Двигаться дальше

— Никому ты ничего не должен! — заорала я. — Ты сейчас поступаешь точно так же, как Томоя — выдумываешь предлог, чтобы уйти! Что вам всем так не нравится, а? Отвечай, Каппей, что со мной не так? Может, я уродина? Может, со мной скучно? Или трогать себя не позволяю? Ну так делов-то, накрашусь с головы до ног, начну анекдоты рассказывать и позволю себя выебать хоть куда и когда, раз вам так всем это нужно!

— Рё! — крикнул Каппей. — С тобой всё в порядке! Не делай с собой ничего, не порть себя, ты уже самая замечательная девушка на планете! Я просто не могу быть с тобой!

— Почему?! Недостойным себя считаешь? Или ещё какая тупая причина из тупых любовных романов? Почему ты считаешь, что сделаешь только лучше, оставив меня одну?!

— Ты не одна! — он всё же схватил меня за плечи. — У тебя есть родители, которые тебя любят, у тебя есть сестра, с которой давно пора помириться, ты в любой момент можешь завести кучу подружек! Ты не одна, Рё! Я понимаю, что Томоя сделал с тобой, но это не повод замкнуться навечно и держаться лишь за меня!

— А за кого мне ещё держаться?! Помириться с сестрой? С этой тварью, которая всю жизнь меня обыгрывает и которая утащила у меня парня только потому, что захотела? Или ты ещё предложишь и с самим Томоей помириться?

— Не помешало бы. — сказал Каппей, и едва не улетел от моей пощёчины.

— Вот и беги к ним мириться. — я вновь вырвалась. — Беги, скули о том, как хорошо они поступили, предав меня, и как Рё должна извиняться за то, что не согласилась покорно жрать их дерьмо. Давай, беги и вылизывай их пятки, предатель! — я отвернулась от него и побежала.

— Рё, подожди! Рё! — Каппей помчался за мной и быстро догнал. — Рё, я… ну хорошо, давай скажу, почему на самом деле тебя бросаю!

— Слушаю. — соизволила остановиться, однако Каппей не стал вновь меня хватать, а наборот — отошёл и тяжело задышал. Как-то даже подозрительно тяжело, ему же долгие пробежки нормально, а тут…

— Я… это… — Каппей опёрся о ближайшую стену. — Фух… я… чёрт, как же невовремя…

— Каппей? — парень всё же оттолкнулся от стены, шагнул ко мне, тихо сказал «вот блин» — и рухнул прямо под ноги.

— Каппей! — я наклонилась к нему и, выудив из паники немного знаний, стала нащупывать пульс. — Каппей, очнись!

Телефон, где телефон?

В палату к Каппею меня пропустили вечером, когда он очнулся и перенёс обследование. Да и то лишь потому, что знала тамошних медсестёр, несколько раз общалась с ними на предмет будущей работы.

Парень лежал в кровати, уже одетый в больничную бело-зелёную пижаму. При виде меня он сел и смущённо улыбнулся.

— Прости. Я не хотел, чтобы ты знала, потому и устроил спектакль, но вот… — он тяжело вздохнул. Я пододвинула к кровати стул, села и взяла его за руку.

— Почему ты не сказал мне, Каппей?

— Потому что тебе нельзя волноваться. — тут же ответил он. — Потому что я должен был пытаться тебя развеселить, подбодрить и вернуть вкус к жизни, а не… — он опять вздохнул. — Хотел обставить наше прощание так, чтобы ты не чувствовала себя виноватой и сумела дальше идти по жизни без меня, но опять всё провалил.

— Я бы не смогла, Каппей. Даже получись у тебя — всё равно обвиняла бы только себя.

— Да… так и не смог тебя понять. — понурился он. — Прости, Рё, я пытался, долго думал, но не удалось. Просто-напросто идиот, ещё и поэтому тебя недостоин.

Мы немного помолчали, и я смотрела на наши соединённые руки так, словно впервые это видела.

— Значит, у тебя остеосаркома?

— Да. Опухоль соединительной ткани…

— Я знаю, Каппей. На медсестру же хочу учиться.

— Да, извини. — и вновь замолчали. Я даже боялась говорить, боялась, что весь мой гнев, страх, непонимание и отчаяние вновь вырвутся наружу — но дала шанс клочку надежды:

— Но ведь тебя вылечат. Это лечится. Нужна лишь операция, восстановление — и всё.

Каппей отвернул голову. А затем очень тихо сказал:

— У меня уже была операция, несколько лет назад, но избавиться не удалось. Оно поутихло, и я принимал таблетки, дабы не развивалось, но… делал перерывы в приёме, подзабивал, думал, что всё уже прошло… и вот.

— Ну, ещё одна операция, а я уже проконтролирую.

— Рё. — он всё ещё не смотрел на меня. — Единственная операция, которая меня сейчас спасёт — ампутация ног.

Я сжала его руку, потрясённая этой новостью. Ампутация ног?

— Но ведь должны быть ещё варианты?

— Нет. Мне так и сказали, что нет. Либо мне ампутируют ноги, либо я вскоре умру. И, Рё. — теперь уже он сжал мою руку. — Я не хочу ампутации.

— Но ведь ты умрёшь!

— Если я лишусь ног, то тоже умру. — Каппей наконец повернулся ко мне, и его вечно весёлое, улыбчивое лицо теперь было объято страхом. — Рё, я только и умею, что бегать. Когда я рос в приюте, то не мог ни драться, ни думать, ни поражать талантом… только убегать. И я бегал, вновь и вновь. А потом один музыкант из проходящей мимо труппы сказал мне, что для счастья нужно понять, в чём ты силён, и заниматься этим. Поэтому я продолжил бегать, и прошёл на соревнования по бегу, сумел благодаря им попасть в школу, выучиться… а потом очередное обследование перед состязанием, диагноз, операция, запрет бегать профессионально… — он всхлипнул. — Рё, я только и умею, что бегать. Больше ни на что не пригоден. И если ампутация… чем я тогда займусь? И кому буду нужен?

— Мне. — тихо прошептала я, однако Каппей покачал головой.

— Нет, Рё, тебе я тоже не буду нужен. Инвалид, без ног, не знающий, чем он может заняться — только это ляжет на тебя непосильным грузом. Я вообще не должен был принимать твои чувства, но… — он вздохнул. — Ты нуждалась в них, а я люблю тебя, и не мог поступить иначе.

— И что же ты предлагаешь…

— Уйти. Забыть о том, что в твоей жизни был Каппей Хиираги. — он улыбнулся мне сквозь выступающие слёзы. — Идти дальше, найти себе нормального парня. Здесь больше нечего сделать, Рё. Я сам не позволю жить со мной без ног, выкачусь на мост и сброшусь с него, как камень с твоей шеи.

Время было уже слишком позднее для автобусов, так что я с ближайшего телефона позвонила домой, попросила меня забрать и уселась на скамейку думать, что делать дальше.

Мне так и не удалось уговорить Каппея сделать операцию — как и ему заставить меня забыть его. Я не только не хотела забывать, но и должна была спасти его. Не могу просто так оставить человека умирать, а ведь это к тому же Каппей — всегда весёлый и неунывающий Каппей, без которого неизвестно что бы со мной стало, который изо всех сил бинтовал мои раны и осушал слёзы, пусть даже у него не всегда получалось и вообще никто не просил.

Добрый, прекрасный парень, единственный, кто вместо громких речей о том, как я должна правильно жить, просто протягивал руку помощи и улыбался. Улыбался, хотя боль в ногах становилась всё сильнее и сильнее, пока наконец не вырубила, и всё это ради меня…

Должен быть какой-то способ. Приговор «ампутация или смерть» несправедлив и туп. Надо зарыться в книги, поговорить с врачами, искать и пробовать все возможные пути лечения.

А если… если… действительно нет другого выхода… тогда…

Тогда это наказание для Рё Фуджибаяши за то, что она делала в прошлой жизни. Возможно, разрушила чью-то семью, увела парня и теперь за это расплачивается. А раз так, то надо смириться, принять наказание и жить с Каппеем. Уговорить его не умирать. Найти занятие, с которым он справится. Пытаться вернуть вкус к жизни. Не возражая, не жалуясь, не проклиная судьбу, как не жаловался он, изо всех сил вытаскивая меня из болота.

Вот только мне его не уговорить. Просто не послушает и останется при своём. Значит… нужно что-то, что его убедит остаться в живых.

Что-то…

Или кто-то.

========== Юкинэ Миядзава ==========

Не успела я удивиться тому, что сумка Томои-сана лежит в архиве, а его самого нету, как вылезшая Фуко всё мне объяснила.