Страница 32 из 33
В Стокгольме я взял билет прямым рейсом до Петербурга, куда и приехал через два дня, только с приключением. Едучи в Финляндию, я не запасся заграничным паспортом, не предполагал уехать в Швецию и взял местное свидетельство, с которым и приехал в Швецию, где никаких паспортов не нужно. Оказывается, это местное свидетельство дается с тем, чтобы вернуться также в Финляндию. У Кронштадта подъехал к пароходу таможенный чиновник с жандармом для проверки паспортов, я объяснил капитану мое положение. Финн понял и на время обхода начальством парохода спрятал нас в своей каюте, а выходить посоветовал не торопясь, последними, когда все разойдутся. Опустел пароход, опустела и пристань, только вынесенные матросом вещи аккуратно лежали в стороне.
Наконец, и чиновник ушел. Мы сошли. Подошел жандарм, с неудовольствием спросил:
– Чего вы не уходите, ведь у вас все досмотрено?
– Конечно! – солгал я.
– Ну, и берите ваши вещи и уезжайте, пристань освободить нужно! (т. е., стало быть, и мне идти домой чай пить нужно).
Так и обошлось без осмотра чемоданов, где было немало сигар, в Стокгольме сигары были дешевы, но, увы, от морского переезда они утратили свой аромат. На другой день я уже сидел среди своих помощников, объехал постройки и вечером разбирал привезенные на память путеводители, открытки и всякий вздор, обычно скапливающийся в чужих краях как мемории[463].
Глава 23
Московское купечество
Снова дела, снова начались проекты, сметы, чертежи. На этот раз мне пришлось столкнуться с московским купечеством уже иного, не старообрядческого покроя.
Московское купечество – это сеть, переплетенная взаимным родством, крепко сплоченный клубок, в котором [есть] отдельные вкраплины, цветистые субъекты, яркие типы той Москвы.
В торговой Москве занимали видное место оптовики с их «амбарами». «Амбары» – это технически хорошо выстроенные дома, но очень плохой архитектуры – на Варварке, Ильинке и в прилегающих переулках. Сидя в роскошном кабинете, Морозов[464] принимал в министерской обстановке, а в большом общем зале «амбара» директор правления[465] обделывал дела, и в торговом отделении на полках лежали лишь образцы товара. Покупателя угощали чаем, мальчик приносил на подносе стакан чая и на клочке бумажки 5 кусков сахару и щипчики! Этот «амбар» посещался только крупными, знакомыми покупателями и вообще – уважаемыми знакомыми. Приходилось и мне испытывать такое чаепитие, когда я заезжал по делам строительства.
Фабриканты-владельцы часто и не занимались делом, за них вершило дело правление.
Кутежи, обжорство, дикие деяния были явлениями еще нередкими. <Неимоверной толщины Байдаков, кирпичный заводчик и назывался “обжорой”, в ресторанах были особые пироги, “байдаковские”, в несколько слоев со всевозможной начинкой>[466].
Были типы вроде Митрофана Сергеевича Мазурина – владельца Реутовской мануфактуры[467].
Мазурин был женат на итальянке и ежегодно ездил на 3 месяца в Париж, где имел свой отель и проживал тысяч 300 руб[лей]. Его сын Константин Митрофанович, известный Москве своей взбалмошностью, многократно женатый, в том числе и на артистке Мичуриной[468], истязал своих жен и музыку – писал что-то о музыке, знал отлично языки и умел одновременно диктовать трем переписчицам сразу на 3 разных языках. В конце концов, после многих перемен разных профессий остановился на акушерстве!![469]
Другой Мазурин, Федор Федорович, был собирателем редких книг. Чудачил, вырывал страницы из ценных чужих книг, вклеивал в свои и продавал их. В конце концов, попал под опеку.
Но это были миллионеры родовые. Была другая группа богатых москвичей – «без племени и роду», нажившаяся лично всеми правдами и неправдами.
Вот, например, купец Лобачев, которому в Охотном Ряду принадлежал ряд лавок с дичью и целый ряд домов в Москве. Покупал он дичь возами от своих поставщиков, приезжавших зимою из далеких краев. Въезжали в его обширный двор, Лобачев цену сбивал до крайности и, если видел, что мужички не пойдут на его условия и уедут продавать в иное место, запирал ворота и уходил, возвращаясь вечером, когда за поздним временем поневоле [они] продавали своих рябчиков и глухарей по низкой цене, лишь бы кончить дело.
В старых домишках Москвы, обычно в какой-то щели, торговали старым железом. Эти старьевщики ходили по домам, покупая всякий железный и металлический и вообще хлам. Частенько в такой лавке можно было найти сколько угодно железа и какого угодно, так как торговцы являлись и скупщиками ворованного, и перепродавцами, и грязная полутемная лавчонка в большинстве случаев бывала только биржевым пунктом. Нередко эти [самые] рваные из старьевщиков, торговавших старым железом и тряпками и занимавшихся ростовщичеством, [хорошо] округляли свои капиталы.
Большая Московская гостиница. Открытка конца XIX в.
Несколько типов, в частности Грачев, бывший тряпичник, а потом владелец домов и дачи на Воробьевых горах[470] (бывшей А.Д. Торопова); Д.А. Соскин из скупщиков тряпья сделался крупнейшим торговцем шерстью. Дом его в Бутырках в «русском стиле» строил архитектор Ф.Ф. Горностаев[471].
К этому же типу принадлежал и купец Я.М. Филатов. Прижимистый, обдиравший всех и вся ростовщик, он становится крупным торговцем электрическими приборами, владельцем огромного дома на Арбате (строил арх[итектор] В.Е. Дубовской)[472]. Во время войны в 1914–1915 гг. Филатов покупает эвакуированный из Риги завод «Этна»[473], устраивает его около Н[ижнего] Новгорода; выделывая гвозди, он усиленно конкурировал со спецами этого дела Кольчугиными и Носенковым. Огромные деньги (миллионы) были увеличены еще всяким интендантским воровством. В 1917 г. Филатов вздумал удрать за границу, был захвачен в Кисловодске.
В.О. Красавин был торговцем водопроводными частями, электрическим, москательным[474] и металлическим товаром. Филатов и Красавин держали в своих руках весь рынок подобных товаров. Красавин отличался скупостью. Приезжая в Петербург, долго ходил по дешевым номерам, отыскивая себе номер не дороже 1 р[убля] 50 коп[еек]. С шайкой железнодорожников Красавин воровал свои же грузы, а затем взыскивал их стоимость с железных дорог. За все проделки Красавин попал-таки в тюрьму.
Купечество всегда любило совершать свои сделки в трактирах. Мелкие торговцы шли в небольшие рестораны, крупные – в первоклассные.
Центральным биржевым трактирным местом была Большая Московская гостиница на площади Революции[475], где теперь гостиница «Москва», с обширной клиентурой, преимущественно крупных фабрикантов; впоследствии ресторан стала посещать и театральная публика, когда гостиница завела специальные «ужины после театров». Место было удобное, рядом Большой, Малый, Шелапутинский[476] театры, недалеко Художественный театр, Частная опера в театре Зимина[477] (теперь филиал Большого театра), недалеко были и клубы.
463
По словарю В. Даля «мемория» (фр. малоупотр.) – это записка, выписка или выдержка из журнала, представляемая на утверждение. В данном случае имеется в виду просто памятная мелочь, привезенная из путешествия.
464
На Варварке находилось здание «Товарищества Никольской мануфактуры Викулы Морозова с сыновьями» (снесено при строительстве гостиницы «Россия»), поэтому Бондаренко имел в виду Алексея Викуловича Морозова – директора Товарищества мануфактур «Викула Морозова с сыновьями», сменившего на посту отца – Викула Елисеевича Морозова.
465
Имеется в виду правление «Товарищества мануфактур Викулы Морозова с сыновьями».
466
РГАЛИ. Ф. 964. Оп. 3. Ед. хр. 29. Л. 91.
467
Хлопкопрядильная фабрика в сельце Реутове была основана в 1843 г. московскимй купцом 1-й гильдии Сергеем Алексеевичем Мазуриным. Спустя десять лет Реутовская фабрика стала известна своей первоклассной пряжей далеко за пределами Московской губернии. С 1853 г. мазуринская пряжа неоднократно получала золотые и серебряные медали на всероссийских и международных промышленных выставках. С 1853 по 1860 г. Реутовской фабрикой владел его сын – Митрофан Сергеевич Мазурин. В 1860 г. на базе фабрики на паях было учреждено «Товарищество Реутовской мануфактуры», которому М.С. Мазурин продал фабрику в 1861 г. за 50 тысяч рублей, но не перестал ею руководить: войдя в Совет директоров Товарищества и обладая контрольным пакетом акций, практически до самой смерти оставался хозяином фабрики. Он был любителем лошадей и прекрасным спортсменом.
468
Видимо, имеется в виду выдающаяся петербургская актриса Вера Аркадьевна Мичурина-Самойлова.
469
К.М. Мазурин – весьма примечательная личность, которую Бондаренко характеризует слишком поверхностно, опираясь, видимо, на досужие слухи и домыслы. Выполняя последнюю волю отца, К.М. Мазурин поступил на физико-математический факультет Московского университета, затем перевелся на филологический факультет, который окончил в 1893 г. В период учебы он был удостоен двух серебряных медалей за сочинения «Тертуллиан и его творения» (изд. в 1892) и «Винкельман: Его жизнь и сочинения» (изд. в 1894). С юношеских лет занимался пением в России, Италии, Франции и Германии. В 1890-е гг. разработал собственную методику преподавания вокала, которую изложил в брошюре «К вопросу о способе элементарного преподавания музыки», а затем в двухтомной «Методологии пения» (М., 1902–1903), обратившей на себя внимание специалистов. Выпустил несколько стихотворных сборников, но признания не получил. В 1901 г. под псевдонимом К. Герра (по фамилии матери) издал небольшую книжку стихов под заглавием «Строфы Нирузама». Это была литературная мистификация – имя Нирузам – «перевертыш» фамилии Мазурин. Согласно легенде, к автору случайно попала старая рукопись стихов персидского поэта Нирузама, жившего в Хорасане, в середине X в. Позднее было установлено, что сборник составлен из переводов Омара Хайяма и подражаний ему. Этот сборник стал высшим литературным достижением К.М. Мазурина, закрепив за ним первенство в переводах Хайяма на русский язык. В 1904 г. в возрасте 38 лет, он поступил на медицинский факультет Московского университета, который окончил в 1909 г. Изучал гинекологию и хирургию в Берлине. Держал собственную небольшую бесплатную лечебницу для бедных, работал врачом-гинекологом в амбулатории Красного Креста им. князя В.А. Долгорукова. Издал несколько работ по акушерству. В годы Первой мировой войны работал в 17-м сводном полевом госпитале. Составил два сборника наставлений по военной медицине для ротных фельдшеров. После революции эмигрировал, умер в Италии.
470
Дача Грачевых (Косыгина, 18; автор проекта и точная дата постройки неизвестны) – единственный сохранившийся в Москве образец дачной застройки Воробьевых гор начала XX в.
471
Вероятно, речь идет о деревянном доме Д.А. Соскина в Большом Ивановском пер. (с 1961 г. Улица Забелина), снесенном в 1960-х гг.
472
Доходный дом А.Т. Филатовой – Я.М. Филатова («Дом с рыцарями»; Арбат, 35/5; 1913–1914, архитектор В.Е. Дубовской). В настоящее время Центральный дом актера.
473
В 1896 г. в Риге был заложен новый завод крепежных изделий (гвоздей, проволоки, заклепок, болтов, гаек). По предложению министра финансов С.Ю. Витте его назвали в честь сицилийского вулкана Этна. В 1898 г. был утвержден Устав Акционерного общества Рижского металлического завода «Этна». Во время Первой мировой войны в 1915 г. завод вместе с 200 рабочими и их семьями был эвакуирован в Нижний Новгород, где получил свое второе рождение, обеспечивая своей продукцией фронт и население России. В 1916 г. завод был куплен торговым домом «А.Б. Фрадкин и сын», в 1918 г. – национализирован. Сведений о покупке завода Я.М. Филатовым найти не удалось.
474
Москательные товары (от перс. мошк – мускус) – краски, клеи, технические масла и другие химические вещества.
475
До 1918 г. площадь Революции в Москве носила название Воскресенская площадь, названа была в честь одноименных Воскресенских (Иверских) ворот Китай-города.
476
Театр Шелапутина (также Шелапутинский театр; Театральная пл., 2) – известный театральный зал Москвы во второй половине XIX – начале XX в. в доме на Театральной площади. В 1882 г. здание арендовал знаменитый антрепренер М. Лентовский, реконструировавший жилое здание начала XIX в. и фактически создавший новый ярусный театр на 1500 мест (архитектор Б.В. Фрейденберг). С 1886 по 1898 г. театр назывался Шелапутинским по имени одного из владельцев дома – мецената и благотворителя П.Г. Шелапутина. С 1898 г. здание арендовала дирекция Императорских театров, с 1909 г. – знаменитый антрепренер, режиссер и актер К.Н. Незлобин. В настоящее время в здании расположен Российский академический молодежный театр.
477
Оперный театр С.И. Зимина – частный оперный театр, открытый в 1904 г. и вобравший в себя большую часть труппы Частной русской оперы С.И. Мамонтова, некоторые спектакли которой были возобновлены Зиминым с использованием прежних декораций и костюмов. Сам Зимин рассматривал свой театр как преемника мамонтовской оперы и начинал отсчет истории с 1885 г. В 1917 г. театр был национализирован, а в 1924 г. – преобразован в филиал Большого театра.