Двигаться дальше

— Томоя-кун, вот это лучше подойдёт… ох… — вернувшаяся Котоми тоже увидела слегка обнажившегося Томою, жутко покраснела, уставилась в пол и попробовала так к нему подойти. В итоге я остановила девушку прежде, чем она завернула в стену, забрала у неё мазь и сама всё помазала.

— Томоя, так и ходи. Котоми, найди ему майку какую, с открытыми плечами.

— Сейчас… — она побрела наверх, а я взглянула на веранду, нет ли там кого подтянувшегося копать и вместо этого нарвавшегося на бесплатный полустриптиз.

— Томоя. — никого, к счастью. — В субботу я всё-таки договорилась после репетиции переночевать у Котоми. С тобой.

— Хорошо, Кё. — ответил он. — На этот раз не заснёшь?

— Не засну.

— И… чего мне от тебя ждать?

Я хотела ответить, что не знаю. Или что ещё подумаю. Или что он сам захочет. Но вместо этого, посмотрев на его руку, ответила:

— Счастья.

Томоя удивлённо посмотрел на меня, а затем улыбнулся и кивнул. Котоми вернулась с майкой, и мы обе вышли из комнаты на время, пока он переодевался.

— Котоми, я в субботу приду к тебе с ночёвкой. — сразу же надо её подготовить.

— Хорошо, Кё-тян.

— И ночевать буду у Томои. В его комнате. В его постели. — я пытливо уставилась на неё, ожидая реакции. Котоми призадумалась, покраснела и выдала:

— Сколько вам купить презервативов?

Томоя влетел в коридор, на ходу натягивая майку, и обомлел, увидев, что это я так ржу, цепляясь за стену и чуть не падая. Котоми и вовсе глядела с ужасом, не понимая, что такое происходит.

— Нисколько. — наконец простонала я. — Извините… боже, Котоми, ты чудо… давайте позанимаемся уроками, что ли… а то скоро опять с этим садом придут…

Или присоединятся к учёбе. Фестиваль и помощь подруге хорошо, но экзамены не за горами.

========== Томоя Оказаки ==========

Всю эту неделю мы вкалывали на драмкружок и не только. Прожектор оказался не так прост, и мне пришлось учиться смотреть вниз, на Нагису, вовремя включать и передвигать вслед за нею. Коумура-сенсей прямо попросил её чуть больше двигаться на сцене, объяснив, что так люди не будут отвлекаться. Остальные тоже были заняты: Сунохара поэкспереминтировал с громкостью, чтобы речь Нагисы была слышна и во время музыки или звуков природы, Рё подшила ворот платья и в целом его подштопала, Юкинэ помогала Коумуре-сенсею с режиссурой, Котоми больше сидела и любовалась — услуги суфлёра Нагисе не требовалась, у той уже давно всё от языка отскакивало.

Кё заглядывала к нам редко, ненадолго и в основном для того, чтобы проводить меня и Котоми после занятий. Подготовка к фестивалю у неё проходила сразу на двух фронтах, и в качестве вице-президента, и в качестве старосты, так что в четверг она сумела прибежать только вечером, показаться в бело-синем костюме официантки — настолько аппетитном, что я велел ей подать мне ужин. Кё покачала тарелками с явным намёком на то, чтобы швырнуть их в меня, но просьбу выполнила.

С работой всё прошло как нельзя лучше — Юсуке уже в среду нашёл меня и сказал, что можно возвращаться. Точнее, сам отпуск продолжился — он тоже брал перерыв до фестиваля, а я воспользовался случаем продлить его на это же время — но место было оставлено за мной. В случаях, если работа требовала действительно серьёзных подъёмов рук, мне её обещали просто не выдавать.

Каппея готовили к операции. Рё всё-таки сумела договориться оплачивать в долг, в том числе, как я понял, засчёт её зарплаты медсестры в этой же больнице. Каппея этот факт сильно смущал, и когда я навестил его в пятницу, то парень грозился найти как можно более достойную работу и поддерживать свою девушку («Даже если мне придётся носить тяжести в костюме официантки!»). Пока это была чисто похвальба — сама операция состоится только недели через две, а потом ему придётся долго восстанавливаться. Котоми прочитала об этом целую лекцию, и если сократить — Каппею фактически придётся заново учиться ходить, а полное восстановление займёт лет пять, и лишь после этого срока можно будет с уверенностью сказать, что болезнь побеждена.

С садом вышел небольшой конфуз — когда я спустился к возящимся в нём девушкам и заявил, что всё-таки хочу поработать, мне хором сказали, что уже не нужно. Основная работа была сделана — сорняки вырваны (хотя Кё всё-таки натаскала Ботана выгрызать их, если появятся), семена посажены и уже начали пробиваться ростки. Сейчас надо было следить, поливать, обрезать — не знаю, что ещё, на этот раз лекцию мне читали всемя, и я решил, что задерживать такое в памяти не стоит.

В пятницу Кё на большой перемене поговорила со мной о том преследующем Котоми физике. Похоже, он действительно не врал, когда говорил, что у него важное дело. Кё сумела надавить на него, выяснить, что это за дело, и согласиться, что оно и впрямь важное — а после её рассказа согласился и я. В итоге мы договорились завтра после репетиции прийти как можно большим составом — Томоё, скорее всего, утянуть не получится, да и сама Кё не знала, успеет ли выбраться — и поддержать Котоми.

Уверен, что она по итогу расплачется, так что поддержка будет необходима.

Вот и наступила суббота, такой важный сразу по многим пунктам день. Утром я, только проснувшись, сразу же повторил себе их.

Пункт первый — репетиция пьесы в драмкружке.

Пункт второй — личное дело Котоми.

Пункт третий — ещё одна попытка провести ночь с Кё.

Ну и ещё уроки в начале дня. Сейчас я все дни провожу в учёбе, надоело до жути, но иначе меня с работы и без руки погонят. А завалю экзамены и вновь назначат летнюю школу — Кё меня в обещанном море утопит. Благо Котоми всегда можно воспользоваться как справочником, тем более что она более-менее работает над речью так, чтобы даже я понимал её лекции. Поэтому оставим беспокойство об учёбе и ещё раз сосредоточимся на трёх сегодняшних китах.

Пьеса. Котоми. Кё.

Для репетиции Коумура-сенсей выбил настоящую сцену, с занавесом и зрительским залом. Зрителей, к счастью, не завёз — Нагиса и так ходила с каменным лицом, постоянно шевеля губами.

— Не волнуйтесь вы так, Фурукава-сан. — заметил её нервозность учитель, когда мы всей компанией собрались на сцене. — Даже если сейчас запутаетесь, то целая неделя выправиться у вас будет. Но по мне так не запутаетесь, раз столько готовились. Или у вас боязнь сцены?

— Есть немного. — призналась Нагиса. — Мне страшно будет выступать перед множеством людей… я думаю представить, как они все сидят в нижнем белье, но это так постыдно…

— Кто вам сказал такую глупость? — удивился Коумура-сенсей, и я с невинным видом поспешно отвернулся. — Не надо никого ни в чём представлять, Фурукава-сан, просто сконцентрируйтесь на том, чтобы с выражением прочитать пьесу. Оказаки-сан, как насчёт того, чтобы немного усилить яркость и изменить угол падения? Если Фурукава-сан не будет нормально видеть зрителей, то ей легче будет сконцентрироваться.

— Но её саму должно быть видно… — призадумался я, уставившись на прожектор.

— Разумеется. Не бойтесь, у меня есть небольшой опыт подобного, так что объясню, куда и как. Сунохара-сан, вам лучше перетащить синтезатор на противоположную сторону, так акустика в этом зале будет лучше. Ичиносэ-сан, в суфлёрную будку вон туда. Миядзава-сан, Фуджибаяши-сан, проходите в зал и выбирайте любые места, я скоро к вам присоединюсь. Постарайтесь быть строгими в критике, если махнём рукой на ошибки, то зрители махнут рукой на нас. Всё, все тут, все готовы — приступаем.

Принявший командование Коумура-сенсей при всей внешней дружелюбности и улыбках не ведал жалости. С прожектором мы возились целый час, освещая Нагису так и сяк, пока наконец луч света не начал падать так, чтобы и девушка зала не видела, и по глазам ей не било. По пути учитель откопал где-то рупор и кричал в него то мне вовремя передвигать прожектор, то Нагисе не стоять столбом. Юкинэ подсела к нему, они быстро посовещались и Коумура-сенсей перешёл на сцену, что-то объясняя Нагисе — я сверху не слышал, что. После этого она прочитала монолог ещё раз, а я навострился вовремя сопровождать её светом прожектора. Коумура-сенсей ещё раз зашёл на сцену, теперь уже обратившись к Котоми. Нагиса вновь начала читать, на этот раз останавливаясь в случайных местах и позволяя Котоми подсказывать ей. Коумура-сенсей остался доволен, но ещё пару раз прогонял нас сделать одно и то же.