Наши в Хогвартсе

====== Глава 26 ======

Москву окутывала стылая глухая ночь. Сыпал мелкий противный снег пополам с дождём, под ногами расплывалась грязная каша. Алькины ноги в кроссовках сразу промокли. Сияние с проспекта было расплывчатым и размазанным. Улица, на которой оказалась Алька после трансгрессии, была освещена хуже. В темноте Алька не узнала её, хотя, по ощущениям, район был знакомым. Алька поспешила раскинуть в тёмном скверике палатку, оградить её Защитными чарами и Чарами Невидимости и залезть в её спасительное тепло. Она пыталась уснуть, но сон к ней не шёл. Алька лежала, вспоминая сцену прощания с профессором, которая случилась всего каких-то десять минут назад, а уже казалась такой далёкой. Он не остановил её, не сказал: «А ну-ка, марш домой!» Значит, действительно хотел, чтобы она ушла. Острое чувство сиротства овладело Алькой. Никому она не нужна в этом мире… Думала, что нужна ему, а оказалось… И даже после этого она не перестала любить его. «Если он любит эту свою рыжую так же, как я люблю его — это всё. Шансов никаких. Это навсегда», — в отчаянье думала Алька. «Да чёрт с ним, пусть не любит. Лишь бы не прогонял… А он прогнал…» «Ты сама себя прогнала. Дура. Лежи вот тут теперь. Одна. Кретинка», — обругала себя Алька. Эх, вернуться бы… Но раз он не хочет… Не будем навязываться.

Наутро Алька собрала палатку и прежде всего отправилась в магазин за продуктами — есть хотелось ужасно. Домовых эльфов в округе не наблюдалось, так что теперь придётся самой заботиться о своём пропитании. Однако, сначала пришлось поменять в банке фунты на рубли. Фунты у Альки были спрятаны в рюкзаке на случай непредвиденного отъезда. У Снейпа была возможность обменять галлеоны на маггловские деньги.

Следующим этапом было посещение бутиков с одеждой и обувью. Мёрзнуть Алька не собиралась. А дальше….Дальше она побрела по знакомым с детства улицам, удивлённо озираясь по сторонам. Улицы были как будто те же, но что-то в них неуловимо изменилось. Они вовсе не походили на оставшиеся в Алькиной памяти улицы её детства. Да и вообще, Москва стала не похожа сама на себя. Прежняя Москва, бережно хранимая её памятью, напоминала Альке русскую красавицу — статную, румяную, приветливую, в русском сарафане, скромную, но с чувством собственного достоинства. Новая Москва походила на крикливую базарную торговку в немыслимом кричащем наряде, вульгарно накрашенную и готовую продавать всё, что под руку попадёт, в том числе и себя. И это она ещё Арбата не видела! Торговля шла повсюду, кругом громоздились ларьки и палатки, наполненные всяким барахлом. А на проспектах и широких улицах всё заполонили дорогущие бутики с витринами, призывающими новых хозяев жизни оставить за их пафосными стёклами запредельное бабло, «нажитое непосильным трудом». Это был другой город. Не её город. Москва Алькиного детства умерла. Или, может быть, осталась жить в её воспоминаниях, там, где тепло, уют и чувство полной защищённости. И все живы…живы…

«Ну и хорошо, — уговаривала себя Алька. — Значит, ничто меня здесь не задержит. Перекантуюсь как-нибудь, сделаю дело — и обратно в Хогвартс». Но уговоры действовали слабо. Алька шла по своей родной улице, пытаясь проглотить непослушный комок, застрявший в горле. Вот он, двор её детства. Нет уже старой песочницы, в которой Алька лепили куличики вместе с остальной малышнёй. Зато ещё сохранились старые качели. Алька помнит, как однажды навернулась с них. Боль от того падения давно забылась, а страх оставался до сих пор.

Алька уселась на качели и стала медленно раскачиваться. Конкурентов у неё не было — желающих гулять во дворе в такую погоду не наблюдалось. Алька качалась на качелях, соображая, что же ей теперь делать и с чего начать. Она так глубоко погрузилась в эти размышления, что не заметила парня, стоящего невдалеке и внимательно разглядывавшего её. Когда он подошёл и откуда тут появился, Алька тоже не заметила. А парень сделал ещё несколько шагов в Алькину сторону, продолжая всё так же внимательно приглядываться к ней.

— Алька? — несмело позвал он девушку.

Алька вздрогнула и вскинула глаза на окликнувшего её парня. Было в нём что-то до боли знакомое… Неужели кто-то из её бывших одноклассников? Алька пригляделась. Ну, конечно!

— Олежка! — радостно выкрикнула она. Это был тот самый мальчишка, которого в детстве весь класс, да и весь двор дразнил Крысой. Алька глазам своим не верила. Если раньше он был ниже неё на целую голову, то теперь он стал на голову выше неё!

— Узнала! — он тоже был рад. — Привет! Алька… — он смотрел на неё, будто не веря, что это действительно она. — Куда же ты подевалась? Где пропадала столько времени?

— В Англию уехала, — коротко проинформировала Алька.

— Ого! Круто… И всё это время там жила?

— Ага, — она кивнула.

— А сейчас зачем приехала?

— За наследством, — соврала Алька. — Да и с долгами ещё нужно расплатиться… В общем, по делам.

— Понятно. Надолго?

— Не знаю. Как пойдёт.

— А с кем ты приехала? — продолжал расспросы Олег.

— Одна.

— А живёшь где?

— В гостинице, — снова соврала Алька. Не рассказывать же ему о волшебной палатке в скверике!

— Слу-ушай… Там же дорого… А давай ко мне жить. У меня хата свободная.

— Ты по-прежнему тут живёшь? — Алька посмотрела в сторону его дома.

— Ну, да. — И, предваряя её вопрос, поспешил сказать: — А маман моя себе хахаля нашла, теперь с ним живёт, так что…

— Так что твоей берлоге нужна хозяйка, — закончила Алька. — Жильё нуждается в уборке, а его хозяин — в стирке и готовке.

— Ну, зачем ты так? С обслуживанием себя, любимого, я уж как-то справляюсь. Тем более, маман не даёт пропасть, регулярно чё-нить вкусненькое таскает. Я же просто так предложил. От души.

— От души — это хорошо. Только если ты рассчитываешь на интим, то сразу говорю — не надейся.

— Жаль, — притворно вздохнул Олег, — а я-то, дурак, губу раскатал… Думаю, вот зайдёшь ты ко мне, а я на тебя КА-А-А-К наброшусь!

— Маньяк, — расхохоталась Алька.

— Да, я такой, — улыбнулся он.

— Ладно, пошли. Показывай свою холостяцкую берлогу.

В его подъезде ничего не изменилось. То есть, абсолютно ничего. Альке показалось, что она была здесь вчера. Хоть что-то в окружающей действительности соответствовало её воспоминаниям. Старый дом без лифта. Толстые стены, высокие потолки. В квартире у Олега тоже мало что поменялось. Разве что обои переклеили, и то не факт. Зато в его комнате стоял солидных размеров стол с монитором и клавиатурой, на столе были разбросаны всякие бумажки, железки, непонятные штуки… такой же хлам валялся на кресле, на диване, на подоконнике и на полу.

— Да-а… — протянула Алька, — засрались вы, господа…

— Тссс, — он приложил палец к губам. — это творческий беспорядок. На самом деле, это высшая форма порядка, потому что я точно знаю, что где лежит и для чего предназначается. Так что ты не вздумай здесь убрать! — грозно предостерёг он.

— Да больно надо! — фыркнула Алька.

— Ну, ладно. Ты оставайся, а мне ещё в универ надо. Вот ключи, — он дал ей в руки связку.

— Слушай, а ты не боишься, что я тебя сейчас обчищу и слиняю без следа?

— Ты? — Олег удивлённо уставился на Альку. — Знаешь… Мне такая мысль и в голову не пришла… Почему-то…

— Напрасно. А вдруг я аферистка? — Алька смотрела на него с лёгкой насмешкой.

— Ну-у… — видно было, что парень засомневался. — Нет… Ну, нет…

— Да ладно, не мучайся. Давай так. Ты иди в универ, а я пойду в гостиницу. А вечером приду сюда с вещами. Чтоб ты за день не извёлся от подозрений.

— А смысл? — Олег беззаботно тряхнул головой. — Если ты решила меня ограбить, то сделаешь это не сегодня, а завтра. Так что оставайся и делай свои тёмные делишки уже сейчас.

— Логично, — согласилась Алька. — Слушай, а ты на кого учишься?

— На программиста, — он кивнул на свой стол. — А ты там в Англии у себя на кого учишься?

— На филолога, — слегка замялась Алька. Хотела сперва соврать «на химика», всё-таки, зельеварение, но потом решила, что так будет проще.