Призрак Монро

– Я же сказал – все отошли к воде, – устало произнес Марк, обращаясь к девушкам. – Разве вы не понимаете, что произошло преступление, здесь полно следов, причем вполне четких. А вы все затоптали. Хотя бы следы протекторов на берегу не испортите! Ну! И никуда не убегайте, я сам вызову милицию, вы должны будете дать показания, ведь это же вы обнаружили труп.

– Отпустите нас, – взмолилась блондинка. – Пожалуйста! У меня будут неприятности дома, если узнают, что мы влипли в такую историю. Убийство… Труп… Это утопленник?

– Света, это не утопленник, – тихо произнесла другая девушка, пониже ростом и поплотнее, но с правильными чертами лица, превосходной кожей и густыми каштановыми волосами. Рита мысленно уже писала ее портрет. – Мужчину долго били. Или – сбили. Словно на него наехала машина. Вон лицо все в крови. Синяки…

Рита заметила, как взглянул на нее Марк: с любопытством, словно оценивая проницательность и ум девушки. Она знала этот его взгляд.

– В самом деле, вы же следователь прокуратуры, – продолжала канючить блондинка. – Отпустите! Вы ведь тоже проезжали мимо, вот и скажете, что сами, первыми увидели труп.

– Не говорите глупости. – Марк уже достал телефон и набирал номер прокуратуры. – Это Садовников. Неподалеку от села Пристанное, почти рядом с нами, есть небольшой пляж. Найден труп молодого мужчины, приблизительно тридцати лет. Нет, это не я его обнаружил.

Блондинка метнула на него презрительный взгляд.

Пока Марк разговаривал по телефону, Рита еще раз обошла «Фольксваген». Точно, это кровь, надо бы Марку показать.

Но он и сам уже стремительным шагом шел к ней.

– Марк, смотри: здесь и вмятина, и кровь. И мужчина весь в крови. Такое впечатление, что эти девицы раздавили парня, а потом решили отдохнуть: уху собирались варить. Я понимаю, конечно, что все это попахивает черным юмором. Но это же кровь на фаре? Совпадение, конечно, но как-то странно все это выглядит со стороны.

Пока ждали приезда представителей милиции и прокуратуры, девушки оделись, загасили костер, убрали в машину вещи и уселись на поваленном дереве, будучи в крайне угнетенном состоянии духа. Марк на всякий случай записал их фамилии.

– Рысина Светлана Алексеевна, Плетнева Дина Павловна.

– Что тут у вас – пикник? – недоверчиво спросил Марк.

– Пикник, – вяло отозвалась Светлана Рысина. – Хотели отдохнуть, сварить уху на костре.

– И когда же вы успели наловить таких жирных лещей? – Марк кивнул на остывающий на песке котелок с несваренной рыбой. – Или это карпы?

– И то и другое, – огрызнулась Рысина. – На базаре купили. Вчера вечером.

– Странные вы, девушки, – вдруг встряла в разговор Рита. – И не страшно вам тут одним, без мужчин? Мало ли кто проедет мимо на машине? Или вы кого-то поджидали?

– Нет, никого мы не поджидали, – спокойно ответила Дина Плетнева. – Просто это наше место. Мы давно уже сюда ездим, и всегда все было спокойно. На самом деле мы хотели просто отдохнуть, сварить уху, позагорать, поспать, наконец, на свежем воздухе. И это просто ужас какой-то – труп в камышах!

– Говорила мне мама: сиди дома, – сказала, тупо уставившись взглядом в песок, Светлана. – Словно чувствовала!

– А что с вашей машиной? – спросил Марк. – Откуда вмятина?

– Какая еще вмятина? – удивилась Светлана, поднялась и прошла к машине. – Дин, смотри! И правда вмятина. Но я ни во что не врезалась. А это что? Дина, глянь!

Рита с Марком наблюдали, как девушки рассматривают кровь на фаре. По их виду, удивленным лицам и возгласам получалось, что они видели вмятину и кровь впервые.

– Вы когда сюда приехали? – спросил Марк.

– Недавно, часов в девять.

– Утра?

– Конечно, утра!

– Никого не застали?

– Нет.

– А костер? – спросила Рита. – Он был погашен или, быть может, оставались теплые угли, с ночи, к примеру?

– Да нет, здесь никого не было, никакой костер не горел, – ответила сдержанно Дина. – Мы еще обрадовались, что мы первые и вокруг – ни души. Разве мы могли предположить, что в камышах – труп?

– И что теперь будет? – спросила Рысина. – Нас повезут в милицию, чтобы расспросить, как и при каких обстоятельствах мы его нашли?

– Пока еще не знаю, – ответил Марк.

Рита отвела мужа в сторону.

– Марк, в кои-то веки мы собрались провести выходные вдвоем: вырвались, называется! У тебя нюх на трупы? Ты что-то почувствовал? Черт тебя дернул сюда свернуть!

– Я просто услышал крик. Подумал сначала – показалось, но потом еще раз крикнули. Увидел машину, дым от костра, а людей нет. Вот и побежал в камыши. Странная история, согласись? Эта кровь на машине. Вмятина. Словно след. Хотя, я уверен: эти девчонки ни при чем.

И машину они свою помяли где-то в другом месте.

– И долго мы здесь пробудем?

– Думаю, нет. Это же не мой район, ты понимаешь. Но я должен рассказать все, что знаю.

– Да ты же ничего не знаешь.

– А вдруг они специально забрались в кусты и заорали, увидев нашу машину? Им понадобились свидетели обнаружения трупа.

– Марк, что ты говоришь?! Да если бы они были причастны к этому убийству, они уже давно бы сделали ноги. Я хоть и не эксперт, но видно же: мужчину убили не только что, прошло какое-то время. Хотя, может, я и ошибаюсь, а не уехали они потому, что у них сломана машина? Господи, Марк, поехали домой! Хватит этих убийств и трупов. Так хочется приготовить тебе что-нибудь вкусное, побыть с тобой.

– Подожди.

Марк подошел к девушкам:

– Чей «Фольксваген»?

– Ну мой, я же говорила, – ответила Светлана. – А что? Я не знаю, откуда на машине эта вмятина и… кровь. Чертовщина какая-то!

– Машина исправна?

– Да, конечно, мы же на ней и приехали.

– Вы не могли бы сесть за руль и проехать несколько метров?

– Да легко!

И Светлана, не в силах скрыть раздражения, села в машину, завела мотор и резко рванула вперед, чуть не сбив стоявшую поблизости Риту.

– Полегче! Вы что, девушка?! – Романтичное настроение Риты моментально улетучилось. – Может, вы и этого парня так же сгоряча сбили, по пьяной лавочке, а потом запамятовали?

– Извините, – буркнула Светлана. – Это случайно вышло.

Марк обошел машину, присел, рассматривая следы протекторов на песке. Потом резко встал и направился в камыши.

На пригорке появилась милицейская машина, за ней – прокурорская «Волга».

3

– Почему она не отвечает на звонки? Не знает, что мы волнуемся? Я вообще не понимаю, зачем ты отпустила ее туда?!

– Почему это я? Ты сам разве не знал, куда они едут? Как будто в первый раз!

– А вдруг с машиной что-то произошло? Или на пляже этом их… встретили? Кругом полно маньяков, идиотов, отморозков!

Павел Николаевич Плетнев места себе не находил, переживая долгое отсутствие дочери Дины. Был уже вечер. Дина не звонила, на их вызовы не отвечала, а спустя некоторое время голос автоответчика и вовсе сообщил, что абонент выключил телефон.

– Паша, я понимаю: ты переживаешь. Думаешь, мне самой легче? Ты всегда ищешь виноватых.

– Ладно, не придирайся к словам, лучше скажи – что нам делать?

Павел Николаевич, высокий худой мужчина лет шестидесяти, нервно пощелкивал подтяжками, потирал большим пальцем правой руки гладко выбритые щеки, морщил нос и при этом постоянно смотрел в окно, словно Дина могла появиться исключительно на подоконнике: опуститься, покачивая крыльями, на ветку дерева и постучаться в стекло – мол, а вот и я.

Он был очень привязан к дочери и, будь его воля, вообще никуда не отпускал бы ее от себя. Дина была поздним ребенком, долгожданным, любимым и единственным. Он стал отцом Дины в сорок лет, поздно, в отличие от своей молодой жены – Ирины, которой неделю назад исполнился всего сорок один год. Красивая, яркая, невысокая, полненькая, энергичная, общительная. Он бы и ее запер, если бы мог. И хотя жена его нередко раздражала именно своей активностью и общительностью, он все равно любил ее, постоянно держал в поле своего зрения и, даже находясь на работе, звонил ей и проверял, где она в данный момент находится. И не то что не доверял – просто ему было важно знать, где она, с кем, и даже чем она занимается и о чем говорит. Он считал жену своей собственностью в самом хорошем, по его мнению, значении этого слова. Это выражалось во всем. Он с удовольствием готовил и кормил жену, мыл за нее посуду, ходил вместо нее по магазинам; одежду покупал для нее тоже он, водил ее по театрам, не выпуская из руки ее теплый локоть или мягкую ладошку, и готов был целовать при каждом удобном случае. Если жена задерживалась на работе, он места себе не находил, переживал, часто звонил, говорил, что ждет ее, соскучился. Он знал, что Ирина тоже любит его, как догадывался и о том, что своей любовью и чрезмерной заботой он уже порядком поднадоел ей, но и изменить что-либо в своей манере поведения по отношению к ней уже не мог – это было выше его сил. Дина, в отличие от матери, снисходительно позволявшей мужу болезненно опекать ее, сумела вытребовать себе определенный процент свободы, чем и пользовалась при каждом удобном случае. Как и в этот раз. Пикник с подружкой А что, если, помимо подружки имеется еще и пара приятелей? Или, напротив, они отправились на Волгу одни и к ним там пристали? Страшно было представить, что может произойти с дочерью в этом диком, безлюдном месте. Дина – послушная дочь, она отлично понимает, каких нервов стоит родителям отключенный телефон и ее нежелание, чтобы до нее дозвонились. К тому же она прекрасно знает своего отца – совершенно безумного в своей любви к ней, нежного, заботливого и вечно переживающего за каждый ее шаг.