Наши в Хогвартсе

Алька вряд ли распробовала вкус праздничных блюд. Все её мысли были на катке. Наскоро попробовав то одно, то другое, она выскочила из-за стола и помчалась собираться. На лестнице, ведущей в подземелье, ей встретился Пивз. Поздравив своего дружка с Рождеством, Алька спросила, не знает ли он, кто сделал ей подарок. Спросила просто так, не надеясь получить интересующие её сведения. Неожиданно для неё, Пивз оказался в курсе:

— Да это тебе Снейп подогнал. Вчера ночью от Барбридж приволок коробку и заставил домовика тебе её подложить. Я за ним следил, думал, чего это он к Барбридж потащился, неужто шуры-муры с ней закрутил. А это они тебе сюрприз готовили.

— Спасибо, Пивз! Ты настоящий друг! — просияла Алька.

— Да ладно! Может, пришьём кого-нибудь к кровати?

— Я бы с радостью, — Алька вздохнула. — Но меня грозили из школы выпереть, если не прекращу.

— Жаль. Ну ладно. Всё равно с тобой весело было.

И Пивз отправился по своим делам. В это время на лестнице послышались шаги. Алька обернулась. По лестнице спускался Снейп.

— Господин профессор! Доброе утро. С Рождеством вас!

— Благодарю, мисс. И вас с Рождеством.

 — Спасибо вам, господин профессор, — чувства распирали Альку, но она не знала, как ей словами выразить свою благодарность и восторг, поэтому постаралась передать всё с помощью интонации.

— За что же? — Снейп удивлённо приподнял бровь и чуть склонил набок голову.

— За ваш подарок.

— Мисс, вы ошибаетесь. Я вам ничего не дарил, — Снейп слегка пожал плечами.

Алька понимающе улыбнулась и озорно взглянула на него снизу — вверх:

— Господин профессор. Я не знаю, почему вы не хотите признавать, что подарили мне коньки. Но я знаю, что это сделали вы. И это просто замечательный подарок! Спасибо вам огромное!

Если бы они стояли не на лестнице, Алька от полноты чувств, наверное, подпрыгнула бы, повисла у него на шее и чмокнула в щёку. Но, стоя на несколько ступенек ниже, до его шеи всё равно не допрыгнешь. Поэтому она просто излучала сияние, которое вполне можно было ощутить физически.

— Почему вы решили, что это я вам что-то подарил? — Снейп решил так просто не сдаваться.

Алька неопределённо пожала плечами. Не выдавать же ей Пивза!

— Не хотите признаваться — и не надо. Я не настаиваю. У меня свои источники информации, поэтому я точно знаю, что это были вы, — настроение у Альки почему-то стало портиться. Снейп заметил это и проворчал:

— Знаю я ваши источники информации. Вы друг друга стоите… Собирайтесь, мисс. Выберем вам место для катания.

Вот тут Алька не выдержала. Взбежав вверх по ступенькам, и оказавшись на одном уровне со Снейпом, лицом к лицу, она всё-таки чмокнула его в щёку и опрометью кинулась к себе в спальню, пока он не испепелил её за такую неслыханную наглость.

А Снейп, на какое-то время потеряв дар речи от этой её дерзости, ошеломлённо застыл на лестнице, прижав ладонь к щеке, которой только что коснулись Алькины губы. Это же… Это же просто верх нахальства! Что себе позволяет эта… эта… В уме так и вертелось «грязнокровка». Вопиющая фамильярность! Эта пигалица абсолютно не боится его! Его — грозу всей школы, кошмарный сон половины студентов, «сальноволосое чудовище» с мерзким характером! Как же низко он пал… И всё оттого, что поддался слабости, пожалел этого заморыша. Тьфу. «Иди теперь, веди дитятко за ручку погулять», — издевался над собой Снейп, ожидая Алькиного появления и стараясь бранью и оскорблениями заглушить то тёплое чувство, которое возникло у него в душе от этого невинного касания губами, и которое никак не хотело проходить, смущая его своей непривычностью и неуместностью.

Алька лихорадочно рылась в чемодане с вещами. Что же ей надеть? Не кататься же в дурацкой мантии? Не такой уж богатый у неё выбор. Так… Джинсы. Свитер. Хорошо, что куртку купили. Её — поверх свитера. Шапка. Всё. Коньки. Чёрт! Она ведь их даже не примерила! Алька натянула на ногу ботинок. Вроде ничего. На всякий случай наденем носки. Теперь точно всё. Готова. Алька выскочила из спальни и вихрем помчалась к кабинету господина декана.

Он встретил её своим обычным мрачным выражением лица и отстранённо –суровым видом. Присмиревшая Алька молча вышагивала за ним, размышляя о том, не она ли стала причиной плохого настроения господина профессора. За всю дорогу они не произнесли ни слова. Придя на берег озера, заваленного снегом, Снейп сказал:

— Мисс Северинова. Представьте, какой приблизительно участок вам нужно очистить от снега. Взмахните волшебной палочкой и произнесите «Mundabitur»

Алька сделала всё, как он велел. И у неё получилось!

— Этого места достаточно? Больше не нужно?

Алька окинула взглядом каток. Да нет, в самый раз. Снейп тоже взмахнул волшебной палочкой и что-то тихо произнёс.

— Ну вот. Теперь этот участок останется чистым в любой снегопад, до тех пор, пока лёд не растает. Вы можете здесь кататься каждый день.

— Профессор… Вы столько сделали для меня! Разве я заслужила?

— Разумеется, нет. Но какой смысл был дарить вам коньки и не обеспечить местом для катания?

Его насмешливый голос помог Альке успокоиться. Когда она подняла глаза, в них уже прыгали обычные задиристые чёртики.

— Господин профессор. Раз уж вы так добры… Можно ещё здесь скамеечку поставить? Не на снегу же мне переобуваться.

— Сами поставите. Вы же у нас такая сильная волшебница. Всё вам подай да принеси. Ну-ка, представьте себе эту вашу скамейку и взмахните палочкой.

Алька послушалась. И почти не удивилась, когда на берегу озера появилась скамейка, как раз такая, какую она себе и представляла. Алька тут же плюхнулась на неё и стала переобуваться. Снейп молча наблюдал, как тщательно она шнурует ботинки, как, встав на ноги, топчется, проверяя, хорошо ли они сидят на ней.

— Их можно увеличить или уменьшить по ноге, — заметил он, глядя на её топтания.

— Правда? — Алька оживилась, — Тогда… можно чуть поменьше?

Снейп прикоснулся волшебной палочкой к её ботинкам. Теперь Алькины ноги в них помещались, как влитые. Алька с благодарностью взглянула на профессора и решительно ступила на лёд.

И тут решительность её куда-то улетучилась. Алька поняла, что совершенно разучилась кататься и нужно начинать всё заново. Ей бы сейчас бортик, за который можно ухватиться! От былой Алькиной уверенности в себе не осталось и следа. Чувство льда исчезло напрочь, и она спотыкалась на дрожащих ногах, как будто никогда раньше не стояла на коньках. Алька обернулась к Снейпу:

— Господин профессор. Побудьте ещё для меня доброй феей, пожалуйста. Можно сделать так, чтобы поверхность льда всегда оставалась идеально гладкой?

Снейп что-то прошептал, взмахнув палочкой.

— Так лучше? — спросил он.

— Да, спасибо.

Кто сказал, что коньки — это как велосипед? Раз научившись кататься, никогда не разучишься. Наверное, он никогда не надевал коньки или не пытался встать на них после семимесячного перерыва. Алька медленно скользила по льду. Господи, как же страшно! Тело постепенно вспоминало движения. Ноги переставали дрожать. Алька покатилась быстрее. Ещё быстрее. Поворот. Теперь спиной вперёд. Получилось. Кораблик. Ну, это любой дурак умеет. Вспоминаем первые тренировки. Пистолетик. Чёрт! Ноги совсем ослабели. Ещё бы! Семь месяцев без тренировок. Поднимайся, куль с дерьмом! Пистолетик сделать не смогла, позорище!

Алька встала и вновь покатилась, набирая скорость. Беговые шаги.Грязно, но есть. Можно работать. Арабеск. Господи, что с моими ногами? Это не ноги, это корявки какие-то! Дуга. Ладно. Заклон. Вращение. Да что же это такое? Неужели можно вот так взять и всё перезабыть? Алька резко затормозила. Если всё так плохо… Тогда о прыжке вообще не может быть и речи? Неужели она не сделает даже самый простенький, детсадовский «тулупчик»?

Алька отдышалась. Да, с дыхалкой, по ходу, тоже проблемы. Она медленно катилась по кругу. Быстрее. Ещё быстрее. Заход… Прыжок… Разумеется, падение. А чего она ожидала? Алька поднялась, потирая ушибленное место. Корова. Она начинала злиться на себя. Снова разгон. Прыжок. Падение. Она всё крепче стискивала зубы и продолжала прыгать. Прыгать, падать и вновь подниматься. И снова прыгать. И снова падать. Нет, она не уйдёт с этого катка, пока у неё не получится. Не зря Жанна Владимировна говорила, что тренировка должна оканчиваться успехом. Нельзя завершать её неудачей. Уходить со льда нужно с победой, пусть маленькой, крошечной, но победой над собой. И Алька продолжала прыгать, невзирая на ушибы и усталость.