Страница 29 из 30
П.А. Столыпин живо интересовался всеми видами деятельности на селе. Близким его соседом по Колноберже был некто Сигизмунд Кунат, человек деятельный, который устроил у себя в имении ряд мелких промышленных предприятий. На них изготавливались шляпы, одеяла, пледы. С. Кунат выставлял свои изделия на общероссийских выставках. На одной из них С. Кунат преподнес в дар императору Николаю II плед собственного производства. Заводчик рассказывал П.А. Столыпину, что царь, взяв подарок из его рук, произнес: «Благодарю вас, у меня как раз не было хорошего пледа». И он видел, что, уезжая с выставки в карете, Николай II покрыл себе колени этим пледом. По воспоминаниям потомка Кунатов Чеслава Милоша: «Колноберже принадлежало Столыпиным. Они проводили здесь лето, в прекрасной провинции империи. Ближайшие соседи через реку моих дедушки и бабушки Кунатов. В детстве я слышал о лодке с колесами, которые вращали рукояткой. Ездили друг к другу на чай, навещали друг друга часто. Столыпину нравились барышни Кунат»183. П.А. Столыпин во время каждого посещения Куната осматривал цеха и мастерские, а позже, будучи премьером, способствовал расширению промыслов соседа по Колноберже.
В.Б. Лопухин вспоминал: «Неподалеку находилось имение Колноберже Петра Аркадьевича Столыпина, женатого на весьма надменной Ольге Борисовне, урожденной Нейгардт, сестра которой Анна Борисовна была замужем за Сергеем Дмитриевичем Сазоновым, в ту пору советником посольства в Лондоне, впоследствии, в 1910 г., назначенным Министром иностранных дел». П.А. Столыпин, по его словам, сдружился с русским помещиком из дворянской служилой семьи А.А. Миллером, которому принадлежало имение Чехово. «Он (А.А. Миллер. – Прим. авт.) близко сошелся с хозяйничавшим верстах в тридцати в имении под Кейданами Петром Аркадьевичем Столыпиным, ставшим впоследствии премьер-министром, – вспоминал В.Б. Лопухин, – Столыпин и Миллер, в придаток к основным своим владениям, совместно приобрели небольшое общее имение под Таурогеном с сыроваренным заводом. Столыпин долго был Ковенским уездным предводителем дворянства. Когда он был назначен Ковенским же губернским предводителем, то ввиду ярких способностей и деловых качеств А.А. Миллера, при основательном его знакомстве с местными условиями и бытом, естественно желая к тому же опираться на друзей, Столыпин уговорил Александра Александровича принять назначение на освободившуюся должность уездного предводителя. Сделавшись же премьером с портфелем Министра внутренних дел, Столыпин исходатайствовал приятелю звание камергера и провел его на должность президента города Варшавы (нечто вроде городского головы по назначению) с солидным окладом и прелестною казенною квартирою неподалеку от Саксонского сада. К тому времени Александр Александрович был уже женат и с детьми»184.
В имении Кейданы, рядом с большим местечком того же названия, жила многочисленная семья графа Э.И. Тотлебена. Ходили рассказы о том, что он уверял, будто не может распознать своих восемь дочерей, когда видит их порознь, и только когда они являлись вместе, он узнавал, которая из них Матильда, а которая – Ольга. Графиня О.В. Тотлебен с незамужними дочерьми приезжала из Санкт-Петербурга весной и оставалась до осени. Приезжали также на лето и замужние дочери с детьми, их друзья и подруги, и кейданский дом в сто комнат кипел все лето молодой веселой жизнью. За домом тянулся огромный парк, в отдаленной части которого возвышался минарет. Когда граф Тотлебен построил замок и разбил парк, кто-то из его знакомых сказал ему, что все это очень красиво, но недостает здесь памятника, увековечивающего героя Севастополя, и что следует что-нибудь придумать, напоминающее Крым. Идея эта понравилась графу, и он провел ее в жизнь, построив в кейданском парке настоящий минарет. Рядом с минаретом, в маленьком домике, было собрано все, касавшееся покойного графа: его ордена, письма, мундиры, – и называлось это музеем. Когда какой-нибудь полк проходил через Кейданы, направляясь на маневры, что бывало ежегодно, графиня, в память мужа, приглашала офицеров ночевать в доме и устраивала в их честь обед и танцы. П.А. Столыпин начал ездить к Тотлебенам еще мальчиком верхом на лошадях с братьями и даже ходил туда пешком, хотя расстояние между обоими имениями было восемь верст.
Очень дружны были Столыпины также с семьей генерала Кардашевского, две дочери-близнецы которого были лучшими подругами дочери П.А. Столыпина – Марии. Бывала у Столыпиных и Е.Б. Бунакова – старая дева, дочь старичка, ковенского мирового судьи, В.А. Бунакова. Дети ее звали «Зетинькой». Когда она приезжала, то всегда просила у П.А. Столыпина массу советов по ведению своих дел: унаследовала она имение Эйраголы с большой мельницей, и все у нее там что-то не ладилось, и вечно она жаловалась на свою неопытность. П.А. Столыпин с поразительным терпением выслушивал ее бесконечные, запутанные и монотонные рассказы о каких-то обижающих ее соседях и чиновниках, о безденежьи, неумении свести концы с концами. Хотя она и осталась одна после смерти своих родителей, но содержала она еще всяких «приемышей», которых требовалось и кормить, и поить, и одевать, и учить. Кроме этих юношей жил в Эйраголах убогий старик Петрович, и «Зетинька» рассказывала о том, как он, сидя себе день-деньской, в уголке столовой, куда ему и есть подают, набивает папиросы, чем и зарабатывает небольшие деньги. П.А. Столыпин старался помочь ей и советами, и вмешательством в ее дела, где это было необходимо, и только досадовал на то, что совет-то «Зетинька» попросит, а потом, выслушав его, сделает все по-своему, чем все спутает и испортит. А потом «Зетинька» снова являлась, снова просила помощи и словом и делом, и снова П.А. Столыпин серьезно слушал ее, вникал в ее нужды и помогал.
Знакомство с семьей П.А. Столыпина поддерживала и О.И. Лилиенберг – нестарая еще и красивая вдова, которая была женщиной весьма энергичной и деятельной и верной помощницей П.А. Столыпина при устройстве Народного дома. Во всех вопросах, где женский практичный ум нужнее мужского, он обращался к ней и с похвалой отзывался о ее советах и мероприятиях. Когда она приезжала, то привозила П.А. Столыпину в подарок орехи в сахаре и всегда радовалась при этом тому, что случайно узнала, что он их любит.
– А то, – говорила она, – хочется доставить Петру Аркадьевичу удовольствие, а что подарить человеку не пьющему и не курящему, врагу привычек?
Она была своим человеком в доме Столыпиных: много времени проводила с детьми, шила и вязала всякие вещи для дома и для детей, а вечером сидела с супругами Столыпиными в кабинете и слушала чтение.
Другим другом семьи был отставной генерал Ю.А. Лошкарев – толстый, с большими седыми усами с подусниками, приятный собеседник и умный образованный человек. Жил он в Ковно на первом этаже большого дома около бульвара и весь день сидел около окна в большом кресле. Ю.А. Лошкарев страдал одышкой и ночью спал тоже на этом кресле. Когда мимо него проходил кто-нибудь из знакомых, он в любое время года, какой бы ни была погода, открывал окно и разговаривал о том о сем, остря, смеясь, пересыпая разговор шутками. Ю.А. Лошкарев обедал у Столыпиных в определенный день каждую неделю в Ковне и гостил ежегодно недели две в Колноберже. Прощаясь, он всегда говорил:
– Mille choses à Maman (Тысячу приветов маме.), и кончилось тем, что дочь П.А. Столыпина – Елена обиженно сказала:
– Vous dites toujours mille choses et ne do
Жалованье П.А. Столыпина не могло покрыть расходов предводителя дворянства. Доходов от имений также не хватало. Архивные данные свидетельствуют о непрерывных заимствованиях у банков. В 1896 г. удельный вес кредитов в доходах составлял 15 %, в 1897 г. – 28 %, в 1898 г. – 35 %, в 1899 г. – 50 %. П.А. Столыпин брал новые кредиты, чтобы расплатиться по старым. Поэтому поскольку расходы Столыпиных непрерывно росли, а заниматься имениями времени у него не было, то в будущем семью могли бы ожидать крупные финансовые неприятности. Следует добавить, что финансовые неприятности Столыпиных не являлись следствием их роскошной жизни. Единственное, на что семья предводителя дворянства не жалела денег, – это на немецких, английских, французских гувернанток для дочерей и на лечение старшей дочери, у которой были проблемы со слухом. Во всем остальном Столыпины вели весьма скромный для своего круга образ жизни. Должность предводителя дворянства была сопряжена с представительскими расходами. Зато стоимость жизни в провинциальном Ковно была значительно ниже, чем в столице. Предводитель дворянства, отчитываясь перед женой даже в незначительных тратах: «На пристани купил себе за 70 коп. красные татарские туфли»185. Денежные проблемы Столыпиных объективно отражали разорение поместного дворянства.
183
Милош Ч. Стихи из книг 1984–1994 гг. // Старое литературное обозрение. 2001. № 1 (№ 277). С. 321.
184
Лопухин В.Б. Записки бывшего директора Департамента Министерства иностранных дел… С. 46–47.
185
Федоров Б.Г. Петр Столыпин: «Я верю в Россию». СПб., 2002. Т. 1. С. 34, 104–106.