Страница 19 из 22
«В сих случаях суд на основании заключения экспертов может или отдать такое лицо под ответственный надзор родственников или других лиц, пожелавших принять его на свое попечение, или же поместить его, в случае, когда его психическое состояние угрожает общественной безопасности, приличию или спокойствию или собственной безопасности, в специальное врачебное заведение, откуда оно может быть освобождено по представлению надлежащего врачебного начальства, согласно заключению экспертов и по утверждении судом».
III. Душевнобольные в суде: обязанности предварительного испытания в специальных больницах. – Судебно-психиатрическая экспертиза: задача врача-эксперта и отношение суда к его заключению
Закрытое заседание суда постановляет окончательное решение только в том случае, когда суд по доказанному расстройству умственных способностей подсудимого прекращает дело и освобождает его от уголовного преследования. Если же эксперты не признают подсудимого на предварительном следствии больным или если даже эксперты признают его таковым, но судьи не найдут возможным принять это заключение, то делу дается дальнейший ход и обвиняемый предается суду. Но, кроме того, судебный следователь может не обратить внимания на психическое состояние подсудимого, вопрос о состоянии его умственных способностей мог совсем не возникнуть при производстве предварительного следствия, вследствие чего сомнение о ненормальном состоянии подсудимого может быть возбуждено уже на самом судебном следствии. Таким образом, суду присяжных – этому атавистическому учреждению, как его называет Ломброзо, – может быть представлено дело, где или уже на предварительном следствии возбуждено сомнение в здравости умственных способностей, или же это сомнение может возникнуть на самом суде, как совершенно новое обстоятельство. И в том и в другом случае обвиняемый не лишается возможности доказывать свое болезненное состояние на самом судебном следствии. По отношению к подсудимым, возбудившим сомнение в нормальности их психического состояния уже на предварительном следствии:
«Устав угол. суд. устанавливает два порядка освидетельствования умственных способностей. Первый по ст. 333–356 относится к предварительному следствию и имеет целью удостовериться в расстройстве умственных способностей для определения того, подлежит ли подсудимый уголовному преследованию, или дальнейшее исследование его преступления следует прекратить в порядке, установленном 356-й ст. Второй, ст. 687–692, установлен для судебного следствия и состоит в том, что суду предоставлено право производить поверку освидетельствований, производимых на предварительном следствии, или назначить новое испытание чрез сведущих людей, при чем он не стеснен ни в выборе приемов, ни в означении числа сведущих людей, ни в определении срока для наблюдения; заключения его в этом отношении могут подлежать поверке или отмене только в том случае, если при установлении их нарушены те условия, которые точно определены в законе, или когда не улажены основанные на этих законах заявления сторон, предъявленные своевременно в заседании суда» (реш. Уг. касс. д-та, 1867)».
Итак, если сомнения в нормальности психического состояния возникли уже на предварительном следствии, суд производит поверку данных, добытых этим следствием, и может назначить новое испытание, как это прямо указывает ст. 692 Уст. уг. суд.
«Ст. 692. По замечанию сторон или присяжных заседателей или по собственному усмотрению суд может назначить новое освидетельствование или испытание через избранных им или указанных сторонами сведущих людей, с тем чтобы они производили свои действия в заседании суда, если это возможно, или по крайней мере представили в судебном заседании обстоятельный отчет об оказавшемся при освидетельствовании или испытании».
По вопросу о том, обязательно ли для суда производить в судебном заседании вновь освидетельствование подсудимого для разрешения вопроса о состоянии, в котором он находился при совершении преступления, когда таковое освидетельствование было уже произведено согласно 355-й ст. Уст. уг. суд., Сенат признал, что суд обязан произвести новое освидетельствование лишь тогда, если находит произведенное уже экспертами освидетельствование и заключение их о состоянии подсудимого во время совершения им преступления недостаточными (реш. Уг. касс. д-та, 1874, № 283).
Несравненно большей неопределенностью отличается положение в тех случаях, если вопрос о ненормальном психическом состоянии возникает на самом судебном следствии, как новое обстоятельство, не усмотренное при производстве следствия предварительного.
Сам закон не дает в этом отношении никаких указаний, и мы имеем лишь сенатские разъяснения, относящиеся к этому вопросу.
«Если на судебном следствии подсудимый в первый раз возбуждает сомнение о ненормальном состоянии умственных способностей во время совершения преступления и суд находит, что судебное следствие представляет достаточные данные для возбуждения вопроса о невменяемости подсудимому его вины вследствие болезненного состояния, в котором он находился во время совершения преступления, то на обязанности суда лежит вызов врачей для выслушивания их мнения по этому предмету» (реш. Уг. кас. д-та 1868 г. 135).
«Если обвиняемый доказывает ненормальное состояние умственных способностей во время совершения преступления и суд по имеющимся в виду его обстоятельствам находит нужным разрешить вопрос об этом, то обязан прежде постановления приговора выслушать заключение экспертов» (реш. Уг. касс. д-та, 1867, № 566).
Позднейшее решение касс. д-та, однако, указывает, что заявление подсудимого или его защитника, сделанное на суде, о том, что преступление совершено подсудимым в ненормальном состоянии умственных способностей, само по себе не составляет еще такого обстоятельства, по поводу которого суд был бы обязан безусловно приступить к освидетельствованию подсудимого или к вызову экспертов для выслушивания их заключений, или даже к поверке всех тех доказательств, которые впервые представлены на суде в подтверждение такого объяснения. Постановления суда, состоявшиеся по заявлениям этого рода, как связанным неразрывно с существом дела, не могут подлежать поверке в кассационном порядке (реш. Уг. касс. д-та, 1876, № 329).
Полное отсутствие в самом законе каких-либо указаний относительно тех случаев, где вопрос о душевном расстройстве возникает впервые на самом судебном следствии, заслуживает особенного внимания. Законодатель как бы не допускает подобной возможности, справедливо полагая, что такое важное обстоятельство, как душевное заболевание, не может ускользнуть и не обратить на себя внимания при производстве предварительного следствия. К сожалению, действительность не оправдывает этого вполне естественного предположения, и далеко не редки случаи, где заведомые душевнобольные предаются суду, не возбудив никакого сомнения в судебном следователе относительно своего здоровья. Благодаря этому на долю суда выпадает чрезвычайно трудная и нередко даже совершенно неразрешимая задача – составить заключение, не имея для этого достаточных данных, об умственном состоянии обвиняемого в течение одного только заседания. При подобных условиях такая задача может представить непреодолимые трудности и для лиц специально подготовленных и наиболее опытных в деле распознавания, поэтому даже приглашение врачей-экспертов не всегда может вывести суд из затруднительного положения, так как и эксперты могут основывать свои заключения только на совокупности всех данных, которые, очевидно, будут отсутствовать в деле, если предварительное следствие не обратило на них внимания. Упомянутые выше предложения Московского юридического общества: посещение тюрем предварительного заключения врачами-психиатрами, допущение защиты на предварительном следствии и необходимое участие в нем врачей-экспертов – в значительной степени устранили бы возможность подобного ненормального положения, а предварительное испытание в специальной больнице, если бы оно было признано обязательным, дало бы весь необходимый для правильного вывода материал.