Молох ведьм

              В этот раз всё пошло не по плану. Небо затянуло густыми тучами, вот-вот должен был начаться дождь. Клиент, рвущийся в бой со снайперской винтовкой, посмурнел, отказался от продолжения охоты. Пейн глянул на своего помощника.

— Саймон, мальчик, проводи нашего гостя.

Посмотрев на клиента, Пейн добавил.

— Сэр, я не смогу вернуть вам ни цента. Условия сделки выполнены. Вы сами отказываетесь от…

Клиент поморщился

— Не нужно учить меня, как вести бизнес. Подавитесь своими деньгами. Я умываю руки.

— Что же, ваш выбор. Помните, абсолютная конфиденциальность.

Клиент, не удостоив его ответом, пошёл прочь. Саймон последовал за ним. Шериф посмотрел на свои ботинки. Сюда приходят добровольно, силком никто не тащит. Шериф знал, что рано или поздно этой забаве придёт конец. И расплата будет ужасной. А пока — наслаждаться жизнью, копить денежки и соблюдать осторожность, надеясь на покровителей.

— Рори, вставай-ка, дружок, я тут ночевать не собираюсь.

— Так ведь сорок минут ещё не…

Шериф надел на сидящего Рори свою шляпу.

— Тебе солнышко голову напекло? Вроде сегодня пасмурно. Клиент отказался, слышишь?

Они шли, ориентируясь на радиомаячок, который каждая жертва глотала с последней пищей. Радиомаячок имел ещё одно полезное свойство. Если жертве удавалось уйти, то стоило набрать нужный код, как маячок взрывался, отравляя носителя сильнодействующим ядом. К такому методу прибегали редко. Попадись труп в руки экспертов — дело примет совсем ненужный оборот. Рори шёл, хмуро поглядывая на верхушки сосен. В свои шестьдесят семь лет он выглядел не старше пятидесяти, имел могучее здоровье и попадал навскидку со ста ярдов в пачку сигарет. Он прошёл Вьетнам, прошёл Ирак, а потом и Афганистан. Был инструктором в Чечне. Потом снова вернулся в Афганистан. Рори не любил воевать, но не умел делать ничего другого.

— Послушай Пейн, тебя не мучают кошмары?

Пейн продолжал идти, как ни в чём не бывало.

— Кажется, я задал вопрос.

Беззлобно, почти умиротворённо Пейн ответил.

— Заткнись ты ради бога, каждый раз одна и та же песня.

Рори нахмурился.

— Когда мы убивали…

Пейн набросился на старика, схватив его за жилетку.

— Хватить ныть и причитать как баба. Был Вьетнам, был Афганистан. Мне плевать, что у тебя было. Ты берёшь бабки так же, как и я. И руки у тебя ничуть не чище. Да. Да, чёрт возьми. Там, — он указал стволом ружья на землю, — нас ждёт ад и вечные муки. Но разве здесь лучше? Я не хотел такой судьбы, не хотел ввязываться в это дерьмо. Но когда твоя жена кричит по ночам, сгорая от боли, ты не думаешь о последствиях. Мне нужны деньги, Рори. Много денег. Жене они уже не понадобятся, но я хочу обеспечить безбедное существование детям и внукам. Хотя бы для того, чтобы избавить их от такой же сучьей судьбы. Да и у тебя ситуация не лучше. Какой-то идиот, не справившись с управлением, отправил на небеса твоего зятя и дочь. А тебе взамен остались четверо внуков. Сейчас они одеты, накормлены, ходят на музыку. Скажи мне честно, на долбанном грузовике ты смог бы обеспечить их так славно? Не ты ли клялся на гробе своей Кристи, что они ни в чём не будут знать нужды? Сколько тебе осталось. Десять? Пятнадцать? Ты сдохнешь, правительство найдёт способ отобрать у них дом, землю, машину. Несчастные сироты пойдут по миру. А твой младший внук? После той страшной аварии он ещё долго не сможет ходить. Ты расплатился с клиникой? Чек приходит каждый месяц. Я даю тебе шанс заработать. Так что заткни свой рот и делай, что я говорю.

Рори злобно поправил усы. Крыть было нечем. Он понуро добавил:

— Иногда мне хочется пустить себе пулю в голову.

Пейн хищно улыбнулся.

— Давай, Рори, прямо здесь. Когда станешь нажимать курок, вспомни внука на инвалидном кресле. Всё не так уж и плохо. У него никогда не будет проблем с местами на парковке.

Зарычав как собака, Рори отошёл в сторону. Ему дико хотелось вскинуть винтовку и разнести эту квадратную башку с седым ёжиком.

***

Хелен Рэй всегда любила лес. Отец брал её с собой в походы, когда Хелен не было и четырёх. В семь лет она умела разводить костёр, в десять — легко могла поставить палатку, приготовить в котелке нехитрую снедь, в пятнадцать она впервые отправилась в двухнедельный поход по Аппалачам. С тех пор палатка, нож, спички и соль стали её неотъемлемыми спутниками.

Мать не разделяла увлечений дочери. Она считала, что девочка должна быть девочкой. Чушь и предрассудки. Хелен прекрасно справлялась с любой «мужской» работой и ненавидела, когда ей указывали на половую принадлежность. Стройная, крепкая, она пользовалась успехом у парней, но парни ей были безразличны. Душу свою она раскрыла лишь нежной тихоне, которую защищала от нападок старшеклассниц. Тихоня зачем-то разболтала об их чувствах. Может быть пытаясь купить место в стае. Кто-то воспринял новость спокойно, кто-то старался делать вид, что ничего не произошло. Нашлись и те, кто зубоскалил. Хелен было всё равно, но мерзкое предательство очерствило её юную душу. Девушка раздражалась по пустякам, всегда старалась поступать наперекор. Родители объявили непримиримую войну её –измам. Нигилизм, цинизм, максимализм. Мать не могла найти подход и лишь с помощью отца убедила посетить психолога.

Психолог оказался славным малым, нашёл с Хелен общий язык. Девушке нравилось их открытое непринуждённое общение. На одной из встреч говорили об образовании и неожиданно для себя Хелен сообщила, что хочет поступать в академию ФБР. Отец поддержал её решение, но мать легла костьми. Хелен и сама не была уверенна в своём решении, но бес противоречия толкал её пойти наперекор. Скандалы продолжались две недели, пока психолог не вмешался, сказав, что если мать не прекратит давить, они растеряют весь достигнутый прогресс.