Наши в Хогвартсе

Теперь зелье могло покипеть самостоятельно. Алька подошла к Снейпу, чтобы в очередной раз дать ему противоядие и проверить, всё ли в порядке. Сейчас он казался живым и даже отдохнувшим. С лица ушло выражение смертельной усталости, остались лишь скорбные складки у губ, тёмные круги под глазами да резкая вертикальная морщина меж бровей. Алька не могла заставить себя отвести взгляд от этого дорогого, бесконечно любимого лица. Нежно проведя кончиками пальцев по его щеке, Алька опустилась на колени и коснулась губами его сухих, твёрдых, холодных губ. Она целовала его всё крепче, неумело и горячо, как будто надеясь на чудо… Но чуда не происходило. Её Принц оставался неподвижным. Ни один мускул не дрогнул у него на лице.

— Я люблю тебя, — сказала ему Алька, поднимаясь с колен и возвращаясь к зелью. — И жить без тебя не буду, так и знай.

Никогда в своей жизни Алька не пользовалась каминной сетью для перемещения из одного места в другое. Нет, теоретически она знала об этом способе перемещения. Но, проведя долгое время в маггловском мире и не имея за плечами опыта подобных перемещений, Алька совершенно упустила из виду камин, как возможное место проникновения в комнату посторонних. Постоянно помня о необходимости наложения Охранных чар на двери, Алька полностью игнорировала камин, как источник опасности.

На двадцать втором часу варки зелья она вдруг услышала лёгкий шорох, доносящийся из камина. Момент был ответственным. Альке как раз нужно было ввести в зелье аконит — ингредиент, который должен был, по её мнению, нейтрализовать действие Напитка живой смерти и освободить, наконец, организм Снейпа от его сонного влияния. Алька повернулась на шум и увидела чёртового Слагхорна, вылезающего из камина. До чего же настойчив, собака! Дался ему этот кабинет. Алька положила аконит в котёл, быстро перемешала зелье и резко развернулась к Слагхорну, собираясь, по обыкновению, угостить его «Обливэйтом». Однако, несмотря на свой возраст и комплекцию, старик оказался проворным. Пока Алька была занята зельем, он успел заметить и её, и лежащего на диване Снейпа. Оценив ситуацию, Слагхорн мгновенно нырнул обратно в камин и был таков. Алькин «Обливэйт» ударился в заднюю стенку камина и исчез в дымоходе. «Дура! — ругала себя Алька. — Какая же я дура! Идиотка! Курица безмозглая! Забыть про камин… Тупица! Кретинка! Дрянь!» Пока доваривалось зелье, Алька наложила столько заклятий на камин и на двери, что их хватило бы на тройную защиту Хогвартса по всему периметру.

Прозрачно-бирюзовое зелье в котле медленно остывало. Небольшую часть его Алька отлила в стакан и теперь закапывала остывшее варево в горло подопытной крысе, которые в достаточном количестве водились в подземельях. Крыса была предварительно обездвижена. Получив порцию зелья, она была посажена в клетку, тут же наколдованную Алькой, и освобождена от заклятия. Алька наблюдала за животным. Крыса бодро носилась по клетке, не проявляя никаких признаков отравления. Убедившись через полчаса, что животное чувствует себя хорошо, Алька решилась.

— Господин барон, — громко позвала она. — Пожалуйста, господин барон, помогите мне.

Привидение появилось быстро.

— Извините меня, господин барон, — начала Алька, но он перебил девушку:

— Ближе к делу. Чем могу?

— Я сейчас приму зелье, действие которого мне неизвестно. Если со мной что-то случится… Ну… Действуйте по обстоятельствам.

— Я понял вас, — проворчал Барон. — Начинайте.

Алька отлила в стакан остывшее зелье из котла, выпила его залпом и уселась в кресле у камина.

Через пять минут она почувствовала себя настолько бодрой, что не смогла усидеть на месте, несмотря на усталость и сутки без сна. Она наматывала круги по кабинету, непрерывно поглядывая на часы. В мозгу у неё время от времени что-то взрывалось, отражаясь яркими вспышками в глазах, но ни к каким катастрофическим последствиям это не приводило. Едва дождавшись, пока пройдут намеченные ею для себя полчаса, Алька взглянула на молча взиравшего на неё Барона.

— Как вы думаете, достаточно ли времени прошло? — поинтересовалась она его мнением.

Привидение неопределённо пожало плечами. Цепи на нём при этом заунывно зазвенели. Алька почувствовала, что мозг стал приходить в норму. Возбуждение постепенно спадало. Она отлила зелье из котла в узкую мензурку и подошла к Снейпу. И хотя внутри у неё всё тряслось от страха и волнения, Алька с удовлетворением заметила, что руки у неё не дрожат. Она уселась на диван в его изголовье, привычным движением нажала ему на челюсть, приоткрывая рот, поглубже засунула в него мензурку и медленно, капля за каплей, вылила её содержимое ему в глотку. Затем набрала следующую мензурку и повторила свои действия. Потом ещё одну. После этого Алька уселась рядом со Снейпом на диване и стала ждать. Она не отрываясь смотрела ему в лицо и, будто гипнотизируя, повторяла мысленно: «Очнись. Ну, очнись же! Ну, пожалуйста…» Алька гладила его по лицу, по волосам, по шее, на которой совсем недавно зияла глубокая рваная рана, а теперь о ней напоминали только бледные розовые шрамы… «Очнись, любимый. Ты нужен мне…»

Судорога пробежала по лицу Снейпа, веки затрепетали, голова дёрнулась и запрокинулась назад. Руки и ноги его стали подёргиваться, тело выгнулось, напряглось и вновь опало на постель. Пальцы задвигались, судорожно сжимаясь и разжимаясь, комкая одеяло. Голова заметалась по подушке. Из груди его вырвался долгий протяжный стон.

— Северус! Северус! — Позвала его испуганная Алька. — Северус! Очнись!

Девушка схватила его за плечи и прижала к кровати. Он вырывался. Она слегка похлопала его по щекам. Он снова дёрнулся и резко открыл глаза.

— Северус… — Алька боялась поверить в случившееся. — Северус…

Он медленно сфокусировал взгляд на источнике звука. Перед глазами всё расплывалось, но он старался.

— Северус…

Кажется, так его зовут. Ведь это его имя? Кто-то зовёт его. И голос кажется ему знакомым. Почему он ничего не видит?

Снейп зажмурился и снова широко открыл глаза. Мутное расплывчатое пятно перед ним стало постепенно приобретать чёткие контуры. Взгляд Снейпа стал осмысленным. Наконец, он сумел-таки сфокусировать взгляд и сознание в одной точке пространства. Перед ним сидела девушка. Её пепельные волосы были стянуты в тугой узел на затылке, лицо осунулось, под глазами залегли тёмные круги, а нос заострился. По щекам девушки катились слёзы. Девушка гладила его по лицу и всё время повторяла его имя:

— Северус… Очнись, Северус… Очнись…

— Эйлин… — он попытался произнести её имя, но из горла у него вырвался то ли хрип, то ли стон. — Эйлин…

— Северус! — девушка вскрикнула, зажала себе рот рукой и уронила голову ему на грудь. Он медленно поднял руку и тяжело опустил её девушке на голову. Каждое движение давалось ему с неимоверным трудом, но, несмотря на это, его пальца стали тихонько поглаживать её растрепавшиеся волосы. Алька подняла голову, порывисто схватила его руку и стала покрывать её лихорадочными поцелуями.

— Северус… Ты вернулся… Вернулся….

— Ну…что…вы… Эйлин… — слова, как и движения, давались ему с трудом.

— Ничего… Ничего… — Алька уже брала себя в руки, быстро-быстро вытирая слёзы с лица и тряся головой, чтобы избавиться от потрясения. Она встала, налила в бокал Укрепляющий раствор, вернулась к Снейпу, села у него в изголовье, приподняла его, подставив плечо и поднесла бокал к его губам.

— Пейте, господин профессор. Это Укрепляющее зелье.

Снейп пил медленно, с трудом. Но с каждым глотком он чувствовал, что силы возвращаются к нему. Выпив содержимое бокала, он попытался сесть самостоятельно, но Алька не позволила ему этого, осторожно уложив его голову обратно на подушку.

— Не прыгайте, господин профессор, — улыбнулась она. — Всему своё время.

Снейп послушно лёг и огляделся. Он узнал это место. Кабинет зельеварения, как же… Интересно, как он сюда попал? Память постепенно возвращалась, подбрасывая в топку сознания картинки пережитого. Сначала он вспомнил Визжащую хижину, Волан-де-Морта, змею и склонившегося над ним Поттера. Потом — то, что он был Директором Хогвартса и едва унёс ноги оттуда. Вспомнил, как уходила из Хогвартса Эйлин… И вот теперь они оба здесь, в замке…