Наши в Хогвартсе

На следующий день гриффиндорское трио отозвало Альку в сторонку.

— Надо поговорить, — сообщил Гарри.

Они пробрались в пустой коридор, куда обычно никто не заглядывал. Сначала Гермиона рассказала ей о том, как Снейп пытался заколдовать метлу Гарри. Алька ушам своим не верила. Она уже стала понемногу привыкать к своему декану. Его ежевечерние уроки как-то незаметно сблизили их, и Алька перестала видеть в нём «сальноволосое чудовище». Неужели она ошибалась в Снейпе? Неужели он способен на такое? Но зачем? Почему он это делает? И тут гриффиндорцы выложили Альке всё, что знали про таинственные события, происходящие в Хогвартсе.

Алька была поражена. Как? Как она могла так ошибиться в человеке? Как не почувствовала его злобную гнилую натуру? Она-то думала, что Снейп просто изображает из себя строгого учителя, чтобы ученики его боялись и не «залезали на голову». А оказывается, это — не маска, а проявление его гадкой сущности? Альке было не по себе. Да, конечно, она будет следить за Снейпом и в случае чего, расскажет им о его действиях. И, конечно же, этот разговор останется между ними. С кем ей делиться? У неё нет друзей на Слизерине. Зато, кажется, есть на Гриффиндоре. Это обстоятельство немного успокоило расстроенную Альку.

Приглядываясь к Снейпу, отыскивая странности в его поведении и не находя ничего особенного, кроме скверного ядовитого характера, Алька терзалась сомнениями. У неё не было оснований не доверять Гарри, Рону и Гермионе. Но она уже не могла относиться к своему декану, как к постороннему человеку. Какая-то тонкая, почти невидимая ниточка уже связала Альку с профессором Снейпом, и теперь она мучилась сомнениями, подозрениями и тем, что они не соответствовали её внутреннему восприятию этого человека.

Приближалось Рождество. Все с нетерпение ожидали каникул, мечтая поскорее разъехаться по домам из этого промозглого «лёдника», как называла его Алька. Она поражалась тому, что все эти волшебники не смогли обеспечить школу нормальным отоплением и морозили детей в промёрзших аудиториях и обледенелых коридорах. Алька любила тепло и поначалу жутко страдала от холода в неотапливаемых помещениях Хогвартса. Но потом вспомнила о своих магических способностях и стала думать о том, как ей жарко. Она вспоминала, как чувствовала себя на морском берегу под палящими лучами южного солнца, и ей действительно становилось жарко. Но, сосредоточившись на теме урока, она теряла эту мысль, вновь замерзала и мысленно ругала и директора, и весь педколлектив за такую вопиющую халатность.

На уроках зельеварения было особенно холодно, несмотря на кипящие котлы. На одном из занятий Малфой решил немного развлечься.

— Поверить не могу, что кто-то останется в школе на рождественские каникулы, потому что дома их никто не ждёт. Бедные ребята, мне их жаль…

Произнося эти слова, Малфой смотрел на Гарри; Крэбб и Гойл громко захихикали. Пользуясь тем, что всё их внимание было направлено на Поттера, Алька среагировала мгновенно — быстрым незаметным движением подсыпала в котёл Малфоя горсть порошка, который оставался у неё после того, как она опустила необходимое его количество в свой котёл. Теперь пропорции его зелья будут нарушены, и оно у него точно не получится. «Не получится» — это ещё мягко сказано! Зелье в котле Драко неожиданно забурлило, вспенилось и выплеснулось наружу клочьями грязно-серой пены. Малфой и те, кто находился недалеко от его котла, в том числе и Алька, едва успели отскочить. Разъярённый Снейп взмахом волшебной палочки мгновенно убрал все последствия инцидента и злобно уставился на Альку, которая, как ни в чём не бывало, уже вернулась к своему котлу. Она встретила его взгляд открытым сиянием честных глаз и немым вопросом: «Почему вы так на меня смотрите? При чём тут я?» Ничуть не смущаясь, Алька смотрела прямо в глаза взбешённого Снейпа, который ни на йоту не сомневался, чьих это рук дело, но доказать ничего не мог. При этом не забывала помешивать зелье в своём котле и, что самое интересное, делала это правильно, в отличие от всех остальных, которые отвлеклись и уже безвозвратно упустили момент, когда нужно вводить следующие ингредиенты. К тому же никто не помнил, как и сколько раз мешал это варево. Так что урок был сорван, а Алькино зелье Снейп, в отместку за это, ей всё равно не засчитал.

Ученики разъехались по домам. Гостиная Слизерина почти полностью опустела. Дети из благополучных семей обычно отмечают праздник в кругу родных. Алька поначалу вздохнула с облегчением. Наконец-то не нужно напрягаться и ждать подвоха отовсюду. Не нужно постоянно быть готовой отразить нападение. Даже уроки учить не нужно. Можно было расслабиться и… И что? Когда Алька избавилась от необходимости думать о насущных проблемах, на освободившееся в её голове место мощным потоком хлынули воспоминания. Альку накрыла ностальгия. Ей мучительно хотелось домой, туда, где мама и папа, и кошка Маркиза, где мигает гирляндами ёлка, а в доме восхитительно вкусно пахнет конфетами, мандаринами, вафельными трубочками со сгущёнкой и медленно кипящим на плите холодцом.

У Альки наступила ломка. Ей было по-настоящему плохо без оливье, «Иронии судьбы», без «Морозко» и «Варвары-красы», без «Чародеев» и мультиков про Простоквашино. Она валялась на кровати с закрытыми глазами, мысленно прокручивая в голове любимые с детства, выученные наизусть фильмы. Иногда «просмотр» прерывался воспоминаниями о Маркизе, и тогда на Алькины глаза наворачивались слёзы. Где она сейчас? Жива ли? Может, бомжует где-то на помойке… Разве место пушистой домашней неженке на помойке? Алька, чтобы не реветь, крепче зажмуривала глаза и…

И улыбка без сомненья

Вдруг коснётся ваших глаз,

И хорошее настроение

Не покинет больше вас.

Заканчивалась «Карнавальная ночь» — у неё в голове начинали звучать противные детсадовские голоса:

«Белые снежинки кружатся с утра,

Выросли сугробы посреди двора…»

«Досмотрев» «Джентльменов удачи», Алька «включала» мультики. Иногда посреди «просмотра» в мысли Альки вклинивались воспоминания о том, как она несётся на коньках по льду в своём костюме для соревнований, голубом с бежевым. Дорожка, прыжок, либела… Ах, как она мечтала научиться делать «качающуюся либелу»… И снова на глаза наворачивались слёзы, и снова Алька призывала на помощь любимые фильмы.

«Никого не будет в доме,

Кроме сумерек. Один

Зимний день в пустом проёме

Незадёрнутых гардин.

Незадёрнутых гардин»

Время летело для Альки незаметно. Она лежала на кровати с закрытыми глазами, иногда улыбаясь, иногда утирая слёзы, и вставала лишь тогда, когда становилось невмоготу терпеть. Наскоро добежав до туалета и сделав свои дела, она снова мчалась к кровати, чтобы поскорей вернуться в мир, потерянный для неё навсегда. Алька не помнит, спала ли она. Грёзы и сновидения переплелись так тесно, что их трудно было отличить друг от друга. Есть ей точно не хотелось. Сколько времени она пребывала в этой прострации? Алька не знала. Да и важно ли это?

За слизеринским столом в Большом зале оставалось всего трое старшекурсников и Алька. Всех было видно, как на ладони, поэтому Алькино отсутствие Снейп заметил сразу. Она не пришла на завтрак. «Проспала», — подумал он. Пропустила обед. Лёгкое беспокойство царапнуло по сердцу, но он постарался отогнать его. Не явилась на ужин. Снейп разозлился. Придя после ужина в гостиную Слизерина и не обнаружив там Альки, он решительно направился в сторону девчоночьей спальни, хотя никогда раньше туда не заходил. Смущённый и раздосадованный тем, что ему приходится заниматься поисками этой маленькой негодяйки, Снейп постучал в дверь. Ему никто не ответил. Он потоптался в нерешительности. Всё-таки, это спальня девочек… А если она там сейчас раздетая? Он ещё раз постучал. Снова не получив ответа, он решительно распахнул дверь.

Алька лежала на кровати, свернувшись калачиком, спиной к нему и, казалось, спала. Снейп не знал, стоит ли её разбудить или оставить в покое. Но её не было видно целый день… Сон ли это? Он кашлянул. Алька не шелохнулась. Снейп подошёл ближе. «Дышит», — констатировал он. Но как-то странно дышит. Это не похоже на сон. Вот она всхлипнула, вытерла рукой слёзы и снова замерла. Что же такое она видит в своих мыслях? «Легилименс», — Снейпу не нужно было произносить это вслух и махать волшебной палочкой. Хвала Мерлину, большую часть заклинаний он умел проводить на невербальном уровне.