Страница 61 из 70
- Это уже сделано,- пропела она все так же траурно.
- Что?
- Агент, уполномоченный привести приговор в исполнение, ожидает сигнала... Он слышит приговор в ту же минуту, что и мы. Их планету выбросили из нашего мира прежде, чем я успела дойти до вас. Так лучше...
Я не знал, что ответить.
А Материня быстро продолжала:
- Не думай больше об этом, потому что ты должен собрать сейчас все свое мужество.
- Да? А зачем? Что сейчас произойдет, Материня?
- Сейчас в любой момент могут вызвать тебя - на твой собственный процесс.
Я не мог вымолвить ни слова, просто продолжал смотреть на нее. Я ведь решил, что все уже кончилось. Крошка побледнела еще больше, но не плакала. Облизав губы, она спросила:
- Вы пойдете с нами, Материня?
- О, мои дети! Я не могу. Вам придется предстать перед ними одним.
Я, наконец, обрел голос:
- Но за что нас судят? Мы никому не причинили зла. Мы же вообще ничего не сделали!
- Дело не в вас лично. Будет решаться вопрос о судьбе вашего человечества. О человечестве будут судить по вам.
Отвернувшись от Материни, Крошка посмотрела на меня - и я почувствовал гордость от того, что в выпавший нам тяжкий момент испытаний она повернулась не к Материне, а ко мне - к собрату-человеку.
И я знал, что думаем мы об одном и том же: о корабле, корабле, висящем неподалеку от Земли, всего лишь в мгновенье полета от нее и в то же время в неисчисленных триллионах миль, спрятанном в одной из складок пространства, куда не достанут ни радары, ни телескопы.
Земля, зеленая, золотая и прекрасная, лениво поворачивающаяся в теплом свете Солнца.
Бесстрастная команда - и Солнца больше нет. Нет звезд.
Дернется рывком осиротелая Луна - затем начнет кружить вокруг Солнца надгробным памятником надеждам человечества. Немногие оставшиеся в живых на Лунной станции, в Лунном городке и на станции Томба протянут еще несколько недель, а, возможно, и месяцев. Последние люди во Вселенной! Потом умрут и они - если не от удушья, то от тоски и одиночества.
- Кип, ведь она не всерьез, скажи мне, что не всерьез!
- Что, Материня, палачи уже ждут? - спросил я хрипло.
Материня ничего не ответила мне. Она ответила Крошке:
- Все это очень серьезно, доченька. Но не бойся. Прежде, чем доставить вас сюда, я заставила их обещать мне, что если будет принято решение против вашего человечества, вы оба вернетесь со мной на мою планету, где вам придется прожить свои маленькие жизни в моем доме. Итак, иди, говори только правду... и не бойся.
- Вызываются люди Земли,- раздался над нашими головами невозмутимый голос.
Глава 11
Мы шли по необозримому полу, и чем дальше отдалялись от стены, тем больше я чувствовал себя мухой на тарелке. Присутствие Крошки подбадривало, но все равно ощущение было как в кошмаре, когда ты сам себе снишься непристойно одетым в общественном месте. Крошка вцепилась мне в руку и изо всех сил прижала к себе мадам Помпадур. Я пожалел, что не надел свой скафандр - в Оскаре я не так сильно чувствовал бы себя мухой под микроскопом.
Перед тем как мы стронулись с места, Материня приложила мне ко лбу ладонь и начала завораживать меня глазами.
Я оттолкнул ее руку и отвернулся.
- Нет, не надо,- сказал я ей,- ничего не надо. Я не намерен... Я понимаю, что вы хотите, как лучше, но я без наркоза обойдусь. Спасибо.
Материня не настаивала, она лишь повернулась к Крошке. Крошка заколебалась, но потом уверенно тряхнула головой.
- Мы готовы! - заявила она.
Но чем дальше мы тли по этому огромному пустому полу, тем больше я жалел, что не позволил Материне сделать то, что она хотела, хоть и не знаю, каким образом она собиралась заставить нас не волноваться. Надо было хоть Крошку уговорить согласиться.
Навстречу нам двигались от противоположной стены еще две мухи; подойдя к ним ближе, я узнал их: неандерталец и легионер. Пещерного человека тянули вперед невидимыми канатами, римлянин же шел широким свободным неторопливым шагом. Центра мы достигли одновременно и там нас остановили футах в двадцати друг от друга: мы с Крошкой образовали одну вершину треугольника, римлянин и неандерталец - две другие.
- Привет, Иунио! - крикнул я.
- Молчи, варвар,- он огляделся, оценивая на глаз толпу у стен.
Одет он сейчас был строго, а не по-домашнему, как в прошлый раз. Исчезли неопрятные обмотки, правую голень закрывали поножи, тунику скрыли латы, а голову гордо венчал плюмаж шлема. Сверкали начищенные доспехи, чисты были и кожаные ремни.
Щит он нес на спине, как и полагается в походах. Но как только остановился, мгновенно отстегнул его и надел на левую руку. Меча он не обнажал, поскольку в правой руке легко держал изготовленный к броску дротик, ощупывая настороженными глазами врагов.
Пещерный житель, слева от него, сжался в комочек, как сжимается зверек, которому некуда спрятаться.
- Иунио! - крикнул я снова.- Слушай! - Вид этой парочки обеспокоил меня еще больше. И если с неандертальцем говорить было нечего, то римлянина хотя бы можно было попробовать вразумить.- Ты знаешь, где мы?
- Знаю,- бросил он через плечо.- Сегодня боги испытывают нас на своей арене. Это - дело солдата и римского гражданина. От тебя здесь толку никакого, так что держись в сторонке. Хотя нет - охраняй мой тыл и подавай сигналы. Цезарь вознаградит тебя.
Я попытался было втолковать ему, что к чему, но мои слова заглушил мощный голос, раздавшийся одновременно во всех концах зала:
- Начинается ваш процесс!
Крошка вздрогнула и прижалась ближе. Я выдернул свою левую руку из ее сжатых пальцев, сунул туда правую, а левой обнял ее за плечи.
- Выше голову, дружище,- сказал я мягко,- не дай им себя напугать.
- Я не боюсь,- прошептала она, вся дрожа.- Только говори с ними ты, Кип.
- Ты так хочешь?
- Да. Ты не так быстро взрываешься, как я, а если у меня сейчас не хватит выдержки... Ведь ужас что будет.
- Хорошо.
Наш разговор перебил все тот же бесстрастный гнусавый голос. Как и раньше, казалось, что говорящий стоит рядом с нами.
- Настоящее дело проистекает из предыдущего. Три временных пробы взяты с небольшой планеты ланадорского типа, вращающейся вокруг звезды в периферийном районе Третьей галактики. Это крайне примитивная зона, не заселенная цивилизованными расами.