Круз (ЛП)

Я держусь рядом с Papi, так и не отпустив его руку. Все лица кажутся смазанными. Я изо всех сил пытаюсь улыбаться и кивать каждому, но едва ли смогу сказать, кто был здесь с нами, а кто нет. На миг, увидев гроб, я сбиваюсь с шага. Чувствую, как чья-то рука подталкивает меня в спину.

Посмотрев через плечо, я встречаюсь взглядом с глазами цвета виски, что призывают меня взять себя в руки. Круз. Это единственный толчок, что мне нужен, чтобы отвести отца к его месту. Как только мы сели, пастор приступил к молитве и речи о жизни. Мой папа тихо плакал рядом, с каждой секундой вновь и вновь разбивая мне сердце. Я никогда не видела, чтобы ему было настолько физически больно. Он — мужчина, который привык владеть своим телом даже в самых крайних случаях, но сейчас, когда аbuela оставила его, он потерял всякий контроль над собой.

В этот момент, я поклялась оставаться рядом с ним так долго, как потребуется. Я буду здесь ради него. Чёрт, я даже помогу со спортзалом, несмотря на то, что это не самое любимое место. Лучшее в профессии медсестры то, что для тебя везде найдётся работа.

Когда папу позвали, чтобы тот выступил с речью, он не смог пошевелиться. Мужчина был сокрушён, не в силах произнести и слово, потому, разгладив своё чёрное платье, я поднялась со своего места. Мои ноги дрожали, пока я шла к микрофону. Лица всё ещё казались размытыми, и моё сердце, с каждым ударом, кричало от боли. Это то, о чём не мечтает ни одна маленькая девочка. Знаю, теперь я женщина, но, воспитанная папой и аbuela, в глубине души я навсегда останусь их маленькой девочкой.

— С-спасибо… — Я замолчала, пытаясь выровнять голос. В этот момент слёзы отступили, но голос предал меня. — Мы с отцом хотим поблагодарить вас за то, что сегодня вы с нами. Мне не подобрать слов, что могли бы справедливо описать аbuela. Если вы сегодня здесь — уверена, каким-то образом она затронула вашу жизнь. Она всегда была рядом со мной и моим папой, сделав нас сильными и мудрыми. Теперь наша очередь продолжить её дело. Я всегда буду надевать нижнее бельё с платьем, готовить по её рецептам и никогда не откажусь от того, чтобы найти мужчину своей мечты. Эти несколько вещей она всегда хотела для меня. Признаюсь, мои кулинарные способности и близко не стоят с её, но она жила этим. Я всегда любила, и буду любить тебя, аbuela. До луны и обратно.

Вернувшись к скамье, я была опустошена. Папа выпрямился на своём месте, улыбаясь мне. Ему не нужно было что-то говорить. Я знала, что он гордится мной.

Джаг отвёз нас на кладбище, на котором похоронят мою аbuela. Я подслушала, как отец покупал по телефону участок. Он приобрёл четыре места рядом друг с другом. Для той, которую я никогда не увижу снова. Я разрушена изнутри, но едва ли у меня был шанс избежать этого.

Мне не нужно спрашивать, почему папа так поступил. Он хотел, чтобы его мать была окружена семьёй. Один участок для неё, остальные — для папы, меня и моего будущего возлюбленного… это один из последних срывов на моём пути.

Я в ожидании крушения. Спишу это на то, с чем мне пришлось столкнуться и попытками отрицания. Выбравшись из Эскалейд, папа возглавил свою семью. Джаг и Трик следуют сбоку от него, в то время как я держусь позади. Круз переплёл наши пальцы, и я мягко сжимаю его ладонь. Он никогда не узнает, насколько дорог стал для меня за это время. Этот мужчина был моей опорой, даже не подозревая об этом — и я задаюсь вопросом: поддерживал ли кто-то его в тот момент, когда он потерял отца?

Небо мрачно. Нас окутал туман скорби. Все облачены в чёрный. На лицах присутствующих застыла печаль. Когда гроб опустили в землю, я почувствовала, как сломалась внутри. Боль, с которой я боролась, пока занималась планированием похорон, начинает сжимать моё сердце. Я изо всех сил пытаюсь держать себя в руках. Но иногда, как бы ты ни старался, тебе не остановить этого.

Все начали расходиться или собирались кучками для лёгкого разговора. Я застыла рядом с могилой. Опустившись на колени рядом с надгробием, я, хватаясь за траву, начала плакать. Всё внутри меня разбилось на осколки.

Её смех, блеск глаз и особый аромат её стряпни, из памяти, обрушились на меня. Никогда больше в моей жизни не будет ничего из этого. Всё останется только в моей памяти. Я была эгоисткой, оставив дом… Оставив её.

Слёзы бежали всё быстрее и сильнее, падая в траву, и без того уже влажную. Часть моей души вырвали и похоронили рядом с ней. Это больно. Я никогда не чувствовала такой боли прежде. Пальцы ног онемели от того, что я сижу в согнутом положении, но едва ли это беспокоило меня.

Вскоре сильные руки обернулись вокруг меня. И мне даже не нужно было поднимать взгляд — я знала, что это Круз. Он молча прижимал меня к себе, пока моё тело сотрясала неконтролируемая дрожь. В его объятьях рваная боль отступала, оставив по себе ноющую рану.

— Твой папа справляется не очень хорошо.

Подняв голову, я увидела, что все ушли — исчезла даже Эскалейд.

— Я сказал Джагу увезти его в зал. Он вернётся за нами.

Круз сел на траву, прислонив меня к своей груди. Позволив ему укрыть меня в его руках, я расслабилась.

— Я буду здесь. Столько, сколько потребуется.

— Это всегда так больно?

Круз хмыкнул.

— Я никогда не лгу, Лейла, и, Боже, прямо сейчас я хотел бы нарушить это.

— Как ты живёшь?

Не могу остановить слёзы.

— Ты встанешь и продолжишь идти дальше, малышка.

Мужчина убрал волосы с моего лица.

Мы хранили молчание, пока тьма не начала поглощать дневной свет.

— Я не смогу уйти отсюда. — Я выпрямляюсь, мой зад окоченел от долгого сидения на ногах. — Не смогу оставить её.

Отпустив меня, мужчина поднялся. Громче закричав, я начинаю колотить землю. Я замечаю ещё пару ботинок, что остановились рядом, но едва ли могу поприветствовать их владельца. Используя последние крохи энергии, я бью землю, заходясь в крике. Опустошённую, Круз поднимает меня на руки, прижимая к своей груди, словно новорождённого ребёнка.

Обнимаю его за шею, держась изо всех сил. Я всё ещё плачу, отпуская свою боль. Оставляя её холодное, мёртвое тело лежать глубоко в земле, я чувствую себя предателем. Я чувствую это. И это больно. Больно дышать, думать и жить.

Он устраивает меня на заднем сидении папиной машины, садясь рядом. Подняв взгляд, замечаю спереди Джага и ещё одного молодого бойца. Должно быть, Трик остался с Рapi в зале.

— Не везите меня домой. — Я ухватилась за воротник рубашки мужчины. — Пожалуйста, я не могу.

С переднего сидения, Джаг показывает розовую коробку с пончиками.

— Мы с тобой, девочка.

Откинувшись Крузу на грудь, я плачу.

Мы сидим за столиком в том же углу, всё в том же баре — только на этот раз к нам присоединились Джаг и Райат. Когда я, извинившись, отправляюсь в туалет, Круз следует за мной. Со вздохом смотрю в зеркало, рассматривая тёмные полосы от потёкшего по лицу макияжа. Кое-как привела себя в порядок, используя жёсткие бумажные полотенца и холодную воду. Моя кожа покраснела.

На моём коротком тёмном платье остались пятна от травы и грязи. Я изо всех сил, пытаюсь отгородиться от воспоминаний.

— Хэй, — кивает Круз, когда я открываю дверь туалета.

— Всё болит. Больно думать, дышать и ходить.

— Пойдём, — протягивает он руку.

Не раздумывая, я хватаюсь за его ладонь. Это моя опора.

В окружении наполненных стопок на столе стоит открытая коробка пончиков. Схватив стопку, я, без промедления, опрокидываю её. Затем ещё две. Взяв из коробки покрытый сахарной пудрой пончик, откусываю кусок.

— Что делает папа? — Спрашиваю, от чего пудра во все стороны вылетает у меня изо рта.

— Это, — указывает на стопки Джаг. — Конечно, не считая пончиков и парочки боксёрских груш.

— Он один?

Джаг выглядит оскорблённым моим вопросом.

— Имей больше веры в Диабло, девочка.

— Вам, мерзавцы, лучше прикрыть его спину, или я отрублю ваши орешки, — с каждым моим словом, в воздух взмывает ещё больше сахарной пудры.