Подвиг Калгара

Включив зажигание, он начал прогревать атмосферные двигатели. Главные двигатели вышли из строя, а в корпусе корабля зияли дыры, но инженеры Фенника, поработав с Гортином, подготовили корабль для воздушного полета, пусть и недолгого.

Много времени не потребуется.

В воксе раздался голос владыки Макрагга. Марней Калгар тяжело дышал, и, похоже, его легкие были повреждены. Морколт был шокирован. Магистр ордена Ультрамаринов казался высшим существом, и невозможно было представить, что он тоже устает, как простой человек.

— Морколт, приготовься. Нам осталось недолго. Передаю координаты. Это сразу за Ванахеймом. Он стоит на горе металлолома среди больших орков, — послышался хриплый возглас, будто Калгар нанес удар.

— Не подведи. Ты знаешь, чем это может кончиться.

— Знаю, — сказал Морколт.

Если он или Калгар допустят ошибку — скорее всего, боевой флот «Андроник» уничтожит Залидар с орбиты.

Морколт не мог об этом даже помыслить. Его прекрасный мир, горы и джунгли, которые он исследовал почти сорок лет, станут пеплом в пустоте космоса. Допустить такое нельзя.

— Жди моего сигнала, — велел Калгар. — Я должен проверить его расположение. Этот последний гамбит обязан получиться.

Связь отключилась. Морколт сидел, постукивая тростью по металлическому полу мостика, чувствуя, как «Мэйфлай» дрожит от напряжения, готовясь к взлету. Старик сжал кулак правой руки, рассматривая набухшие синие вены.

«Я уже не тот, что раньше, но кое-что еще могу. Я вас не подведу».

Глава 25

До рассвета оставалось недолго, и в самый темный час бесконечное сражение, казалось, немного замедлилось, словно все переводили дыхание перед последним рывком.

Ко всему периметру стен Залатраса орочьи армии подводили свежие подкрепления из своих неистощимых резервов, а на бастионах ополченцы жадно глотали теплую воду из фляжек, перезаряжали магазины, меняли батареи и закрывали глаза для краткого сна или молитвы.

А глубоко под сенью гигантской Ванахеймской крепости в одиночестве стоял Марней Калгар.

Брат Матиас, тяжело раненный, лежал за барбаканом, за ним присматривали Роман Ласелл с остатками его отряда. Капеллан Ультрамаринов потерял руку — ее отсек орочий силовой меч, — а от шлема осталась только половина. Правой рукой он продолжал сжимать свой крозиус, и эту хватку могла ослабить только смерть.

Среди груд блестящих гильз стоял на коленях брат Кадар. Даже мертвый, он смотрел в сторону врага, и казалось, вот-вот поднимется и продолжит сражаться. Но его душа уже отлетела к Императору.

У ног Калгара скорчился брат Валериан. Он был в сознании, однако его энергетический капюшон сорвало и он лишился шлема. Взгляд его был ясен, но подняться он не мог. Какой-то орк распорол ему живот, и теперь воин лежал, придерживая руками выпавшие внутренности.

Калгар наклонился и опустил огромную силовую перчатку на плечо библиария, словно отец, утешающий сына.

— Ты хорошо послужил, брат. Держись. Я и так потерял слишком много друзей за последние дни.

Библиарий слабо улыбнулся.

— Я изо всех сил стараюсь, милорд. — Его лицо помрачнело. — Не умирайте. Мы не можем потерять еще и вас. Цена слишком высока.

— Мы заплатим ее при необходимости, — ответил Калгар, выпрямляясь.

Мощная броня владыки Макрагга была пробита во множестве мест. Одна из силовых перчаток превратилась в мертвый кусок металла, а силовое поле на другой едва мерцало, словно свеча. Дисплей шлема был весь красным от пылающих рун.

Конец близок.

«Отец, в руки Твои предаю дух мой».

Он вызвал Морколта.

— Пора. И да направит тебя Император.

— Будет исполнено, милорд. Буду через пару минут, — незамедлительно ответил старик.

Калгар принял боевую стойку. Орки приближались к нему осторожно, словно волки, сжимавшие кольцо вокруг раненого льва. А в сотне метров за их спинами вождь Браг стоял на своей железной горе, наблюдая.

Калгар надеялся выманить его для поединка, раскрошить своими руками его ухмыляющуюся башку, выдавить жизнь из тела. Но этому не суждено произойти. Вождь был слишком умен, чтобы рисковать всем в момент победы. Теперь все зависело от Морколта.

Телохранители двинулись на него, поднимая оружие, и Марней Калгар пошел навстречу.

«Мэйфлай» появился с севера и прочертил небо, громко рыча двигателями.

По всему городу люди и орки обернулись на звук, что заглушил даже бесконечную канонаду артиллерии. Зенитные расчеты орков не ожидали появления маленького транспортника и запоздали со стрельбой. В хвосте «Мэйфлая» прогремели взрывы: орки отчаянно пытались навестись на маленький кораблик, но делали это слишком медленно.

«Мэйфлай» перемахнул через южную стену Залатраса. С высоты шпиля Альфон Фенник наблюдал, как пылающий след его форсажных двигателей разрезал утреннее небо.

— Старый ублюдок, — пробормотал он.

Со средних этажей шпиля Калгатт за ним наблюдала Тестер. Вместе с Джоди Арнхолом и Джоном Гортином они провожали его взглядом, а Скарриос рыдал, словно ребенок. Гортин положил ладонь на плечо Тестер, и она крепко сжала ее.

На стене, на мгновение оторвавшись от бесконечного боя, полковник Борос, нахмурившись, глянул вверх, не понимая, в чем дело.

Роман Ласелл не мог ничего видеть, поскольку кровь из раны на его голове заливала ему глаза. Он лежал рядом с братом Валерианом. Библиарий улыбался.

Марней Калгар крушил теперь орков с новой силой, избивая, расстреливая из оставшегося штурмболтера. Он продолжал удерживать ворота, когда «Мэйфлай» спикировал почти вертикально.

На мгновение он увидел орочьего вождя, который, подняв голову, раскрыл от удивления пасть, яркий взрыв, когда корабль ударился о землю, растерзав на мелкие куски Брага с его телохранителями и сотнями других орков, и поднял гигантскую волну жидкой грязи, взметнув трупы и мусор.

Калгара отбросило назад. Взрывная волна играючи несла его, словно ветер осенний лист. Его доспех отключился, экраны потемнели, системы безуспешно пытались восстановиться. Он сорвал разбитый шлем и пальцем нажал кнопку вокса, застонав от напряжения.

Морколт не подвел его.

— «Андроник», это Калгар. Прием.

Он с трудом встал на колени. За Ванахеймскими воротами пылала стена огня, а орочья орда была разбита. Он не был псайкером, но чувствовал массовую панику ксеносов. Они потеряли своего лидера, ту волю, что привела их сюда и удерживала вместе. «Вааагх!» прекратился.

— «Андроник», Иксион, слышите меня?

В его ушах стоял звон, а по лицу текла кровь.

— Капитан Иксион слушает, милорд.

Калгар стоял так, словно молился. Над залатрасскими холмами вставало солнце, и черная ночь наконец закончилась. Его фигура отбрасывала длинную тень.

— Капитан Иксион, орочья орда рассеивается. Можете приступать к высадке. Пусть мои братья придут и очистят это место раз и навсегда.

— Конец связи.

Эпилог

Человеческая память ненадежна. События прошлого превращаются в легенды, которые зачастую подгоняются под мнение людей о том, что должно было произойти. И где-то между тем, как все было, и тем, во что люди верят, лежит истина, и она иногда искажается или заменяется неправдой.

Так произошло и с событиями на Залатрасе.

Минули годы. В ордене появилось много новых лиц. Ультрамар процветает, защищенный, и в этой части Империума Ультрамарины охраняют человечество, как и всегда. События войн прошлого увековечены в часовнях крепости Геры, а имена погибших вырезаны на стенах, в которых покоится в стазисе сам великий Жиллиман.

Со временем каждый из наших боевых братьев от мала до велика превращается в имя на этой стене.

Но мы живем в сердцах людей, становимся героями историй и легенд, а то, что мы совершили при жизни, остается в памяти, но подробности с годами искажаются.

Говорят, что я спас Залидар. Это правда. Рассказывают, что я день и ночь стоял под Ванахеймскими воротами, в одиночку отражая натиск орочьей орды. Повествуют, что я поверг в поединке вождя орков перед тем, как Седьмая рота сошла на планету и спасла ее ради Империума. Также болтают, что лорд Фенник, губернатор, оказался трусом и предателем и заперся в самом безопасном месте, пока герои вроде Бороса, Гленка и Ласелла сражались и умирали на стенах.