Страница 34 из 57
Тишина.
— Андрей, ты помнишь, как попал сюда? Тебя кто-то привел?
Тишина.
Не знаю, понимал ли он, что я говорю, но сейчас он выглядел убитым горем человеком, потерявшим последнюю надежду и впавшим в полное безразличие. Сейчас он как никогда походил на зомби доктора Верховского. И если бы несколько минут назад я не видела его совсем другим, то решила бы, что Верховский сделал из Андрея свой очередной Номер.
Я потянула Андрея за руку:
— Пойдем со мной.
Внезапно он словно очнулся. По крайней мере, его взгляд сфокусировался на мне и обрел осмысленность. Пару мгновений он разглядывал меня, затем опять повернулся к телу:
— Еще раз, — пробормотал он. — Я должен попытаться еще раз.
Что попытаться еще раз? Неужели он собирается оживить полуторамесячный труп? Думает, что может воскрешать людей? Похоже, эксперименты Верховского в данном случае не лучшим образом сказались на той части мозга, которая отвечает за здравый смысл. Но если Андрей действительно считает, что может возвращать людей с той стороны, то почему не помогает своей девушке, которой еще можно помочь, а занимается какой-то иностранкой?
Ладно, сейчас не до этих загадок, сейчас надо просто его увести отсюда.
— Ей ты уже ничем не поможешь. Ты должен помочь себе. Должен поправиться, стать здоровым, набраться сил, тогда и сможешь помогать другим.
Тихонько бормоча успокаивающие слова, я бережно подталкивала Андрея к выходу из морга. К моему удивлению он не стал сопротивляться. Медленно, словно сомневаясь в правильности своих действий, он шел за мной. Мы аккуратно обогнули прозекторские столы, миновали шкаф у двери и вышли в коридор.
Поддерживая Андрея под руку и нашептывая ему на ухо какие-то убаюкивающие глупости, словно маленькому ребенку, я тихонько повлекла его к лифту.
Однако мы не сумели пройти и половины расстояния, как лифт, скрепя и сотрясаясь всеми частями, остановился в подвале. Створки дверей распахнулись, и прямо перед нами возникла высокая фигура в темном костюме. Даже скудного подвального освещения мне вполне хватило, чтобы разглядеть пистолет, направленный в нашу сторону. Я быстро толкнула Андрея к стене и прижалась рядом.
— Отдайте мальчишку, и я не причиню вам вреда.
Спокойная уверенность в голосе не оставляла никаких иллюзий — по наши души пришел профессионал. Я лихорадочно искала пути отступления и не находила. Но и просто так отдать им Андрея я не могла.
— Как хотите, — невозмутимо сказал убийца.
Глухой щелчок, как будто кто-то открыл банку пива, разорвал тишину подвала.
В меня не раз стреляли, но я никогда не видела полет пули. Такое просто недоступно человеческому глазу, ведь полет пули — это мгновение, миг. Но не в этот раз. Сейчас мне казалось, что время… нет, не остановилось, но сильно замедлилось, сделалось вязким, словно густое желе или прозрачная резина, которая тянет и тянет назад этот комочек железа, не давая ему впиться в мое тело. И чем больше это желе растягивалось, тем дальше отклонялась от своей первоначальной траектории пуля. Внезапно эта резина лопнула, и время вернулось к своему обычному ходу. Однако пуля, пущенная прямо мне в грудь, лишь обожгла мое плечо. Рукав голубого пиджака сразу же окрасился красным.
Машинально зажав рану, я привалилась к стене.
— Что здесь происходит? — ошарашенно вертя головой, в коридор выскочил лаборант.
Следующий выстрел, уже без нарушений законов физики, расплескал на его белом халате кровавое пятно. Лаборант схватился за грудь и сполз по стене. На его лице так и застыло выражение полнейшего недоумения.
Следующие три пули опять предназначались мне — отступать убийца не собирался.
И вновь я оказалась внутри тягучего прозрачного желе. Вновь я видела, как ко мне медленно приближаются раскаленные частицы металла, и вновь ничего не могла поделать — тело было сковано. На этот раз пули не просто прошли мимо, вопреки всем законам физики они словно планеты, движущиеся по орбитам, заломив крутой вираж, устремились назад.
Убийца, нелепо раскинув руки, упал. Под ним стремительно растекалась алая лужа — время опять вернулось к обычному течению. Но только теперь я заметила, что сзади кто-то тяжело, со всхлипами дышит.
Андрей?
Обернуться к нему я не успела — с лестницы донеслись глухие выстрелы, топот, возня, было слышно, как кто-то с кем-то борется. Потом этот кто-то с грохотом покатился по ступеням.
Я кинулась к распростертому на полу убийце, выхватила из его пальцев пистолет и прижалась к стене.
Как раз вовремя.
Двое мужчин, обнявшись, вывалились в коридор. Один в темном, как у стрелявшего, костюме и некто полузнакомый в окровавленной джинсовке. Темный костюм затих, уткнувшись лицом в пол, он так и остался лежать посреди коридора, а человек в джинсовке, тяжело опершись на левую руку, правая при этом безвольно болталась вдоль тела, пытался встать на ноги. Ноги отказывались его держать, по голубым джинсам текла кровь, лицо представляло собой сплошную кровавую кашу.
Наконец, ему удалось встать на колено, неловко, боком, как будто половина тела была парализована. Он с трудом повернул окровавленное лицо ко мне, и я узнала Демина. Александр протянул руку в мою сторону — то ли прося помощи, то ли, наоборот, предостерегая от чего-то.
Но почему у него черная половина лица? И совершенно черные ладони?
Я бросилась к Саше, пытаясь помочь, но тут опять прозвучал выстрел. Демин упал. На лестнице показался еще один нападавший.
Стремительно развернувшись, я выпустила несколько пуль в его сторону, но убийца проворно шмыгнул обратно за угол.
В этот момент открылись двери лифта, и в подвал с пистолетом в руке ворвался Егор.
— Сзади, — крикнула я ему и опять выстрелила в высунувшего в коридор человека.
Безуспешно — тот успел юркнуть обратно на лестницу.
Но Егор и не думал слушать меня. Он бросился прямо вперед.
Ко мне?
Нет, взгляд его был направлен не на меня, а куда-то за мою спину. И туда же полетели пули, выпущенные из его пистолета.
Но сзади же не было нападавших! И вообще, там никого кроме Андрея не было!
Однако толком удивиться я не успела, из-за угла вновь показался мужчина в темном костюме.
— Я не буду стрелять, если вы отдадите мальчишку, — крикнул он. — Живой он для вас опасен, а мертвый совершенно бесполезен.
Егор выстрелил не глядя в его сторону и бросился ко мне.
— Сильно ранена? — быстро спросил он.
Но я пыталась осознать слова нападавшего. Это про Андрея? Это он опасен?
Я обернулась. Андрея в коридоре не было.
Держась за раненую руку, я побрела назад к моргу, но и там за исключением мертвецов не было ни души.
И тут неожиданно меня окатило понимание: Егор хотел убить мальчика!
Но почему?
— Почему? — тихо спросила я, отстраняясь от Егора, пытавшегося обнять меня.
Я топталась на месте, оглядываясь по сторонам в надежде, что откуда-то сейчас появится нескладная босая фигура в зеленой фуфайке, но мой взгляд натыкался лишь на грязные стены и старые коробки.
Куда он делся?
— Где он?
— Ушел.
— Почему? — опять спросила я. — Почему ты хотел убить его?
— Потом, все потом, сейчас надо осмотреть твою руку.
Руку?
В пылу сражения я совсем не чувствовала боли, но сейчас сильнейшие болевые волны скручивали мышцы, поднимаясь от кисти вверх, к плечу. Рукав пропитался кровью. Я посмотрела на свою ладонь, прямо на глазах она наливалась свинцом. Пальцы теряли чувствительность. То ли от вида крови — своей и чужой повсюду в подвале, то ли от выплеснутого адреналина, меня мутило. Побледнев, я начала оседать прямо в руки подхватившего меня Егора.
Егор мельком взглянул на мою синеющую ладонь, резко рванул полу своей куртки, и, нашарив во внутреннем кармане маленький шприц, воткнул его прямо через рукав в мое предплечье. Спустя несколько секунд серая муть перед глазами почти рассеялась, и я почувствовала себя лучше. Настолько лучше, что даже смогла сформулировать целую мысль: стимуляторы подобной эффективности могли быть только у элитного спецназа. Или еще в «Рубеже», если он действительно существует.