Страница 15 из 87
— Да иду уже, иду. Чего так кричать-то?
Алька с изумлением уставилась на возникшее перед ней «ушастое чудо» в наволочке. Она никогда раньше не видела домовых эльфов и даже не подозревала об их существовании, поэтому вид Стинки её очень удивил.
— Познакомься, Стинки. Это мисс Эйлин, и она будет жить у нас.
— О-о-о! Мисс Эйлин! Её зовут так же, как вашу покойную матушку, — Стинки разулыбался во весь рот. Кажется, он любил прежнюю хозяйку этого дома. «Его маму звали Эйлин, — подумала Алька, — Вот почему он так меня называет… И главное, я не сопротивляюсь. Мне даже нравится… И фамилия у меня на его имя похожа… Бывают же в жизни совпадения!»
— А почему на нём надета наволочка? — поинтересовалась Алька.
— Потому что, если домовику подарить одежду, это значит — отпустить его на свободу. Стинки, ты хочешь на свободу? — поинтересовался Снейп.
— Стинки не хочет. Стинки хочет жить тут со своим хозяином, — горячо ответил домовик.
— Тогда будь добр, приготовь чего-нибудь поесть, — сказал Снейп.
Стинки, кряхтя, отправился выполнять приказание. Алька поинтересовалась:
— А уборку в доме тоже он делает?
— Да, конечно. Всю домашнюю работу делает он.
— Тогда почему в доме так давно не убиралось?
— Потому что Стинки — самый ленивый домашний эльф в мире, — вздохнул Снейп.
— А его можно заменить?
— Теоретически, можно. Но… я к нему уже привык.
— А пригрозить ему можно? Я бы хотела немного прибраться в той комнате, где буду жить. Если вы, конечно, не против, — спохватилась Алька.
— Не против. Главное, чтобы вы не нарушали порядок в моей комнате и особенно в кабинете. А так, можете командовать Стинки, сколько вам заблагорассудится.
— Спасибо, профессор. А вы мне разрешите помогать вам в работе?
— В какой работе? — Снейп приподнял бровь.
— Ну-у… Раз у вас есть кабинет, значит, вы в нём работаете. А раз работаете, значит, зелья варите, — рассуждала Алька.
— Логично, — согласился Снейп.
— Так вы разрешите? — с надеждой переспросила Алька.
— Посмотрим на ваше поведение, мисс.
На следующий день Алька вместе с домовиком устроила в своей комнате генеральную уборку. Стинки кряхтел, громко жаловался, пытаясь привлечь внимание Снейпа, но тот делал вид, что ничего не слышит. Алька не сидела сложа руки, она принимала в уборке самое деятельное участие. В результате вся обстановка в комнате осталась прежней, но всё вокруг как будто посветлело и утратило мрачность, избавившись от «пыли веков». Стёкла были вымыты так, что казалось, их на окнах нет вовсе. Портьеры «сбросили» на вид килограммов по десять каждая. Мутное прежде зеркало сияло, отражая весёлые солнечные зайчики. Даже старая мебель оказалась тона на два светлее, чем до уборки.
За обедом Стинки жаловался хозяину на усталость, но Алька заявила, что результат того стоил.
— Хотите взглянуть, господин профессор?
Закончив обед, Алька с гордостью продемонстрировала Снейпу результаты трудов праведных. Он признал, что теперь комната выглядит гораздо лучше.
— Хотите, и у вас уберём, господин профессор? — встрепенулась Алька. — Не бойтесь, мы ничего не изменим, не перепутаем и не переставим. Просто наведём чистоту.
— Ну, так уж и быть, свою комнату я отдам вам на растерзание. Но кабинет не трогать!
— Есть не трогать кабинет! — лихо козырнула Алька.
Снейп искоса взглянул на неё. Чёрт. Ему было приятно, что в доме появилась эта девчонка.
На следующий день Алька вместе со Стинки взялись за комнату Снейпа. Поначалу он пытался присматривать за ними, но потом махнул на всё рукой и отправился за город поискать кое-какие травы. Вернувшись, он был приятно удивлён тому, что все его вещи лежали на привычных местах, ничего не пропало, всё было под рукой и сияло чистотой. Такая уборка его устраивала. Но доверить этим двоим свой кабинет он так и не решился.
Кухню Стинки убирал уже самостоятельно. А Алька в благодарность за примерное поведение, напросилась к Снейпу в помощники. Вскоре он убедился, что в этом качестве Алька представляет собой изрядную ценность. Аккуратная, исполнительная, понимающая с полуслова, какой ингредиент может понадобиться в ближайшее время, хватающая всё на лету, мисс Эйлин оказалась помощником действительно толковым. Правда, она задавала очень много вопросов, и Снейпу, отвечая на них, приходилось говорить столько, сколько он не говорил, даже читая лекции в Хогвартсе. Однажды он сказал об этом Альке. Та сразу предложила:
— Господин профессор, давайте так. Один день я вас спрашиваю, и вы мне отвечаете, а на другой день я молчу, и вы отдыхаете.
— Ну что же…. Давайте, попробуем.
На следующий день они отправились в рощу за травами.
Алька молчала, стараясь не нарушать их вчерашний договор. Снейп иногда поглядывал на свою спутницу, удивляясь переменам, происходящим в её облике. В слизеринских подземельях Алька выглядела серой мышью. Бледное личико, серые невыразительные глаза, серые волосы… Сейчас же, при свете дня девчонка разительно не походила на себя. В её серых глазах отражалось небо, делая их удивительно голубыми. Лицо слегка разрумянилось, кожа казалась золотистой. И волосы были совсем не мышиными, а пепельными. Она заплетала их в косичку, но вокруг лица они вились нежным пушистым ореолом, и от солнечных лучей в них плясали маленькие золотистые искорки. Эта девчонка явно была создана для свежего воздуха и вольного ветра. Ей самое место на башне Райвенкло, тем более, что умом её Бог не обидел. Зачем же Шляпа запихнула её в сырые мрачные подземелья Слизерина? Уж не за тем ли, чтобы она сейчас вышагивала рядом со слизеринским деканом, спасая его от одиночества, тоски и воспоминаний? Чёрт, куда его занесло? О чём он думает в тишине, рядом с мужественно молчащей мисс Эйлин? А тишина становилась всё более звенящей. Она давила на сознание своей тревожной неестественностью. Алька время от времени открывала рот, порываясь что-то спросить, но вспоминала их договор и сдерживала поток слов, готовый сорваться с её губ. Когда Алька, в очередной раз забывшись, попыталась о чём-то его спросить и умолкла на полуслове, Снейп сказал:
— Знаете, мисс. Хватит уже играть в молчанку. Задавайте ваши вопросы, я, кажется, уже отвык от тишины.
Алька благодарно улыбнулась, но на будущее решила трещать поменьше, чтобы не утомлять лишний раз господина профессора.
Однажды, когда Снейп в очередной раз назвал Альку «мисс», она сказала:
— Господин профессор. Может, не стоит вам называть меня «мисс», пока мы тут с вами живём в неформальной обстановке. В школе — это я понимаю. А дома чего церемониться? Зовите меня по имени, причём, так, как привыкли — Эйлин.
— Вы же называете меня «господин профессор», — отозвался Снейп, нарезая флоббер-червей для очередного зелья. Он знал, что Альке неприятно резать живых существ, поэтому старался подобную работу делать сам.
— А как же мне вас называть? — искренне удивилась Алька, — по имени? Фамильярно как-то. Вот если бы у вас было принято, как у нас, обращаться к старшим по имени-отчеству, тогда другое дело.
— Это как — по имени-отчеству? — поинтересовался Снейп.
— Ну, к собственному имени добавляется имя отца. Вот смотрите. Я — Алина. Папу моего звали Геннадий. Поэтому я — Алина Геннадьевна. Был бы у меня папа, к примеру, Сергей, была бы я Алина Сергеевна. Вот вашего папу как звали?
— Тобиас, — поморщился Снейп.
— Значит, в России вы были бы Северус Тобиасович, — Алька фыркнула. Господи, язык сломаешь! — А что? Давайте, буду называть вас дома Северус Тобиасович?
— Звучит по-дурацки, — заметил Снейп.
— Да нет, непривычно просто — улыбнулась Алька, — а вообще, у вас имя красивое — Северус. Мне оно напоминает «северное сияние» — Алька произнесла эти слова по-русски и перевела их для него на английский.
— Да какое там «сияние» — Снейп презрительно скривился, — не надо лести, мисс.