Страница 81 из 157
Максимус Тейн отвел взгляд. Он смотрел на изображение примарха, собранное из кусочков цветного стекла. Ни тот ни другой космодесантник не нарушали повисшую тишину.
— Послушай, Тейн, — сказал Боэмунд, — я говорю тебе эти слова как брат, постигший эту мудрость так же, как ты, — в пламени битвы. Для меня это решение было столь же болезненным и тяжелым.
— Твои корабли ждут на орбите? — спросил Кулак.
— Да, — ответил Храмовник. — Они удерживают позицию на солнечной стороне. Мои челноки смогут эвакуировать вас со всем оборудованием в течение часа.
Тейну не нужно было сверяться с хронометром, чтобы знать, что ночь уже близко. Он всем своим существом чувствовал, как уходит время.
— Ну, у нас как раз и осталось около часа, — сказал он.
Боэмунд понимающе кивнул.
Капитан Кулаков Образцовых и маршал Черных Храмовников вместе двинулись к выходу из часовни. У самой двери Тейн обернулся и в последний раз взглянул на любимый витраж.
— Как думаешь, Дорну тяжело было распустить легион? — спросил он; голос космодесантника эхом разнесся по комнате.
— Тяжелее, чем вынести самые тяжелые раны, полученные в бою, — мягко ответил Боэмунд. — Но иногда нужно разрушить что-то старое, чтобы построить нечто новое. Кулаки Образцовые знают это лучше, чем любые другие сыны Дорна.
Максимус Тейн медленно и мрачно кивнул, соглашаясь.
Глава 20
Ундина — Мыс Отчаяния
Кап. Кап. Кап.
Хранилище медленно наполнялось ржавой водой. Люкс Аллегра сидела на одной из пузатых вирусных бомб. Время от времени командир Тирон вставал и с помощью винтового подъемника поднимал снаряд еще на несколько сантиметров — так, чтобы поднимающаяся вода не добралась до биологического оружия и детонатора. Остальные солдаты расселись на проржавевших торпедах и древних орбитальных боеголовках, расставленных вдоль стен. Многие прислонили свои лазерные карабины к корпусам снарядов и облокотились на них. Свет портативных фонарей кое-как рассеивал мрак подземного хранилища. Солдаты слушали, как Мыс Отчаяния рушится у них над головами. Колония разваливалась на части. Возможно, в нее попала еще одна скала. А может, здания сыпались, как домино, после удара первого метеорита. Или пожары сыграли свою роль. В любом случае вскоре весь пиратский приют превратится в гору дымящихся обломков.
Разговаривать было не о чем, и командир Тирон приказал своим людям держать рот на замке. Поэтому все слушали, как с грохотом ломаются опоры, балки и перекрытия наверху и как шумит статика в станции вокс-связи. Оператор время от времени пытался вызвать «Тиамат», но безуспешно. Отряд удерживал хранилище уже несколько часов. Скорее всего, субмарина затонула, пав жертвой выпущенной торпеды или посадочной капсулы зеленокожих.
Рука Аллегры по привычке скользнула на живот. Она думала о Лайле Голандре, о ночах, что они провели вместе, и о ребенке, растущем в ее утробе. Голандр пришел на краткосрочную службу. Он должен был уйти в запас всего через несколько месяцев. Планировал вернуться в Галатею, устроиться охранником в доки и работать там, в окружении грузовых контейнеров, как его отец. Когда ее беременность стало бы невозможно скрывать, Аллегра лишилась бы офицерского звания за нарушение субординации, но все равно получила бы положенный отпуск. После рождения ребенка она собиралась присоединиться к Голандру в Галатее и раствориться среди множества жителей улья. Поддельные коды личности было несложно найти, если знать, где искать. Аллегра знала.
Сейчас эти фантазии, которым она позволила себе предаться, казались образами из чьей-то чужой жизни. Ундина вот-вот падет. Галатея превратилась в руины посреди насыщенных химикатами волн. Голандр погиб. Аллегра потеряла мир, в который могла бы привести своего ребенка. Планета-океан Ундина стала в лучшем случае театром военных действий. В худшем Аллегра, ее дитя и другие обитатели этого мира могли рассчитывать на недолгую жизнь в качестве рабов зеленокожих завоевателей. От подобных мыслей капитан погрузилась в пучину отчаяния. Аллегре даже показалось, что она растворяется во мраке подземелья, — настолько ошеломляющим было охватившее ее чувство. Постепенно ее размышления обратились к наиболее мрачным перспективам.
— Командир, — позвала капитан, нарушив повисшее в хранилище молчание, — вам рассказали о механизме действия этого оружия?
Тирон кивнул.
— Что произойдет, когда мы активируем эту штуку? — спросила она, постучав пальцем по ржавому корпусу вирусной бомбы.
— Мне обязательно отвечать? — отозвался Тирон.
— Давайте назовем это приказом, командир, — сказала Аллегра.
— Они называют этот процесс «Экстерминатус», — начал солдат. — Обычно такие устройства сбрасывают с орбиты. Заряд, который мы установили, должен быть достаточным для запуска реакции и высвобождения вируса.
— Продолжайте, — надавила Аллегра. — Что произойдет после взрыва? Я хочу услышать.
Тирон посмотрел на капитана тяжелым взглядом:
— Вирус разлагает органические материалы. Любые, с которыми вступает в контакт. На молекулярном уровне и очень быстро. Судя по оценкам, основанным на наблюдениях, полное заражение биоматериала на планете наступает через несколько минут. Все гниет. Все распадается до состояния слизи. Органики не остается. Противогазы не спасают, так же как и герметичные скафандры или шлюзы.
— Процесс быстрый?
— Да, капитан. Быстрый. Из-за огромного количества горючих газов, выделяющихся в результате реакции, достаточно будет любой искры, чтобы на всей планете началась огненная буря.
— А что с океанами?
— Выкипят. От Ундины останется мертвый камень. Ни океанов. Ни атмосферы. Ни ульев. Ни жителей.
— Ни захватчиков, — добавила Аллегра.
— Все исчезнет, — подтвердил командир. — Не останется ничего.
Люкс Аллегра кивнула. Один из маритинцев захныкал, упершись лбом в лазерный карабин. Остальные мрачно молчали.
— А зачем три боеголовки, если достаточно одной?
— Они древние, — пояснил Тирон. — Мощности одной бомбы может оказаться недостаточно. Три обеспечат успешное завершение миссии.
— Успешное завершение…
— Так точно, капитан.
— Спасибо, командир.
Вокс-станция затрещала.
Сердце Аллегры чуть не выпрыгнуло из груди. Маритинцы резко выпрямились.
— Элита-один, прием.
Говорил генерал Файфер.
Вокс-оператор собирался ответить, но Тирон выхватил у него оборудование. Прошагав по колено в ржавой воде, он установил станцию перед капитаном. Аллегра взяла трубку:
— «Тиамат», слышу вас. Элита-один на связи. Прием.
— Капитан…
— Слышу вас, «Тиамат». Говорите.
— Капитан, — произнес генерал, — полковой астропат только что получил сообщение.
— Да, сэр.
— Адепту с Астартес не придут, капитан.
Слова Файфера поразили всех присутствующих маритинцев, словно гром. Еще один боец всхлипнул. Некоторые опустили головы. Кто-то мрачно кивнул, смирившись с судьбой.
— Принято, «Тиамат», — подтвердила Аллегра.
— Вы можете принять экстренные меры, — произнес генерал. — Повторяю: я, генерал Файфер, приказываю вам… принять экстренные меры.
— Да, сэр, — ответила Аллегра. — Приказ получен и понят.
Маритинцы смотрели на вокс-станцию.
— Знайте, — произнес Файфер, — что мы одержим победу в этой битве. В битве за Ундину. За наш мир.
Люкс Аллегра кивнула.
— Но проиграем войну, — сказала она, прежде чем бросить трубку в поднимающуюся воду и выключить станцию.
В хранилище повисла гробовая тишина. Минуту, может, две, никто не произносил ни слова.
— Капитан, — начал было Тирон.
— В словах больше нет смысла, — оборвала его Аллегра. — У нас остался только долг.
Тирон еле заметно кивнул, подтверждая приказ. Сжал зубы. Люкс подтянула колени и уселась на широком, похожем на бочку фюзеляже орбитальной вирусной бомбы. Командир элитного отряда маритинцев занес ладонь над кнопкой взрывателя.