Страница 12 из 113
— И что он наговорил?
— Они хотят, чтобы мы ушли. Оставили Мейеран и Эарисхен.
— Передай ему. — Раурлинг шумно втянул воздух носом и побагровел. — Что с такими предложениями он может проваливать к чёрту. Если это всё, что он хотел сказать, то пусть отправляется обратно. А если он намерен предложить ещё что-то ещё в этом духе, то обратно отправится только его голова. МынеоставимМейеран.
— Andatir mith laurat duin angwaith. Dalain ta. (Наш командующий отклоняет ваше предложение. Мы намерены оставаться здесь.) — Драм сам понимал, что сказал фразу не совсем правильно, получилось более категорично. Дословно последние слова означали: Мы будем тут.
— Endunintaegaucelad. (Я предполагал такой ответ.) — С лёгкой улыбкой сказал эльф. — Avaethasimlautenalan, auceloamoscel. Van etheldiar meghin eraiv matat?Neyna meghin duin brel duir baenis dach?(Но прежде, чем я уйду, ответь мне на вопрос. Что делает этельдиар среди людей? Разве тебе не будет лучше среди своего народа?) — Он прищурился. — Aunenilmeghinelthe? (Или хотя бы среди эльфов.)
— Elthedietanithcoitenaldaen. (Эльфы давно стали нам чужими.) — Нахмурившись ответил Драм.
— Ava et vaeg eraive lainwaith aduir diet? Taunan, ma dhu‘ach glaenis midhir el im. (Но с каких пор вам стали родными люди? Сомневаюсь, что ты для них больший союзник, чем я.)
— Что там? — Спросил Раурлинг. — Не молчи, Драм.
— Пытается запугать. — Уклончиво ответил тот. — Я скажу ему, что мы не боимся их армии.
— Mendait itirloin en am celve, eva? (Они требуют перевода моих слов, не так ли?) — Улыбался эльф. — Avadeanachchincelon, maestecelan. La apanait mi dentalwaith an duir etimon, ava vaeg atalwaith an etheldiar don danat, maeg taenit guirwithe en meg belar tal, ma ancelit an eraive.(Но ты не можешь сказать им, что на самом деле я говорю. Они начнут относиться к тебе с недоверием, хотя какое доверие может быть к этельдиару, который настолько предал идеалы своего народа, что обратился к людям.)
— Im den taenin am brel. Taeniet nin. Aden metach sin glon.(Я не предавал свой народ. Это меня предали. И тебе незачем знать это.)
— Atassinhaldmarduindat? Eig tas diarwaith duin dait? Eraive? Den celo bronwaith. Ai dwach, danach mi nin tenon. Anlautalain duir os Eoressil, maeg mith vis are belat. A man etvalach falis, belalan duir, друг. (Итеперьэтотвойдом? Они теперь твоя семья? Люди? Не говори глупостей. Если угодно, можешь отправиться со мной. Мы отправим тебя в Лунное пристанище, которое скоро тоже станет нашим. А чтобы тебе было легче определиться с выбором, я помогу тебе, друг.) — Последнее слово было произнесено им на энгатском языке. Драма словно ударило молнией, он понимал, что подумают окружающие, услышав это. В один момент он почувствовал изумление и недоверчивые взгляды от окружающих со всех сторон.
— Он что, только что назвал его другом? — Послышался чей-то голос в наступившем изумлённом молчании.
— Драм, как это понимать? — Сурово спросил Раурлинг. — О чём вы говорите?
— Он провоцирует, пытается обмануть вас. — Ответил Драм, стиснув зубы.
— Antan taunwaith da meig ancare.(Вижу сомнение на их лицах.) — Вновь заговорил эльф. — Neina, amnatwaithtacuarendait. (Пожалуй, мои дела здесь окончены.) — Он развернулся и отправился к выходу. Сделав несколько шагов, эльф остановился и оглянулся. — Avanendo, vedachgorcinmithaure
В этот раз эльф обескуражил окружающих, закончив речь целой фразой на ломаном энгатском, хоть и с сильным акцентом. Он развернулся и направился к выходу. Драм стоял, шумно вдыхая воздух и не слыша ничего, кроме собственного сердца и крови, стучащей в висках. В нём клокотала ярость и злоба. Рука сама собой легла на рукояти клинков.
— Cainendhroigos! — Внезапно взвыл он, после чего глаза застлала тёмная пелена. Никто не успел ничего сделать, слишком быстро всё произошло. Мгновение спустя эльфийский посланник лежал лицом на каменном полу. Шея его была взрезана с обеих сторон, а на спине, шипя от ярости, сидел Драм. Руки его сжимали рукояти клинков, что пронзили спину эльфа. Металл вошёл в плоть на половину лезвия, пройдя насквозь. Из-под тела посланника медленно растекалась кровавая лужа.
— Драм. — Осторожно сказал Игнат. — Спокойно. Всё хорошо.
После этих слов напряжённое, словно пружина, тело Драма расслабилось, а сам он, пошатываясь, встал.
— Я… Не хотел. — Начал было он.
— Всё правильно. — Похлопал его по спине Раурлинг. — Ты сделал то, что следует. Признаться, мне и самому не хотелось его отпускать. Он видел лагерь, видел нас, мог посчитать численность наших сил. Ты всё сделал, как надо. К тому же ты избавил господина посла от необходимости возвращаться в такой дождь. — После этой фразы раздался негромкий смех офицеров.
— Он был безоружен. — В глазах Драма застыла злость. — И я убил его в спину, как…
— Не принимай близко. Считай, первая кровь в этой войне твоя. — Улыбнулся Джеррод. — Эти ублюдки ещё пожалеют, что не остались в своих лесах. Караульные, уберите отсюда эту падаль!
Позже, когда большая часть замка погрузилась в сон, Драм ещё сидел у окна, глядя на луну. Впервые за долгое время он не смел произнести ни слова. Ни вслух, ни про себя. Не Селименора направила его руку в этот вечер, а Уларун, эльф чувствовал это всем своим естеством. Тот самый тёмный покровитель этельдиар, от власти которого Драм так стремился сбежать. И теперь ему оставалось лишь смиренно ждать, чтобы среброокая богиня простила ему это.
— Лучше бы тебе отдохнуть как следует. — Послышался заспанный голос Игната. — Лорд Раурлинг сказал, что теперь эльфы точно атакуют утром, а значит, собираться начнём рано.
— Мне не спится. — Сухо ответил Драм.
— Слушай, эти сволочи виновны в смерти Таринора. Надеюсь завтра пожечь их как следует. А эта самодовольная морда получила по заслугам. Даже завидую, что первая кровь именно на твоих руках.
— Таринор погиб в сражении как воин. Он спас жизни всем нам.
— Думаешь, он поступил бы иначе? Да он бы тому эльфу меч в глаз воткнул ещё после первых слов. Ишь, чего придумали, уходите из города. Уж я теперь задницы-то им подпалю! Мы ещё до Акаллантира дойдём!
— Может, ты и прав, Игнат. — Ответил эльф. — Мне и в самом деле лучше отправиться спать.
— Давай, давай, отдыхай. Я во двор по нужде собрался, не потеряться бы. — Засмеялся юноша. — А то они нужник аж возле стены устроили, представляешь? А до неё по грязи топать… В этой крепости будто бы всё далеко друг от друга.
Драм лишь улыбнулся в ответ и встал, потянувшись. Бросив последний взгляд в окно, он увидел, как где-то вдалеке темноту ночного неба рассекла падающая звезда. Она прошла прямо через серебряный лик луны и скрылась за горизонтом. Эльф улыбнулся и отправился к себе, лишь мысленно поблагодарив Селименору за то, что богиня не оставляет заблудших.
— Укрепи мой клинок, Селимэ. — Тихо проговорил Драм, поднимаясь по лестнице.
Глава 4
Дождь всю ночь угрюмо барабанил по крыше и закончился только к утру. Рия то и дело просыпалась от холода, не понимая, как Кавигеры вообще выживают в этом огромном каменном замке, который даже в тёплое время года наверняка невозможно обогреть. Она даже думала попросить Игната развести костёр прямо в комнате или согреть её каким-то иным способом, но справедливо решила, что лучше не утомлять его перед важной битвой. Лорд Раурлинг говорил, что на совете офицеров было решено поставить мага на холме, откуда тот мог бы безопасно колдовать. К тому же его необходимо прикрыть хотя бы небольшим отрядом пехоты, потому как эльфы наверняка будут пытаться добраться до него. Сама же Рия считала, что Игнат стоит половины войска, ведь она видела его в деле и знала, на что он способен. Или она думала так из-за того, что этот рыжий юноша стал много значить для неё в последнее время? Окончательный ответ на это она не могла дать даже себе. Девушка волновалась, и поводов для того хватало: начиная от того же Игната и предстоящего боя, и заканчивая дядей Карлом, заточённым в Пламенном замке. Ей оставалось лишь надеяться, что королю станет легче, и что он выполнит обещание, данное Таринору. С другой стороны, тот мог бы сказать, что раз наёмник мёртв, то и обещание недействительно. В любом случае, сейчас Рия старалась отмести все мысли, даже, что было особенно горько, мысли о дяде, и надеяться, что они переживут следующий день.