Страница 19 из 24
Шесть колыхающихся и двое ползающих, перемещающихся, бессменные вахтеры: я и Пэй.
Пэй остался со мной, так получилось. Я-то предполагал взять в пару Сэя Большого, второго холостяка. Но Сэй считал себя и без того обиженным, обойденным, не желал жертвовать еще, взваливая добавочно тяжкое многолетнее дежурство.
- Пусть молодоженчики отрабатывают, - сказал он.
- Может, и правда тебе подежурить, Пэй? - предложила Гэтта. - Наверное, это нехорошо с моей стороны, но мне кажется, я так засну спокойно.
И Пэй согласился блюсти покой молодой жены. Допускаю, что и о своем спокойствии подумал. Побаивался, что, оставшись в одиночестве, я разбужу Гэтту... И кто там знает, не вспыхнут ли старые чувства, когда мы останемся с глазу на глаз.
Признаюсь честно, думал я о такой возможности.
Мечтал немножко, осуждая и стыдя себя. Не могу поручиться, нет у меня стопроцентной уверенности, что, оставшись один, я выдержал бы характер, не разбудил бы именно Гэтту. Когда очень хочется, мозг находит самые основательные доводы, убеждая себя, что желание допустимо, разумно, полезно, необходимо, даже остро необходимо, преступно было бы не выполнить его.
Так или иначе, остались мы с Пэем.
И была у нас скорость - 0,77 "с", а у "Паломника" - 0,79 "с". И разрыв - 42 световых дня. По расчетам, по расчетам...
Конечно, мы сразу же взялись за вторую производную. Форсировали режим, дали себе двойную перегрузку, на следующий день - двухсполовинную, потом тройную. Чтобы переносить ее лучше, оборудовали баки с тяжелым раствором, залезали туда с утра, потом сидели от обеда до ужина... И спали тоже в баке. Перегрузку отключали только в утренние часы - для профилактического осмотра и ремонта.
Итак, два бака, наполненные мутноватой, сизо-голубой от ледотаина плотной водой, два отделения аквариума. В каждом вместо рыбы четырехпалое существо с лупоглазой маской, пристегнутое ремнем к креслу. Надоедает же болтаться, - то всплывать, то тонуть. Существо тяжко дышит через гофрированную трубку и время от времени приподымается, чтобы взглянуть на табло. Потому что это единственное наше занятие: выдерживая перегрузку, догонять.
- У нас 0,8 "с", у них - 0,82 "с".
- Пэй, прибавим еще 0,2 "g"?
Под маской наушники и микрофон, но разговариваем мы редко. Дел мало, все сводится к терпению и ожиданию, а просто так беседовать неохота. С тех пор как Пэй отнял у меня Гэтту, дружба разладилась, и не только по моей вине. Оказывается, мы дружили потому, что не спорили, а не спорили, так как Пэй всегда соглашался со мной. Но монолог перед зеркалом кончился, верное зеркало помутнело. Я говорил уже, что Пэй - верующий по натуре, а верующие либо верят каждому слову, либо не верят ни единому. Почему-то, отбив у меня невесту, Пэй потерял в меня веру. Он не доверял более моему вкусу, моим суждениям и решениям, он сомневался в моих предложениях. Каждое приходилось сопровождать доказательствами. Это было полезно для самопроверки, но утомительно. И я разговаривал с Пэем только о нуждах дела.
- Слушай, давай прибавим 0,2 "g".
- Но мы же условились, что 3,2 - на пределе безопасности. Мы обязаны сберечь свое здоровье и работоспособность.
Сберечь обязаны. Но велика ли разница: 3,2 или 3,4? Очень уж медленно ползут цифры на табло. И первая производная еще в их руках. Дистанция-то растет между нами.
Жду час, потом пробую противоположный подход:
- Пэй, я был прав: 3,2 - явный предел. Видимо, на этом мы и остановимся. Большего нельзя требовать от организма.
- Нет, это вопрос привычки, - отвечает он. - Пластичность организма безгранична. Вспомни, какие перегрузки переносят летчики-испытатели. Будем тренироваться, прибавляя малые порции. Давай попробуем 3,4 "g". Притерпимся, сам увидишь.
Подействовало!
Прибавляем. Форсируем. Сгибаемся от добавочной тяжести, еще двенадцать кило навалилось. Дышать тяжело, заметно тяжелее, чем раньше. Грудь давит на живот, плечи - на сердце. Побаливает, проклятое. А что на приборах? Ага, интерферометр дрогнул, красное смещение все меньше. Выравниваем скорости, выравниваем.
Ждем. Терпим. Дышим. Улыбаемся, глядя на стрелки.
Наконец наступает торжественный момент, когда красное смещение исчезает совсем. Скорости сравнялись: у нас - 0,84 "с" и у них по расчетам 0,84 "с". Дистанция 45 световых суток. Но отставание кончилось. А теперь, набирая темп, потихонечку, полегоньку мы начнем сокращать просвет, сближаться, сближаться, пока на каком-то этапе мы обойдем Джэя, покажем ему корму...
Даже дышать легче, несмотря на перегрузку. Даже не жалко усилий, чтобы вылезть из бака, разыскать деликатесы, закатить торжественный обед. С тостами за первую производную.
Теперь беспокоиться не о чем. Пожирая атомы, верный фотонный конь несет и несет нас по беговой дорожке космоса к заветному финишу. Догоняем, догоняем, догоняем. Уменьшается и уменьшается отставание. Сегодня 45 световых суток, а там 44... 43... А там поравняемся, а там обойдем...
Единственная забота - время убить. Не знаю, чем занимал голову Пэй. Лично я вспоминал тома с поручениями. Надо же будет вообразить себе все эти шубки, платьица, туфельки, сапожки, браслеты и серьги, очки, протезы, слуховые аппараты, механические игрушки, кухонные автоматы, кресла для безногих, заказанные пославшими нас. Ведь феям надо это изобразить толково, зримо: форму, расцветку, покрой, устройство, материал... Но это потом. До того прежде всего разобраться в тайне пещеры. Серия опытов. Опыты и начнутся с заказов. Что феи выполняют, что не способны выполнить? Тут мы и поймем, как организована эта феерия.
Недели две прожил я в блаженном благодушии. За Пэя не ручаюсь, он все вздыхал, ворочаясь в своем баке. А дальше в покой вторглось нечто несуразное.
Наблюдения не подтвердили расчетов.
Ничего мы не выиграли на самом деле. Когда у нас было 0,84 "с" - и у них было 0,84 "с". У нас стало 0,85 "с" - и у них 0,85 "с". Сегодня у нас 0,88 "с", значит, и у них 0,88 "с". Как бы надетые на жесткую ось, мчатся в пустоте две ракеты, сохраняя все ту же дистанцию - 45 световых суток.
Что это означает? Только одно: "Паломник", как и мы, ввел тройную нагрузку. Но не могли же эти неженки и сибариты вдруг, без подготовки, взвалить на себя тройную тяжесть! Следовательно, как и мы, они легли в анабиоз, оставив только двух-трех дежурных инженеров.