Страница 10 из 12
Во всех концах света подземные города превратились в бурлящие вулканы, грозящие вот-вот взорваться. В этой атмосфере мы с Каёко, согласно законам правительства Единства, поместили нашего сына в воспитательный центр. На пути домой мы оба осознали одну неопровержимую истину: единственной ниточки, удерживавшей нас вместе, больше нет. Проходя по центральной площади, мы попали на митинг. Некоторые из зачинщиков раздавали присутствующим оружие.
— Граждане! Землю предали! Человечество предали! — вещал оратор. — Цивилизацию предали! Мы все жертвы колоссального обмана! Обмана такого невероятного и ужасного, что даже боги содрогнулись! Солнце — все то же старое доброе Солнце, оно и не собирается взрываться! Оно наше прошлое, настоящее и будущее, — сам символ вечности! А вот что действительно несет нам гибель, так это дикие и коварные амбиции правительства Единства! Они сфабриковали все это, чтобы создать свою диктаторскую империю! Они разрушили Землю! Они уничтожили человеческую цивилизацию! Граждане, сознательные граждане, берите в руки оружие! — кричал оратор массам. — Спасите планету! Спасите цивилизацию! Мы свергнем правительство Единства! Мы возьмем под контроль геодвигатели! Мы поведем Землю из холодных глубин космоса обратно, домой, на ее законную орбиту! Мы вернемся в теплые объятия нашего Солнца!
Каёко спокойно шагнула вперед и приняла штурмовую винтовку от одного из мужчин, раздающих оружие. Не сказав ни слова, она присоединилась к колонне вооруженных граждан. Уходя, она даже не оглянулась — просто исчезла в глубинах города вместе с огромным отрядом единомышленников. Как громом пораженный, я сжал в кармане лежащую там звезду — медаль, которую мой отец получил в обмен на жизнь и преданность.
Ее острые лучи впились в мою ладонь до крови.
Три дня спустя во всем мире одновременно вспыхнул огонь восстания. Куда бы ни направлялись повстанцы, люди поднимались навстречу их призыву. В то время людей, по-прежнему сомневавшихся, что их обманули, оставалось совсем немного. Тем не менее я вступил в армию правительства Единства. Не сказал бы, что я доверял правительству, но моя семья служила в армии в течение трех поколений, и семена лояльности пустили глубокие корни в моей душе. Для меня восстание против правительства было вещью немыслимой, как бы ни складывались обстоятельства.
Одна за другой Америка, Африка, Океания и Антарктида попали в руки повстанцев, в то время как правительство Единства возвело линии обороны вокруг геодвигателей в Восточной и Центральной Азии. Оно было готово защищать их до конца. Повстанцы быстро окружили эти линии. Их силы значительно превосходили правительственные войска. Единственной причиной, по которой их наступление остановилось, были геодвигатели. Повстанцы не хотели повредить их, и поэтому не стали задействовать тяжелые вооружения на этом обширном театре военных действий. Таким образом, правительственные силы продолжали удерживать позиции, несмотря на то, что их положение с каждым днем ухудшалось.
Три месяца стороны оставались в патовой позиции. Но когда в разгар критических столкновений двенадцать правительственных полевых армий дезертировали, оборонительные линии в Восточной и Центральной Азии рухнули. Еще через два месяца правительство Единства, чье положение стало совершенно безнадежным, было загнано повстанцами в Центр управления геодвигателями и окружено. За его спиной был лишь замерзший океан. От правительственных войск осталось менее ста тысяч солдат. Я был майором в этой разгромленной армии.
Центр управления представлял собой с город, построенный вокруг Планетарного Командного Мостика. Я попал в полевой госпиталь с сильно обгоревшей от лазерного огня рукой. Именно там я узнал, что Каёко погибла в бою в Австралии. Как и все остальные в этом госпитале, я практически каждый день напивался вдрызг. Мы потеряли всякое представление о бушующей снаружи войне, и нам было плевать.
Не знаю, сколько прошло времени, прежде чем я услышал, как кто-то кричит во всю глотку:
— Знаете, как все дошло до этого? Вините только самих себя! В этой войне вы выступили против человечества. И я тоже.
Повернув голову, я увидел на плече говорившего блестящую генеральскую звезду. А он тем временем продолжал:
— Как бы то ни было, у нас есть еще один шанс спастись. Командный Мостик находится всего в трех кварталах отсюда. Мы можем взять его и передать здравомыслящему человечеству на той стороне. Мы отдали все силы, исполняя свой долг перед правительством Единства. Теперь мы должны сделать то же самое из долга перед человечеством!
Схватив пистолет, я вместе со всей внезапно взбесившейся толпой раненых и здоровых устремился по стальным переходам к Планетарному Командному Мостику. К своему удивлению, на пути мы почти не встретили сопротивления. Наоборот, все больше и больше народу выскакивало из переплетения металлических коридоров и присоединялось к нашему маршу. В конце концов мы уперлись в исполинские металлические ворота, возвышающиеся над головой, насколько хватало глаз. С громким грохотом створки раскрылись, и мы ринулись на Мостик.
Несмотря на то, что мы видели Планетарный Командный Мостик по телевизору бессчетное количество раз, мы все же были потрясены его колоссальными размерами. Величину помещения было трудно оценить на глаз, поскольку бóльшую его часть занимала гигантская, доминирующая над всем залом голографическая модель Солнечной системы. Почти вся она представляла собой необъятное, раскинувшееся во всех направлениях черное пространство.
Когда мы взошли на Мостик, нам стало казаться, будто мы плывем посреди этой черноты. Поскольку модель была разработана для максимально точного отображения фактических пропорций, Солнце и планеты были маленькими — такими крошечными, что походили на светлячков, тлеющих где-то очень далеко. Тем не менее, они оставались четко различимы. Привлекала внимание алая спираль, начинающаяся от далекой центральной точки света — Солнца. Спираль походила на красные круги, расходящиеся по воде черного океана. Это была траектория Земли. В точке на спирали, отстоящей далеко от центральной звезды, линия меняла цвет с красного на ярко-зеленый, обозначая маршрут, по которому Земле еще предстоит пройти.
Зеленая линия тянулась над нашими головами, и, проследив за ней взглядом, мы увидели сверкающее море звезд. Линия исчезала в глубине этого моря, ее конец уходил за пределы поля зрения. В середине грандиозной черной голограммы плавало также множество светящихся пылинок. Когда некоторые из этих пятнышек подлетели ближе, я понял, что это виртуальные экраны, по которым непрерывно бежали сложные числа и извивались синусоиды.
И тут я увидел Навигационную Платформу — зеницу ока всего человечества. Она походила на серебряный астероид, плавающий в темноте. Размеры ее были невероятны: Навигационная Платформа представляла собой огромный форум, на котором в настоящий момент собралось более пяти тысяч человек. Среди них были лидеры правительства Единства и большая часть Межзвездного Миграционного комитета, ответственного за планирование странствия, а также последние оставшиеся сторонники. Голос высшего исполнительного директора эхом отзывался в окружающем мраке:
— Конечно, мы могли бы держаться до конца, но это грозит потерей контроля над геодвигателями. Если это произойдет, избыток расщепляющегося материала может прожечь планету насквозь или испарить все ее океаны. Поэтому мы решили сдаться. Мы понимаем этих людей. Они терпели достаточно — сорок поколений прошло в трудностях и борьбе, и им не хочется страдать еще сто поколений. Было бы нереально ожидать, что они останутся адекватными в течение такого долгого срока. Но мы просим этих людей помнить, что мы, все пять тысяч присутствующих здесь, от высшего исполнительного директора до рядового, твердо и до конца придерживаемся своих убеждений. Мы знаем, что не увидим дня, который докажет нашу правоту, но если человечеству еще суждена долгая жизнь, в конечном итоге все придут на наши могилы и оплачут нас. Нашим вечным памятником станет сам шар по имени Земля!