Наши в Хогвартсе

«Но ведь ты сам хотел, чтобы она отвернулась от тебя, — рассудительно заметил внутренний голос. — Ты искал способ вызвать у неё ненависть к тебе. А теперь, когда повод любезно тебе предоставлен, ты ноешь и скулишь «только не она, только не она». Какого лысого тролля? Возьми себя в руки, тряпка! Всё идёт так, как и должно быть. Девчонка выросла, ты ей уже не нужен. Она внушила себе, что любит тебя. А ведь это не любовь, а всего только благодарность. Все её добрые чувства к тебе быстро пройдут, когда ты станешь убийцей. Ты ведь и так убийца, не правда ли? Только она об этом не знает» — внутренний голос презрительно хмыкнул.

«А вдруг она и вправду любит тебя, — затянуло свою волынку безмозглое сердце, — вдруг простит тебе всё, даже убийство?»

«Заткнись, — оборвал его первый голос, по всей видимости, принадлежавший рассудку, — так не бывает. Это жизнь, а не слюнявый бульварный роман!»

«НЕ-Е-ЕТ! Я не хочу её терять! — взмолилось всё естество Снейпа. — Пожалуйста — нет!»

«У кого ты просишь? — усмехнулся голос разума, — кто должен исполнить твою просьбу?»

Снейп, сидел на полу под дверью, обхватив руками колени и тихонько раскачиваясь из стороны в сторону, как будто пытался утихомирить, укачать боль. Куда подевался грозный профессор, исполненный яда, иронии и сарказма? На полу сидел раздавленный отчаянием, растерянный и напуганный мальчишка, кусающий до крови собственные руки и умоляющий кого-то всесильного и всемогущего отменить исполнение своего собственного желания. Но время шло. Ночь сменилась утром. Он встал, пошатываясь на ослабевших, затекших ногах, растёр ладонями лицо и мысленно надавал себе пощёчин за постыдную слабость. Отправился в ванную, встал под холодный душ, изгоняя из себя остатки своего малодушия. Тщательно побрился. Медленно оделся, методично застёгивая ряды пуговиц на рубашке и на сюртуке. Накинул мантию. Расчесался. Разглядывая своё отражение в зеркале, усмехнулся: «Чёрное кладбищенское чудовище». И, полностью опустошённый событиями минувшей ночи, вышел к завтраку. Увидев Снейпа в Большом зале, Алька мгновенно засияла изнутри — глаза вспыхнули радостью, щёки порозовели. Она вся как будто вытянулась навстречу ему, улыбнулась, немножко напряглась… Но, увидев его лицо, тут же потухла, тревожно разглядывая его воспалённые от бессонницы глаза, тёмные круги под ними, зеленоватый оттенок его обычно бледно-землистого лица. Алька подошла к нему.

— Доброе утро, господин профессор. Что-то случилось?

— Доброе утро, Эйлин. Ничего не случилось. С чего вы взяли?

— У вас лицо, как будто вас всю ночь пытали. Краше в гроб кладут.

— Спасибо за комплимент.

— Обращайтесь, — машинально бросила Алька, продолжая пытливо приглядываться к нему.

— Хватит уже меня разглядывать. Идёмте завтракать, — Снейп не собирался ждать продолжения «допроса».

Чуть позже на завтрак пришёл Дамблдор. Увидев его руку, Алька перестала есть и перевела взгляд на Снейпа. Он появился в замке ночью, значит — по срочному вызову Дамблдора. Следовательно, с Директором случилось что-то серьёзное. И, хотя он улыбался и шутил, скверное предчувствие уже поселилось у Альки в груди и давало о себе знать тревожным холодком под ложечкой. Закончив завтракать, Дамблдор поднялся из-за стола и сказал:

— Северус, зайдите ко мне в кабинет, пожалуйста. Мисс Эйлина, вас я тоже попросил бы подняться ко мне.

Алька вопросительно взглянула на Снейпа. Тот пожал плечами. Ему не нравился этот внезапный вызов. Что задумал Дамблдор? Снейп подошёл к нему и тихо, чтобы никто не услышал, прошипел:

— Альбус, прошу вас… Не вмешивайте девчонку в ваши игры.

— В наши игры, — поправил его Дамблдор. — Не бойтесь, Северус. Я обещаю вам, что не собираюсь подвергать её никакой опасности. Идёмте, — громко позвал он, и Алька направилась вслед за Директором в его кабинет.

Придя туда, Дамблдор указал Альке на кресло, стоящее напротив его стола. Алька осторожно села на краешек. Снейп остался стоять у двери, скрестив на груди руки. Сам Дамблдор встал у стола рядом с Алькой.

— Мисс Эйлина, — обратился он к девушке. — Я хочу отдать вам на хранение вот это письмо.

Дамблдор взял со стола запечатанный конверт и показал его Альке, но не отдал, а продолжал держать в руке.

— Это письмо вы должны будете вскрыть сразу после моей смерти.

Алька напряглась и бросила быстрый взгляд на его почерневшую руку. Значит, всё настолько серьёзно? Алька вопросительно взглянула на Дамблдора. Он улыбнулся:

— Нет, ещё не всё так плохо. Но лучше побеспокоиться обо всём заранее. Этот конверт можете вскрыть только вы. И то, повторяю, только после моей смерти. Никто, кроме вас, не сумеет его открыть. И вы не сумеете, пока я не умру. Постарайтесь вскрыть его в одиночестве, чтобы никто и ничто не помешало вам быстро ознакомиться с содержанием письма. Постарайтесь сразу уяснить и запомнить прочитанное. У вас не будет возможности перечитать текст — письмо рассыплется в прах, как только вы его прочтёте. И восстановить его будет невозможно никакими чарами. Но для того, чтобы я мог отдать вам это письмо, вы сейчас должны дать мне Непреложный обет — никогда и никому не разглашать содержимое этого послания до того момента, пока Волан-де-Морт окончательно не погибнет. Вы готовы дать такую клятву?

— Да, — не раздумывая, ответила Алька.

Снейп у двери попытался что-то возразить, но Дамблдор предостерегающе поднял руку, и он промолчал.

— Мисс Эйлина, вы знаете, что такое Непреложный обет?

— Нет, — Алька мотнула головой.

— Это клятва, которую один волшебник даёт другому. Нарушение этой клятвы ведёт к немедленной смерти нарушившего её. Вы уже совершеннолетняя, поэтому можете дать подобную клятву. Но я хочу ещё раз спросить вас, сможете ли вы выполнить её? По силам ли вам не нарушить её и не выдать тайну, скрытую в этом письме? Цена этой тайны — ваша жизнь.

— Я готова дать такую клятву, — твёрдо ответила Алька.

— Тогда… Северус, помогите нам, — обратился Дамблдор к застывшему у дверей Снейпу. Тот подошёл к ним с каменным лицом и достал волшебную палочку.

— Дайте мне вашу руку, мисс, — приказал Дамблдор. Алька послушно вытянула руку.

Они с Дамблдором взялись за руки. Он опустился на колени, побуждая Альку сделать то же самое. Она послушно встала на колени перед Директорм. Снейп подошёл вплотную к ним и коснулся волшебной палочкой их сплетённых рук.

— Обещаешь ли ты, Эйлина, хранить и никому не разглашать то, что узнаешь из моего письма к тебе до тех пор, пока гибель Волан-де-Морта станет очевидным фактом?

— Обещаю.

Тонкий сверкающий язык пламени вырвался из волшебной палочки Снейпа, изогнулся, словно окружив их сцепленные руки докрасна раскаленной проволокой.

— Обещаешь ли ты ни словом, ни намёком никому не выдавать того, что станет известно тебе одной из этого письма?

— Обещаю.

Второй язык пламени вылетел из волшебной палочки и обвился вокруг первого, так что получилась тонкая сияющая цепь.

— Обещаешь ли ты ни во сне, ни под пыткой, ни во хмелю, ни под заклятием не выдать доверенную тебе тайну?

— Обещаю.

Третий язык пламени, вырвавшись из волшебной палочки, сплелся с первыми двумя, опутал крепко стиснутые руки Дамблдора и Альки, словно веревка, словно огненная змея.

Они оба встали с колен. Снейп убрал волшебную палочку. Дамблдор протянул Альке запечатанный конверт.

— Теперь можете идти, — обратился он к ней и к Снейпу.

— До свидания, господин Директор, — потрясённая Алька вышла из кабинета. Снейп задержался и, закрыв за ней дверь, ровным, бесстрастным голосом произнёс:

— Благодарю вас, Альбус.

— Не стоит. Это всё, что я могу для вас сделать, Северус.

— Это больше, чем я мог ожидать.

— Но значительно меньше, чем вы заслуживаете.

Снейп молча склонил голову и покинул кабинет. Алька ждала его за дверями. Они пошли по пустому коридору.

— Что у него с рукой? — спросила Алька.

— Древнее заклятие, — не стал скрывать правду Снейп.