Страница 13 из 21
Так, модель A. Pines и E. Aronson (1988) рассматривает феномен выгорания как состояние физического, эмоционального и когнитивного истощения, вызванного длительным пребыванием в эмоционально перегруженных ситуациях в различных сферах, а не только в сфере профессиональной деятельности (Pines, Aronson, Kafry, 1981; Pines, 1993, 1996). В частности, A. Pines [et al.] распространил эту модель на сферу супружеских отношений (Pines,1988; Pines, 1996, 1998).
По мнению T. S. Kristensen (2005), выгорание может возникать не только у работающих людей, но также встречаться у молодых, еще не работающих людей, безработных, пенсионеров и домохозяек. Автор говорит о существовании так называемого личностного «выгорания», не связанного с трудовой деятельностью.
В последнее время наметилась тенденция рассматривать выгорание как нарушение вовлеченности в трудовую деятельность. При этом вовлеченность и выгорание рассматривают либо как два полярных значения одного континуума (Demerouti, Bakker, Nachreiner, Schaufeli, 2001; Demerouti, Bakker, Vardakou, Kantas, 2003), либо понимают вовлеченность как вполне самостоятельное явление, хотя и признают его противоположность выгоранию (Schaufeli, Bakker, 2001; Schaufeli, Bakker, 2004; Schaufeli, Salanova, González-Romá, Bakker, 2002).
Вовлеченность в работу определяется как позитивное, наполненное, связанное с работой настроение, отличающееся тремя характеристиками, которые обозначаются авторами как: vigor, dedication и absorbtion. Многоаспектность состояний, которые описываются с помощью этих понятий, не позволяет однозначно связать их с каким-либо русскоязычным термином. Поэтому далее приводится развернутое описание каждой из категорий. Vigor характеризуется высоким уровнем работоспособности и гибкости мышления (то есть определенной креативности) в процессе работы. Dedication связана с чувством значимости, энтузиазма, воодушевления/вдохновения и гордости. Аbsor btion представляет собой полную концентрацию и настолько приятную поглощенность работой, что время проходит незаметно. Vigor и dedication при этом рассматриваются как позитивные противоположности истощения и цинизма (Demerouti, Bakker, 2008).
В отечественной литературе тема выгорания впервые возникает в работах Б. Г. Ананьева (1968). Автор употреблял термин «эмоциональное сгорание» для обозначения негативных последствий межличностных отношений, возникающий у людей, имеющих профессию типа «человек-человек». Однако эмпирических исследований данного феномена в этот период времени так и не было проведено.
Значительное влияние на развитие представлений о механизмах формирования эмоционального выгорания и методах его диагностики оказали работы В. В. Бойко (1996), который рассматривает выгорание с позиций теории стресса и общего адаптационного синдрома. Автор описывает выгорание как профессиональную деформацию личности, возникающую поэтапно в полном соответствии с механизмом развития стресса и имеющую те же фазы: «напряжение», «резистенция» и «истощение» (Подсадный, Орлов, 2008).
Важно отметить, что взгляд на механизмы выгорания В. В. Бойко имеет сходство с пониманием выгорания как одномерного конструкта T. S. Kristensen (2005), хоть и рассматривает данный феномен как развивающийся лишь в сфере профессиональной деятельности.
Предметом постоянной дискуссии является вопрос о причинах, влияющих на процесс выгорания. В настоящий момент среди факторов, приводящих к истощению, наиболее часто выделяются такие как: конфликт ценностей (например, личностных и корпоративных, официально декларируемых и реально существующих в организации), фактор несоответствия требований и ресурсов, недостаток взаимного сотрудничества/обоюдности, несоответствие эмоциональной направленности и требований профессии, низкий уровень самоактуализации (Абульханова-Славская, 1999; Доценко, Обознов, 2008; Завалишина, 2005; Мазурова, 2009; Aiken, Clarke, Sloane [et al.], 2002; Schaufeli, & Bakker, 2004; Schaufeli, 2006; Schaufeli, Leiter, Maslach, 2009).
Заботу родителей о ребенке ряд авторов рассматривает как форму трудовой деятельности и, исходя из этого, считает возможным использовать термин «выгорание» и в контексте детско-родительских отношений (Базалева, 2010; Ефимова, 2013; Попов, Кмить, 2012).
И. Н. Ефимова (2013) определяет синдром родительского выгорания как «многомерный конструкт, включающий в себя набор негативных психологических переживаний и дезадаптивного поведения матери и отца, связанных с детско-родительским взаимодействием при выполнении родителями деятельности по заботе о детях, их воспитанию и развитию» (Ефимова, 2013). Автор предлагает модифицированный опросник «Родительское выгорание», разработанный на основе методики оценки профессионального выгорания для различных типов профессиональной деятельности Н. Е. Водопьяновой и Е. С. Старченковой. Данный опросник позволяет выявить специфические характеристики симптомов родительского выгорания. Эти симптомы обозначаются так же, как и классические симптомы триады C. Maslach (1996). При этом эмоциональное истощение понимается как ощущение эмоционального перенапряжения, утраты интереса к собственным детям и к окружающему миру в целом, равнодушие или эмоциональное перенасыщение, чувство опустошенности, исчерпанности собственных эмоциональных ресурсов. Деперсонализация – дегуманизация (обесценивание) – представляет собой тенденцию развивать негативное, бездушное, циничное отношение к детям, их чувствам и переживаниям, сопровождающееся снижением эмпатии, потерей отзывчивости, соучастия. Редукция родительских достижений отражается в уменьшении или упрощении действий, связанных с заботой о детях, а также снижении чувства компетентности в выполнении своей родительской роли (Ефимова, 2013). Анализируя результаты корреляционного анализа шкал опросника «Родительское выгорание» с данными, полученными по шкалам теста-опросника Баса-Дарки, методике Зунга и показателями смысложизненной ориентации (методики СЖО), автор отмечает, что родственными характеристиками для параметров родительского выгорания являются уровень агрессии, враждебности, стресса и депрессии, в то время как высокий уровень осмысленности жизни выступает в качестве протективного по отношению к «выгоранию» фактора. Интересно отметить, что эмоциональное истощение в наибольшей степени связано с обидой, а также общим индексом враждебности, раздражительностью, подозрительностью, чувством вины. Деперсонализация (то есть обесценивание или формализация общения с ребенком) – с чувством вины (Ефимова, 2013).
Ряд исследований посвящен изучению специфики выгорания родителей, дети которых страдают различными психическими и соматическими заболеваниями (Lindstrom, Aman, Norberg, 2010; Norberg, 2007).
В частности, изучение эмоционального выгорания у родителей, дети которых страдают онкологическими заболеваниями, проведенное A. L. Norberg (2007), показало, что такое выгорание в большей степени характерно для матерей больных детей. В то время как в группе обследованных отцов по сравнению с нормативной выборкой значимых различий выявлено не было. Автор предполагает, что полученные данные отражают более выраженную, по сравнению с отцами, подверженность матерей влиянию хронического стресса, обусловленного болезнью ребенка, что в свою очередь связано с ролевой структурой семьи.
Признаки эмоционального выгорания обнаруживаются у родителей детей, имеющих особенности в развитии (умственная отсталость, аутизм), а также родителей детей, страдающих сахарным диабетом и воспалительными заболеваниями кишечника (Lindstrom, Aman, Norberg, 2010; Weiss, 2002).
Таким образом, в большинстве работ обнаруживается связь выгорания и хронического стресса, обусловленного заболеванием ребенка.
В настоящее время выгорание у родственников наркозависимых остается практически неисследованным. Несмотря на то, что в доступной литературе нами не было обнаружено исследований, прицельных с точки зрения оценки истощения, деперсонализации и редукции достижений в рамках синдрома выгорания, существуют данные, отражающие схожую симптоматику у родственников аддиктивных больных.