Страница 121 из 157
— Ситуация изменчива, — сообщил Зек.
— Так не может продолжаться, — бросил Месринг. — Разброд суть ересь.
Обернувшись, провост-маршал уставился на экклезиарха:
— Возможно, вы соизволите обратиться к толпам снаружи?
Не получив ответа, Вернор поднялся. Его мысли, очевидно, витали за стенами огромного зала; провост-маршал составлял план операции по пресечению беспорядков — возможно, самых массовых в истории человечества. Теперь он начал осознавать, что судьба наделила его полной властью, и другие Верховные лорды временно умыли руки.
«Шанс на величие, — подумал Дракан. — Тоже не устоишь перед соблазном, так?»
— Астра Милитарум… — начал Верро.
— Не для охраны правопорядка, — оборвал его Зек.
Лорд-милитант побагровел. Он был немногим моложе Хета, но почти не заработал в сражениях видимых шрамов. Невысокий, поджарый, Авель казался маленьким в своем парадном мундире. Верро воспринимали как «игрушечного солдатика», он пытался это изменить, и замечание арбитра его не обрадовало.
— Прошу простить, — обратился провост-маршал к остальным Двенадцати, сходя с возвышения, — меня ждут дела.
— Как вы намерены усмирить целую планету? — крикнул ему в спину Экхарт.
Зек сделал вид, что не расслышал.
Изучая дымящегося от злости Авеля, Дракан раздумывал над собственной беспомощностью. Он потратил месяцы, чтобы заставить Верховных лордов вовремя ответить на смертельную угрозу Империуму, и потерпел неудачу. Официо Ассасинорум не обладал силами, способными противостоять вторжению. Мог ли Вангорич еще как-нибудь помочь делу защиты Терры? Разве что наблюдать за дискуссиями. Оценивать усилия, предпринимаемые для борьбы с орками. Теоретически — лишь теоретически — блокировать наиболее гибельные решения.
«Как будто у тебя все в порядке, — сказал себе Дракан. — Чем ты лучше прочих глупцов?»
Ответа он пока не нашел.
Пламя рванулось на блоки арендных домов. Стены, которые за минувшие века пропитались маслянистым дымом и прогнили, тут же вспыхнули. Галатея замешкалась; через считанные секунды цель ее наступления превратилась в пылающий барьер. В хоре великого крика зазвучали новые голоса. Жильцы в зданиях визжали, сгорая заживо. Пожар разросся в огненную бурю, помчавшуюся налево и направо вдоль проспекта Мучеников. Ее алые языки неслись по сводчатым аркам и спинам паломников, оставляя за собой живые бегущие факелы. Вскоре занялись постройки с обеих сторон улицы.
Арбитраторы замерли. План Хаас развалился на глазах. Люди пытались спастись от пламени, но оно было везде, и его треск усиливался, становясь отрывистым рыком клыкастого ветра. Гонимая жаром толпа сбилась в центре мостовой, образовав сплошную баррикаду из тел. В такой тесноте даже паломники, потерявшие сознание от удара булавой, не падали наземь.
— Нам не пробиться, — заметил Корд.
— Стройся кругом! — скомандовала Галатея.
Сойдясь вплотную, девять арбитраторов сомкнули сцепные щиты. Они образовали кольцевую стену — заслон от толчеи и огня.
— Пожар совсем рядом, — сказал Баскалин.
То, что он прав, и им лучше было бы выйти на середину проспекта, не имело значения.
— Ты можешь двинуться? — спросила его Хаас.
— Нет.
— Значит, тут и будем стоять.
Арендные дома исчезли, поглощенные взрывным возгоранием. Галатея обливалась потом в патрульной броне. Щиты оберегали хозяев от пламени, но оно сияло в смотровых щелях ярче дневного света. Сквозь громовой рев донесся хруст деревянных перекрытий и падающей каменной кладки.
— Поберегись! — гаркнула Хаас.
Ближайший фасад обрушился с неистовством лавины. Верхние этажи обвалились на нижние. Отдельные фрагменты стены посыпались на улицу, давя паломников или поджигая их, словно жертвоприношения. Пригнувшись, Галатея и ее товарищи соединили щиты подобно скатам крыши. Пылающие обломки врезались в керамит. Хаас присела еще ниже; она амортизировала удары, сгибая конечности. Горящая рука статуи едва не прижала арбитраторов к мостовой, но они отвалили ее в сторону.
Рык пожара заметно стих. Через смотровую щель Галатея увидела, что рухнувшие здания горят уже не так яростно. Под их развалинами погибли сотни людей на улице, и Хаас понятия не имела, сколько тысяч жильцов сгинули внутри.
Путь вперед был открыт. Дымящиеся руины обещали укрытие, шанс перегруппироваться и вернуться к наведению порядка. Галатея перелезла через отдельные невысокие груды обломков, сослуживцы последовали за ней, защищенные доспехами от угасающих островков огня. Весь проспект затянуло дымом, и Хаас раскашлялась, сожалея, что у нее нет дыхательной маски.
Удушливая пелена еще надежнее сбила пламя паники. Многие в тесной толпе выживших паломников падали на колени, судорожно хватая воздух. Впрочем, сильнее смога на них действовало отчаяние. Оно подавило лихорадочную активность, вызванную страхом, и украло у людей надежду. Теперь они неподвижно стояли в ожидании своей участи. На другой стороне улицы языки огня еще взметывались над арендными домами, но обрушение начиналось и там.
Смерть шагала взад и вперед по проспекту Мучеников, однако за ней приходил некий порядок.
— Нельзя здесь оставаться. — Корд хрипел так, словно вот-вот отхаркнет легкие на мостовую.
— А куда идти? — Голос Баскалина звучал не лучше.
У Галатеи помутилось в глазах. Она изо всех сил старалась не упасть, но сознавала, что Баскалин прав. В любом направлении их поджидало пламя, а сейчас арбитраторы находились на относительно открытом участке. Если немного подождать, дым начнет рассеиваться.
— Мы еще не исполнили свой долг, — напомнила Хаас остальным; пока что восстановилось спокойствие, и при отсутствии иных приказов арбитраторам следовало поддерживать его.
Спустя какое-то время воздух очистился настолько, что Галатее уже казалось, будто она вдыхает песок, а не раскаленные уголья. Хотя серая пелена по-прежнему застилала небо, Корд злобно смотрел вверх, будто видел объект своей ненависти.
— Мы должны прийти с войной к зеленокожим, — произнес Оттмар.
— Так и будет, — заверила его Хаас.
— Я имею в виду, не только Флот и Гвардия, все мы.
— У нас другая присяга. Наше призвание — служить здесь.
— Кому мы тут поможем? Возможно, это наш последний бой. Если мы не остановим орков, незачем будет охранять закон на Терре.
— Если чужаки высадятся, мы будем нужны как никогда, — возразила Галатея.
Корд опять зашелся в кашле.
— Кое-что изменилось, — сказал он, вновь обретя дар речи. — Все изменилось.
Покачав головой, Хаас направилась в гущу паломников и встала навытяжку рядом с ними, будто символ непреклонной власти Императорского Закона. Она не собиралась нарушать свою клятву до самой смерти. Галатея держалась за присягу, как за якорь, потому что Оттмар был прав. Все изменилось.
И все заканчивалось.
Галактика содрогалась. Зверь спустил свои армии на Империум от сегментумов Солар до Ультимы и от Темпестуса до Обскуруса. Его звездные крепости появлялись в одной системе за другой. Хищное чудовище с бессчетными миллионами голов вцепилось в миры человечества. Эскадры и армии чужаков нападали, нападали и нападали с восторженной свирепостью. Государство людей кровоточило из тысячи ран.
Планеты Ультрамара избежали сейсмических катаклизмов — ни одна база зеленокожих не возникла на их ближней орбите. Этим везение и ограничилось. Первыми нападению подверглись агромиры Тарентус и Квинтарн. Небеса над их городами почернели от орочьих десантных судов. Вражеские крейсера разгромили орбитальные станции. Три роты Ультрамаринов были развернуты в течение нескольких часов, и пустота озарилась огнем, когда боевые баржи и ударные крейсера вступили в сражение с космолетами чужаков.
Далеко на галактическом западе, в сегментуме Темпестус, корчилась в муках планета-кузница Ланкаст. Геологические смещения, вызванные штурмовой луной, располосовали поверхность зигзагами расселин тысячекилометровой длины. Лава текла по земле, выжигая целые города-ульи; сотни миллионов людей сгинули в волнах расплавленного камня. На одном из более стабильных участков мира, высоком континентальном плато, окруженном морями огня, железный отец Бассан Террак изрыгнул клич ненависти Красных Когтей. Его орден встретил зеленокожих, осадивших колоссальный мануфакториум, собственным вулканическим гневом. Механизированная стена «Хищников» третьей роты безжалостно смяла ксеносов. Орки ответили с орбиты: не беспокоясь о потерях, они швырнули из космоса громадные обломки скал. Метеоры врезались в заводской комплекс, и железные вытяжные трубы стометровой высоты рухнули. Взрыв топок показался выбросом солнечного протуберанца. Красные Когти продолжали наступать. У них не осталось выбора — позади их ждало лишь пламя.