Страница 2 из 15
– Разрешите представиться, унтер-офицер Мацуяма Хироси, – он встал и низко поклонился.
Я тоже соскочил с табурета. И, о, дурацкое положение, мне тоже ничего не оставалось другого, как войти в позу японского приветствия. То же самое проделали и два других японца, назвав свои имена и звания:
– Мори Таро, фельдфебель.
– Фукуда Синдзи, рядовой второй статьи.
Мы снова уселись на наши места, и, чтобы не сделать паузы, я первый спросил их:
– Что привело столь важных гостей ко мне в столь поздний час?
– Во-первых, извините за поздний час, – наклонив в мою сторону голову, сказал унтер-офицер, – мы бы никогда не решились нарушить ваш покой, если бы не важное сообщение, которое мы собираемся сделать. Но прежде всего примите слова нашей глубокой благодарности за ваши публикации в японской прессе о панихидах, которые устраиваются на кладбищах вашей области. Благодаря вашим статьям многие родственники в Японии получили известия о своих умерших в плену отцах и братьях, а многие из них и возможность принять участие в панихидах.
– А-а, не стоит благодарности, это – моя работа, – отмахнулся я со скромным видом, но в душе мне очень польстили слова японца, оценившего так высоко мою деятельность. – Что же вы имеете мне сообщить?
– Мы пришли к вам, чтобы предупредить вас об опасности, – сказал унтер-офицер и, замявшись, обратил взгляд на своих товарищей.
Те кивнули ему головами.
– Как бы вам объяснить проще,– опять начал он. – Одна из враждующих с вами школ замышляет против вас и членов клуба «Кэнрокуэн» акцию по уничтожению клуба.
«О-о! – мелькнуло у меня в голове. – Вот как работает японская разведка, даже о том, что творится у нас в городе, знают».
– Поэтому вам следует принять меры предосторожности, – продолжал унтер-офицер. – Особенно в этом деле не следует доверять женщине.
– Понимаю, – кивнул я головой, хотя из его слов ни черта не понял, какой женщине не следует доверять.
– Предупредите об опасности всех членов клуба, будьте сегодня особенно бдительны, среди членов вашего клуба есть лазутчики из враждующей школы.
– Но откуда такие сведения? – не удержавшись, спросил я.
Этот вопрос явно смутил моих гостей. Они переглянулись, и унтер-офицер, поборов смущение, наконец, ответил:
– Поймите нас правильно, это доподлинные сведения нашей армейской разведки. Мы бы не хотели вмешиваться в ваши дела, но мы не можем не помогать вам, членам клуба, так много сделавшим для укрепления дружбы между нашими странами.
Я понимающе кивнул головой и подумал: «Ого-о! Их армейская разведка в курсе даже таких дел, о которых мы и ухом не слыхивали и духом не ведали. Однако-о!»
– Лично от вас сегодня зависит судьба вашего клуба, – продолжал унтер-офицер. – Именно вы сегодня должны быть вдвойне бдительны, чтобы не подвести вашего брата.
– Вы хорошо знаете моего брата? – спросил я и тут же, хлопнув себя по голове, вспомнил: «Ах, да, ведь еще вчера брат говорил мне об этих бывших военнопленных».
Я тут же задал другой вопрос:
– Но почему я?
Японец пожал плечами, не найдя, что ответить. Но тут в разговор вступил фельдфебель:
– Потому что вы иногда бываете небрежны и допускаете промахи, к тому же вы увлекаетесь и теряете голову.
От неожиданности я развел руками.
– Даже это известно вашей армейской разведке?
– Видите ли, – решив смягчить слова своего товарища, заметил унтер-офицер, – нам, оставшимся в прошлом, хорошо видно будущее, потому что у нас нет настоящего.
Я не очень хорошо понял смысл этих слов, поэтому пропустил их мимо ушей. В это мгновение мне пришла в голову мысль: «А почему бы не взять у них интервью. Но не сейчас, не ночью, разумеется, а днем». Я вспомнил, что на вечер у нас в клубе была назначена встреча с членами общества «Ангара-кай», поэтому после встречи я мог бы побеседовать с ними и написать хороший материал. Я тут же предложил им встретиться в девять часов вечера этого дня возле кафе «Снежинка».
Они нерешительно переглянулись и оставались некоторое время в замешательстве. Я уже было подумал, что их не устраивает время, но, к сожалению, другого времени я им назначить не мог, так как в полдень я должен был обедать с самым именитым писателем Иноуэ Ясуси в ресторане гостиницы «Интурист». Но тут унтер-офицер вдруг неожиданно согласился, и мои ночные посетители встали с мест и попросили разрешения откланяться. Мы опять все четверо вошли в позу глубокого японского поклона. Затем я проводил их в прихожую, закрыл за ними дверь и посмотрел на часы. Стрелки показывали Час Зайца.
2. Час зайца (с 5 до 7 часов утра)
Ложиться спать было уже поздно, я опять вышел на балкон, чтобы полюбоваться прелестью нарождающегося дня. Обычно я всегда вставал в эти ранние предутренние часы, не потому что не любил утром дрыхнуть в постели. У меня была своя тайна.
Однажды я увидел ранним утром девушку, в белом спортивном костюме и кроссовках, с длинными белокурыми волосами, опоясанными красной лентой. Еще солнце не взошло, а она, как утренняя заря, пробежала по улице и осветила все уголки радостью пробуждения. С того самого дня я потерял утром всякий сон и, как праздника, ждал этого часа, когда она, подобно длинноногой газели или быстроногому зайчику, проносилась по улице мимо моих окон. Вначале я только издали любовался ею, затем сам стал совершать пробежки на некоторой дистанции от нее. Наконец, мы познакомились, и я даже уговорил брата принять ее в члены клуба. С этого времени мы стали бегать вместе. Я каждое утро с нетерпением ждал условленного часа, чтобы бежать возле нее и слышать ее дыхание.
Быстро натянув ветровку и обув кеды, я спустился во двор и принялся делать гимнастические упражнения, поджидая ее. Утренний воздух пьянил своей свежестью. Я абсолютно не чувствовал никакой усталости от бессонной ночи. Небо посветлело так, что все звезды исчезли, кроме одной – Утренней Звезды. Ни облачка. Легкий ветерок ласкал листья тополей. Птицы поднимали свой утренний трапезный галдеж. Редкие дворники выходили на улицу со своими метлами и ведрами.
В конце аллеи показалась Светлана. Она приветливо помахала мне рукой и пробежала мимо, не останавливаясь. Я последовал за ней. Некоторое время мы бежали молча, плечо к плечу, пока не достигли набережной.
– Будет прекрасный день, – заметила она.
– Да, – выдохнул я, – погода обещает чудесный день. Во время кросса мы не разговаривали, чтобы не сорвать дыхания, так только обменивались незначительными репликами.
От Ангары тянуло прохладным ветерком. Я бежал с подветренной стороны от Светланы, в надежде, что развевающиеся по ветру ее волосы коснутся моей щеки. Но, к сожалению, волосы у нее были недостаточно длинными, зато мне казалось, что я чувствую запах ее тела. О, как бы я дорого заплатил за один лишь ее поцелуй! Мы пробежали мостик, соединяющий набережную с островом «Юность». Здесь мы всегда с ней встречали восход солнца.
Нам удалось достигнуть острова в тот момент, когда на востоке из-за телевизионной башни показался ярко-красный краешек щедрого светила, и все озарилось радостным сиянием. На деревьях от восторга затрепетали листья, окна просыпающихся домов на набережной отвечали улыбками солнечному свету, каждая росинка на траве кричала о своем счастье, даже в лужах после прошедшего вечером дождя купались лучи, отражаясь бликами и зайчиками по всему пляжу.
Светлана остановилась, завороженная этим сиянием, посмотрела на меня и радостно засмеялась. И мне показалось, что только солнце могло создать ее красоту и что она, сама частичка этого солнца, также светится и радуется, посылая мне и всему миру свою красоту и счастье.
Светлана, повернувшись лицом к солнцу, стала делать упражнения, а я, забыв обо всем на свете, любовался грацией ее стройного тела. Когда было покончено с упражнениями, она сладко потянулась и зевнула. У меня тоже непроизвольно вырвался зевок.