Линия защиты

Вещи упаковали быстро. Да и сколько их там было. В небольшой грузовик все поместилось: и фикус, и книги, и тумбочка.

Николай всем представил меня как жену. Да, мы собирались пожениться. Своими руками начали делать в доме ремонт. Помогали и его родные, и мои. Поменяли полы, освежили потолки, вставили новые окна, оштукатурили стены.

По осени заселились, сыграли новоселье. Дети Николая – семейные, жили отдельно, а мои – с нами. Дом был теплый и уютный. Николай продолжал ездить в командировки, а я старалась быть хорошей хозяйкой. Готовила вкусную еду, выращивала овощи, развела цветы. А как-то вечером, за чаем, Николай предложил: «Послушай, Таня, давай продадим твою квартиру». Я удивилась – зачем? «Как зачем? Ты же знаешь, у меня висит долг за наш дом, нужно рассчитаться».

Тогда мы расписаны не были, да Коля и не предлагал регистрировать отношения. Предложение мне показалось странным, и я отказала. Мало ли что? Где будут жить мои дети, не говоря обо мне?

Время шло, замуж он по-прежнему не звал. Я еще не понимала, что помыслы Коли не чисты и не искренни. Теперь я знаю, что Николай привез меня в город с единственной целью – насолить любимой женщине, которая отказалась с ним жить. Правда вскрылась – он сделал это умышленно. Мол, посмотри, ты не хочешь, другие захотят. Да и меня с квартиркой нашел. Представляете, что случилось бы, если бы не мой здравый рассудок! Все-таки не до конца потеряла голову, – исповедовалась Татьяна адвокату, а слезы текли по лицу.

– А теперь чего вы хотите? – уточнила адвокат.

– Я хочу, чтобы он заплатил мне за все двадцать лет. Заплатил за то, что все эти годы я с ним жила, готовила, стирала, убирала, спала с ним, делала ремонт в доме, работала на огороде. А он просто использовал меня. Пусть заплатит – за все и сполна, – отчеканила Татьяна.

– И как вы себе это представляете? – удивилась адвокат.

– Послушайте, он ведь меня выселяет из дома! Это самое главное. Написал заявление в суд, что я его квартирантка, временный жилец, что я ему стирала, готовила и убирала как женщина по найму, можете себе представить?! Спала с ним тоже, выходит, по найму? – от переполнявших эмоций слезы снова подкатили к горлу.

– Я не знаю, как поступить: то ли оставить все и уехать, то ли бороться и жить здесь. Но как я могу находиться в этом доме? Мне надоели бесконечные конфликты. Зачем мне все это нужно? Я не прощу его, нет! Ведь я всецело ему доверяла, отдавала всю себя. А он использовал меня, не смог сказать правду, что любит не меня, что с моей помощью всегда хотел вернуть ту… другую, заставив ее ревновать, – сбивчиво говорила Татьяна и продолжала плакать.

– Она и сейчас с ним встречается, как и все эти годы. Возможно, они и жить вместе решили. А я им помеха.

Бороться и отомстить либо простить, отпустить и уйти. Вот что было для нее дилеммой. И она выбрала месть и борьбу. Татьяна подала в суд встречный иск о признании ее членом его семьи (ведь они не были в браке, но фактически находились в брачных отношениях[6]), о вселении в жилой дом и предоставлении в пользование комнаты.

Долгих три года шли процессы, в которых были задействованы не только их дети, но и немало посторонних людей. Решения отменялись и не один раз заново пересматривались судом.

Изначально суд отказал Татьяне во вселении в дом. Николай поменял в дверях замки, выставил ее вещи на улицу. Успел оформить дарственную на дочь. Но женщина не сдавалась и упорно продолжала идти к своей цели, хотя внутри у нее всегда были сомнения.

– А надо ли мне все это? Что я получу в итоге? – рассуждала Татьяна.

Но расходы по суду увеличивались как снежный ком, и обратной дороги уже не было. Процессы продолжались, а страсти накалялись.

– Я скоро не выдержу. Я не могу слышать эту наглую ложь. Подумать только, десять последних лет я была для него квартиранткой! И это говорит не только он, но и его дети, свидетели. Говорят, несмотря на то, что мы вместе – я и он справили свадьбу моим детям, мы были для них как мать и отец. На видео все осталось. Это говорит он, когда мой сын по сей день называет его отцом! А я-то всегда считала себя умной женщиной. Ну и попалась! – негодовала Татьяна.

– Зря я не подала иск о возмещении мне всех расходов. Я же говорила, что хочу, чтобы он за все заплатил сполна. Отличный повод! Он сам признал, что я была женщиной по найму. Нужно посмотреть стоимость таких услуг и взыскать с него, – порой позволяла себе зло шутить Татьяна в перерывах между процессами.

И однажды, приняв серьезный вид, Татьяна заявила:

– Вот, посмотрите, я составила список всего, что делала для него в эти годы, и подсчитала стоимость. Раз уж он так со мной обошелся, пускай заплатит, и я уйду из его жизни навсегда.

Не дождавшись совета адвоката, отверженная женщина вручила список услуг Николаю.

– Не понял, что это? – растерялся Николай.

– Счет! Счет за все! Заплати, и я уйду!

– Какие деньги? Ничего я не собираюсь тебе платить! Скажи спасибо, что ты столько лет жила в моем доме! – и Николай выбросил список в урну.

Пускай не по списку, но заплатить Николаю всё же пришлось. Суд удовлетворил требования Татьяны в полном объеме. Признал ее членом семьи Николая, признал за ней право пользования жилой комнатой в доме и взыскал с него все судебные расходы. Решение поддержал Верховный суд.

Татьяна ликовала:

– Ну что же, пора заселяться в дом. Пойду с судебным исполнителем. Надену шляпку, красивый шарфик и пойду! Ах, да… еще кровать с собой возьму и маленький чемоданчик. Хорошо, что Николай сделал ремонт теперь уже в моей комнате. И не подозревал, что для меня старается, – шутила женщина.

Хотя в душе она, конечно, понимала – лучше туда не идти. Годы длительных процессов помогли осознать, что нужно уметь отпускать и прощать. Не держаться за то, что тебя губит и разрушает.

Татьяна вернула все свои расходы по суду и уехала жить в родной город, в ту самую квартиру, с которой все началось.

«Нет такого поражения, которое нельзя было бы превратить в победу, или на худой конец – в полезный урок»[7].

Дарственная

Ранним осенним утром шел дождь. Сергей Петрович ждал адвоката и верил – ему помогут во чтобы то ни стало. Хотя отчаяние переполняло его сердце. Он не решился пойти один, взял для поддержки подругу.

– Знаешь, Надежда, я немало повидал в жизни. Но такого не ожидал. Как он мог так поступить? Мой сын… сын! Эх, Вадим, Вадим. Да, он ребенок от первого брака, но я обещал Ольге перед смертью заботиться о детях. Он ведь не один у меня, а я сделал выбор в его пользу. И что получил в ответ! – возмущался Сергей.

В его глазах скопились слезы.

– Нет сил, дышать тяжело, словно комок в горле. Нет, я не должен… никаких слез! – пытался собраться мужчина. – Где же адвокат, почему она не приходит?

Одни мысли сменяли другие. Время казалось бесконечным.

– Не надо так, Сергей. Остановись, послушай тишину, тишину своего сердца, и посмотри вокруг, – пыталась успокоить его Надя. – Ведь жизнь вокруг течет неизменно: в мире, покое и благодати. Несмотря на проливной дождь, деревья стоят величественные и непоколебимые – направили свои уже оголенные ветви к небу. Дождь настойчиво льет и прибивает желто-красную листву к земле, заливает лужами, отчего она переливается еще ярче. Ветер легонько качает верхушки деревьев и едва ощутимо касается нас.

– Да, ты права. А вот и адвокат. Пойдем скорее.

Сергей Петрович взял Надежду под руку и быстро провел ее в кабинет.

Внимательно взглянув на пару, адвокат спросила:

– Зачем вы здесь в этот дождливый ранний час? Еще нет и восьми.

– Боюсь, как бы не стало поздно, – ответил Сергей Петрович и тут же добавил: – Знаю, вы поможете мне.

6

П. 62 ст. 1 Жилищного кодекса Республики Беларусь (далее по тексту – ЖК Республики Беларусь) от 28.08.2012 г. № 428-З (в ред. от 13.11.2017 г.):

Члены семьи собственника, нанимателя, поднанимателя жилого помещения, гражданина, являющегося членом организации застройщиков (далее, если иное не установлено настоящим Кодексом – члены семьи), – супруг (супруга), дети, в том числе усыновленные (удочеренные), и родители, усыновители (удочерители). К членам семьи относятся также родные братья и сестры, дед, бабка и внуки, проживающие совместно с собственником, нанимателем, поднанимателем жилого помещения, гражданином, являющимся членом организации застройщиков, и ведущие с ним общее хозяйство; иные родственники, свойственники, нетрудоспособные иждивенцы, проживающие совместно с собственником, нанимателем, поднанимателем жилого помещения, гражданином, являющимся членом организации застройщиков, ведущие с ним общее хозяйство и заключившие письменное соглашение о признании членом семьи; иные граждане, не менее пяти лет проживающие совместно с собственником, нанимателем, поднанимателем жилого помещения, гражданином, являющимся членом организации застройщиков, ведущие с ним общее хозяйство и признанные в судебном порядке членами его семьи.

7

Борис Акунин «Смерть на брудершафт. Летающий слон».