Страница 78 из 101
В дневнике появилась, запись об ужасном видении одной из ночей. 30 июля он, как обычна, лег спать и вдруг обнаружил себя в абсолютном темном пространстве, где можно было продвигаться только на ощупь. Все, что Блейк мог видеть, — это короткие, мгновенные горизонтальные вспышки яркого света, и он почувствовал отвратительнее зловоние и услышал над собой мягкие, крадущиеся звуки. Куда бы он ни пошел, все время натыкался на что-то, а каждый звук рождал ответное странное движение, смешанное со звуком, напоминающим скольжение дерева по дереву.
Однажды его руки наткнулись на пьедестал из камня, однако на нем ничего не стояло, а в другой раз он держался за перекладины лестницы, прикрепленной к стене, и поднимался наверх — туда, где зловонный запах ощущался более отчетливо, когда вдруг горячий сухой порыв ветра подхватил его. Перед глазами Блейка пронесся калейдоскоп фантастических видений, которые, несмотря на свою разрозненность, слились в картину огромной, бездонной темной бездны.
Он вспомнил древние легенды о первичном хаосе, в центре которого обитает слепая жуткая дьявольская сила — Азатот, Бог всего сущего, окруженный толпой бестелесных танцоров, убаюкиваемый звуками флейты, которую держат в лапах какие-то не имеющие названия существа.
Вдруг какой-то донесшийся издалека звук вывел Блейка из состояния оцепенения, и он осознал весь ужас своего положения. Что это был за звук, он так никогда и не узнал, — может быть, запоздалый звон колокола, который в этом году раздавался все лето на Федеральном холме, поскольку жители неустанно молились всем своим святым. Да это и не важно, но когда до него донесся этот звук, он вскрикнул от страха, очнулся, в диком ужасе спрыгнул с лестницы и, спотыкаясь, бросился вперед в почти кромешной тьме, обступившей его.
Он точно знал, где находится, и побежал вниз по винтовой лестнице, налетая на стену при каждом резком повороте. Это было кошмарное бегство через огромный, опутанный паутиной неф церкви, через заставленный старой рухлядью подвал, через окно — на воздух, к огням ночных улиц. Затем сумасшедший бег вниз с проклятого холма, через пустой город с черными башнями, и, наконец, по улице, ведущей к дверям его дома.
Придя в себя на следующее утро, Блейк обнаружил, что лежит совершенно одетый на полу в кабинете. Он был весь в грязи и паутине, а тело болело так, как будто все оно было покрыто синяками. Когда он взглянул на себя в зеркало, то увидел, что волосы его опалены огнем, а отвратительный запах, казалось, навсегда пропитал верхнюю одежду. Именно тогда нервы его сдали окончательно.
Блейк бесцельно бродил по комнате в халате, ничего не делал и только без конца смотрел на запад, до смерти боясь приближения грозы и время от времени записывая в дневнике обо всех своих переживаниях.
Страшный шторм разразился в ночь на 8 августа. Город без конца освещали молнии. Лил проливной дождь, непрерывные раскаты грома не давали уснуть всем жителям города. Блейк буквально помешался от страха, боясь, чтобы что-нибудь не случилось с электричеством города, пытался в течение часа дозвониться до электрической компании, но на этот раз телефон в целях безопасности был временно отключен. Он по-прежнему доверял свои чувства дневнику — неровные, часто неразборчивые каракули могли бы многое поведать о безумном отчаянии и безнадежности Блейка, когда он почти в полной темноте вел свои записи.
Он не зажигал в доме огня, чтобы видеть все, происходящее за окном, и, вероятно, провел большую часть времени за письменным столом, вглядываясь вдаль через пелену дождя, желая рассмотреть поверх крыш домов мерцающие огоньки, окружающие Федеральный холм. Временами он почти на ощупь делал записи в дневнике, которые состояли из отрывочных фраз: «Свет не должен, не может погаснуть!»; «Оно знает, где я нахожусь?»; «Я должен уничтожить его» и «Оно взывает ко мне, может быть, на этот раз не причинит вреда» — подобной исповедью были испещрены две страницы.
Вдруг свет погас во всем городе. Это произошло в 2 часа 12 минут ночи по записям электростанции. В дневнике Блейка отсутствовало точное указание времени. Там имелась только следующая запись: «Свет погас — Господи, помилуй меня!»
На Федеральном холме гроза вызвала страшное волнение, и огромные толпы промокших до нитки людей плотным кольцом окружили проклятую церковь, держа в руках свечи, фонари, масляные и керосиновые лампы, закрывая их от дождя и ветра раскрытыми зонтами, а также распятия и амулеты, обычные для юга Италии. Они благословляли каждую вспышку молнии и сотворяли правой рукой священные знаки, когда изменения в характере шторма заставили молнии сверкать все реже, пока они совсем не прекратились. Поднявшийся ветер задул большинство свечей, и вокруг стало угрожающе темно. Кто-то разбудил отца Мерлузо из церкви Святого Духа, он поспешил на площадь, чтобы прочитать подходящую для данного случая молитву.
А в это время в башне творилось что-то невообразимое. О том, что произошло в 2 часа 35 минут, рассказали очевидцы событий: молодой священник, получивший прекрасное образование; Уильям Монохан, патрульный полицейский, который остановился в это время около толпы на Федеральном холме, и почти каждый из 78 человек, находившихся в ту ночь около церкви, особенно те, кто стоял ближе к ее восточной стороне.
Что же случилось? Началось все с отчетливо повторяющихся странных воплей внутри черной башни. Появившийся еще раньше неприятный запах, идущий от церковной колокольни, стал вдруг очень сильным. Затем раздался звук разбиваемого в щепки дерева, и огромное тяжелое тело упало с грохотом на двор с восточной стороны фасада церкви. Башня не была видна в темноте, поскольку свечи не горели, но люди были уверены, что тело появилось из затемненного, закрытого ставнями окна с восточной стороны башни.
Сразу после этого ужасное зловоние стало совершенно непереносимым и заставило стоящих поблизости людей закашляться и почувствовать дурноту. Воздух, казалось, задрожал от огромных хлопающих крыльев, а внезапно налетевший порыв восточного ветра сорвал шляпы и вырвал раскрытые зонтики из рук людей. В этой кромешной мгле трудно было что-нибудь рассмотреть, но тем не менее люди заметили на востоке огромное расплывчатое пятно, еще более черное, чем окружающая темнота, на фоне чернильно-черного неба, — нечто, похожее на бесформенное облако, которое со скоростью метеорита пронеслось в восточном направлении.
Вот и все, что произошло. О причинах случившегося можно было только гадать. Никто не может сказать с полной уверенностью о некоторых химических процессах, возникших в огромном старинном, плохо проветриваемом и не используемом в течение многих десятилетий здании. Это и возможность появления ядовитых испарений; самопроизвольное возгорание; давление газов, образовавшихся в процессе разрушения здания, да мало ли что могло произойти! При этом не следует забывать о возможной мистификации. Явление было само по себе самым заурядным и продолжалось всего три минуты. Отец Мерлузо — человек пунктуальный, — то и дело поглядывал на свои часы.
Наблюдатели были полуживыми от страха, благоговейного трепета и беспокойства. Вряд ли они знали, что им делать. Да и нужно ли что-нибудь предпринимать вообще? Не понимая, что произошло, они никак не могли расслабиться, но мгновением позже вознесли молитву, когда резкая вспышка молнии, за которой последовал оглушительный раскат грома, разорвала черное небо. Через полчаса дождь прекратился, а еще через пятнадцать минут зажглись уличные фонари, и немного успокоившиеся люди стали возвращаться по домам.
На следующий день в газетах об этом происшествии было упомянуто лишь вскользь по сравнению с описанием шторма. Оказалось, что страшная вспышка молнии и оглушительный раскат грома наблюдались также гораздо восточнее Федерального холма. Пи этом ощущался очень странный и неприятный запах.
На Колледж-холме страшный удар грома разбудил всех его обитателей и породил всевозможные слухи и домыслы на этот счет. Из тех, кто проснулся, только несколько человек увидели яркую вспышку света на вершине холма, а также обратили внимание на то, как страшный порыв ветра налетел на деревья, сорвал и поломал все цветы и кустарники в саду. Люди решили, что единственный внезапный грозовой разряд ударил где-то по соседству, хотя никаких следов этого удара позже найти не удалось.