Я с тобой

— А почему не лакросс? Я думала…

— Потому что это тренер, — тяжело вздохнул Лиам, поняв брови, — ты бы предпочла лакросс футболу?

— О, нет, — я помотала головой, все ещё думая над тем, чтобы стукнуться где-нибудь хорошенько.

— Ну, вот и радуйся.

Мейсон, вспомнив, что у него сейчас английский, а не физкультура, коротко попрощался, развернулся и покинул нас. Везунчик.

Ну, а Лиам довел меня прямиком до раздевалки для девочек, чтобы я не сбежала, и мне уже начало казаться, что он будет стоять около двери и ждать, но нет. Собственно, убегать я передумала, так как это значительно испортило бы мою репутацию.

Долго тянуть не было смысла, так что я быстро переоделась и побежала на поле.

И, сколько бы я не училась в этой школе, все никак понять не могу, какого дьявола здесь все поголовно такие спортивные. Пусть и не все играют в лакросс, но они либо участвуют ещё в каких-нибудь спортивных мероприятиях, либо я вечно вижу, как они выходят из местного тренажерного зала. Просто он находится прямо напротив кафе, где я покупаю всякие сладости и постоянно вижу снующих туда-сюда подростков, из моего класса, и не только. Даже сбежать с физкультуры не с кем, ведь все здесь не прочь заняться спортом. Да что же это за место проклятое-то?

Через пять минут моего стояния с краю поля и бросания грустных взглядов на разминающихся одноклассников, каждый раз встречая подбадривающую улыбку Лиама, пришёл тренер, который сначала заявил, что все мы… очень не хорошие ученики, а потом разделил на команды и вперёд. Повезло, что я в одной команде с Лиамом.

Игра началась. Просто толпища людей гонялась за мячом, пока я скромно стояла у ворот и наблюдала. Да, в футбол многие играют в разы хуже, чем в лакросс, имея в виду тех, кто в команде, но все равно, до их уровня мне как до Китая пешком и обратно.

Первое время у меня получалось ничего не делать. Я несколько раз отметила про себя, что Хейден играет очень круто. Ну, очень. И почему у меня не может получаться так же хорошо? Хоть в каком-нибудь виде спорта, кроме забега до магазина пончиков и обратно.

А вот потом, после того, как мяч прилетел в наши ворота, и я ни черта не сделала, тренер сначала накричал, а потом отправил бегать по полю.

Итак, игра оставит крайне неприятное впечатление и заниженную самооценку на несколько дней. Это не круто. Только вот… подождите, у меня мяч, который послала мне какая-то девчонка! Мне кажется, она слишком поздно поняла, кому сделала передачу. Я видела отчаяние в её глазах. Но, я веду его, бегу вперёд, и отправляю мяч в ворота! Я! Почему-то никто, ни игроки, ни вратарь не пытались помешать его полету. Но, мне все равно.

— Уу, вы видели? Видели?! Да я практически Аршавин! Это супер!

Я начала радостно скакать по полю с восторженным визгом, пока не поняла, что команда не разделяет моего триумфа. Странно. Я непонимающе взглянула на них. Все так и остались стоять на противоположной стороне у ворот. И тут мне будто холодной водой окатили, а потом стало безумно жарко. Я чувствую, как от стыда у меня горит каждый миллиметр тела.

— Это ведь ворота моей команды, да? — я указала себе за спину, туда, куда только что полетел мяч. И, кажется, услышала целый хор тяжелых вздохов. Но, один плюс в этом есть, я явно очень повеселила тренера. Правда, нашлось уже человек двадцать, готовых закопать меня прямо на этом поле.

Игра продолжилась и я решила одну вещь: к мячу больше не прикасаться, а если он летит ко мне, то бежать с площадки со всех ног.

Ещё минут пятнадцать все было спокойно, потому что я держалась в стороне. А потом я заметила, как за пять минут игроки противоположной команды нарушили пару раз правила. Это очевидно даже для меня! Где тренер, почему я его не вижу? Самое страшное, что произошло это при игре с Лиамом. Я слышала, что как-то он терял контроль прямо на поле. Этого только не хватало!

Ещё одна передача, нарушение, Лиам падает. Другой игрок откровенно насмехается и что-то нахально говорит. Данбар встаёт на ноги. Я подхожу ближе. Они продолжают спорить. Где тренер? А, вон он, по телефону разговаривает. Отлично!

Что делать, если напряжение между ними растёт в геометрической прогрессии?

И происходит то, чего я боялась.

Совершенно не думая головой, действуя согласно экстремальной ситуации, я разбегаюсь и со всей скорости запрыгиваю на Лиама, обхватывая ногами его талию.

— Покатай меня, большая черепаха! — все поле пронзает мой крик. Признаться, сама не ожидала от себя. Ну и странные у меня всё-таки рефлексы!

Но, главное, они не должны были успеть ничего сообразить. Уверена, спишут на то, что им просто показалось.

Не ожидая такого, Лиам покачивается, рефлекторно обхватывает мою спину руками, и делает несколько шагов назад. Но ему удаётся удержать равновесие и не упасть, однако к тем парням он стоит спиной.

— Что ты, чёрт возьми, творишь? — тихо, видимо все ещё в полнейшем замешательстве, спрашивает он, и резко убирает руки с моей спины, а после того, как вновь начинает терять равновесие, возвращает их на прежнее место.

— Служба спасения, — шепчу на ухо я ему, старательнее улыбаясь, так как вижу, что за нами наблюдает весь класс, — верни глазам нормальный цвет, светлячок. Надеюсь, коготки не успел выпустить?

— Понял, — тяжело выдыхает он, — я в норме.

После этого я спрыгиваю с него, как бы то ни звучало.

Все бы было не так плохо, если бы тренер не перестал говорить по телефону как раз в момент моего прыжка. Меня спасает звонок с урока. Я легко улыбаюсь окружающим и ухожу с поля, громко напевая:

— Районы, кварталы, жилые массивы, я ухожу, ухожу красиво!

***

Решив даже не переодеваться и дойти до дома в майке и шортах, я забежала в раздевалку за оставшимися вещами, а затем медленно побрела в сторону выхода. И, встретила там Лиама с Мейсоном. Кажется, это судьба.

Данбар, держа в руках мобильный, на который указывал без конца другу, что-то говорил. Мейсон лишь изредка качал головой.

Выражение лица, что у одного, что у другого было встревоженным. Неужели произошло что-то хуже, чем игра в футбол? И, они явно были не рады, что я это заметила. Хотели скрыть? Не тут-то было!

— Рассказывайте, — произнесла я, стоило мне приблизиться. Догадавшись, что отпираться уже бесполезно, Мейсон стал подбирать слова.

— Сегодня Тома отдали полиции. А сейчас обнаружилось, что он исчез прямо из участка. Никто не знает как, — на одном дыхании произнёс он, и я впала в ступор. Как это? В каком это смысле «исчез»? В том самом? Он был, а теперь его нет? Так что ли? О, нет, только не это, пожалуйста!

— Это… Это они? Симон и горгульи? Лиам? Это они? — оба парня понуро смотрели на меня, пока я кусала губы, ожидая ответа. Чёрт, он же ещё совсем маленький! Да как они могли? Что с этим городом не так? — Чего вы молчите?

— Мы не знаем, — произнёс Лиам, — горгулий нельзя учуять. Том мог просто убежать.

— Из полицейского участка, полного работников правоохранительных органов? — я истерически хохотнула, хотя это вообще не смешно. Он у них. Да как можно? Использовать маленького беззащитного ребёнка против нас? Это просто по-зверски.

— Мы отправляемся на его поиски, не волнуйся. Мы найдём его, — Лиам пытается успокоить меня, но я уже уверено выхожу из школы и иду прямо к ожидающей меня машине.

Пройдя парковочную остановку, я открываю переднюю дверцу.

— Привет, мам, мне нужно идти гулять, довезешь вещи? — быстро приговаривают я, бросая рюкзак на сидение. Мама что-то невнятно ворчит, но кивает. Мы прощаемся. Я захлопываю дверцу и иду к наблюдающим за мной Мейсону и Лиаму, — Вам придётся терпеть моё общество на протяжении всех поисков.

— Лили, — начал, было, парень, но я шикаю на него и даю понять, что в этот раз он не сможет мной манипулировать и уж тем более уговорить идти домой. Ему остаётся только недовольно свергнуть глазами в мою сторону и нехотя кивнуть. Поиски начинаются.

***

Когда последние лучи заката освещают верхушки деревьев, а на безлюдной местности стоит такая безмолвная тишина, что становится даже немного жутко, мы втроём находимся среди деревьев в лесу.