Страница 21 из 30
Поэтому не вызывает сомнения, что работа П.А. Столыпина в Министерстве государственных имуществ дала ему уникальные знания, без которых ему было бы значительно труднее реализовывать в будущем свою программу реформ. И в Департаменте земледелия он именно работал, а не просто числился, как ранее в МВД. 21 апреля 1886 г. П.А. Столыпин получил чин коллежского секретаря, а 26 января 1887 г. был назначен на свою первую руководящую должность: помощником столоначальника в статистическом отделе. Содержание его было небольшим – 770 руб. в год (450 руб. – жалованье, 250 руб. – столовые, 70 руб. – добавочные деньги). 1 января 1888 г. П.А. Столыпин по высочайшему указу получил в качестве награды придворное звание камер-юнкера и впервые попал в дворянский адрес-календарь. Это соответствовало V классу «Табеля о рангах» (гражданский чин статского советника), к нему теперь должны были обращаться «Ваше благородие». Это звание открывало двери в лучшие дома Санкт-Петербурга. Здесь, конечно же, сказалось влияние его отца, так как камер-юнкеров в России тогда было немного, всего 600 человек. Реальная же должность П.А. Столыпина была более чем скромной – помощник столоначальника в чине коллежского секретаря (Х класс «Табеля о рангах»). Формально же камер-юнкером не мог быть человек ниже чина коллежского асессора (VIII класс). В своем департаменте он занимался в основном систематизацией сельскохозяйственной литературы и в 1887 г. подготовил и издал указатель книг, журнальных и газетных статей по сельскому хозяйству за 1886 г.146 Указатель, составленный П.А. Столыпиным, был вторым в этой серии – впоследствии она была продолжена известным библиографом агрономом-статистиком А.Д. Педашенко. (В 1890–1915 гг. издавались составленные им ежегодные указатели книг, журнальных и газетных статей по сельскому хозяйству за 1889–1911 гг. В них было отражено около 215 тыс. названий. Материалы за 1912–1917 гг., собранные А.Д. Педашенко, не были опубликованы (их картотека, насчитывающая около 112 тыс. карточек, хранится в Петербургском отделении Центральной научной сельскохозяйственной библиотеки). Указатели за 1918–1925 гг. (свыше 337 тыс. названий зарегистрированной литературы) вышли в свет отдельными выпусками после смерти А.Д. Педашенко в 1927–1930 гг.) Таким образом, П.А. Столыпин стоял у истоков знаменитой аграрно-библиографической серии. В данном «Указателе» хорошо видны личные пристрастия П.А. Столыпина. Так, в самом начале в разделе «Сельское хозяйство вообще» вынесены работы А.Ф. Фортунатова о земельной собственности, А.И. Скворцова об использовании государственных земель, И.А. Стебута о крестьянском хозяйстве. А.Ф. Фортунатов и А.И. Скворцов преподавали в Петровско-Разумовской земледельческой академии, а И.А. Стебут – в Новоалександрийском институте сельского хозяйства и лесоводства.
В стенах этих учебных заведений в конце XIX в. формировалась идейная база крестьянского хозяйства, влияние которой, по-видимому, испытал П.А. Столыпин. Выход из кризиса, в котором находился аграрный сектор российской экономики, многие ученые-аграрники видели на пути повышения земледельческой культуры. Важная роль в этой агрокультурной концепции отводилась высшей сельскохозяйственной школе, переориентированной с крупного помещичьего хозяйства на массовое, крестьянское. «Улучшение нашего сельского хозяйства нуждается в известного рода специалистах, как то: сельскохозяйственных механиках, сельскохозяйственных инженерах, сельскохозяйственных архитекторах, ветеринарах, землемерах», – писал И.А. Стебут147. Участникам дискуссии был ясен главный социальный адрес высшего сельскохозяйственного образования. Это были, во-первых, «хозяева» в широком смысле этого слова (люди с деньгами или землевладельцы), а не только помещики, во-вторых, «наемные заведующие хозяйством. «Высшая сельскохозяйственная школа предназначается для специального образования самостоятельно управляющих, организаторов, крупных администраторов»148, – подчеркивал профессор И.А. Стебут. Последние предназначались для государственного аппарата и органов общественного самоуправления. Речь, вместе с тем, шла не просто о специалистах высшей квалификации, но о «научно-образованных деятелях»149, «общественных агрономах», наконец, о новом типе «общественного деятеля-хозяина»150, которые свое главное предназначение видели в том, чтобы вывести отечественное сельское хозяйство «на правильный путь и руководить им в сложных и разнообразных почвенных, климатических, экономических и бытовых условиях»151. Здесь же в начале ХХ в. сформировалось и так называемое организационно-производственное направление русской аграрно-экономической мысли в лице А.В. Чаянова и А.Н. Челинцева. Поскольку А.В. Чаянов являлся учеником А.Ф. Фортунатова, а А.Н. Челинцев – А.И. Скворцова, то можно с достаточной уверенностью сказать, что и столыпинская аграрная концепция, и теория семейно-трудового крестьянского хозяйства имели одним из идейных источников труды профессоров Петровско-Разумовской Академии и Новоалександрийского института152. Уже через много лет, выступая во II Государственной думе 10 мая 1907 г. с речью «Об устройстве быта крестьян и о праве собственности», он так оценил свою работу в Министерстве государственных имуществ: «Пробыв около 10 лет у дела земельного устройства, я пришел к глубокому убеждению, что в деле этом нужен упорный труд, нужна продолжительная черная работа»153.
В мае-августе 1888 г. П.А. Столыпин взял длительный отпуск без содержания для поправки здоровья. П.А. Столыпин стал полноправным хозяином имения Колноберже, когда его отец получил назначение на должность коменданта Московского Кремля, то есть он стал помещиком и землевладельцем Ковенской губернии. 28 февраля 1889 г. он подал прошение министру внутренних дел с просьбой разрешить переход в Ковенские уездные предводители дворянства с оставлением причисленным к Министерству государственных имуществ. После удовлетворения данного ходатайства он 18 марта того же года приказом Вилен-ского, Ковенского и Гродненского генерал-губернатора был назначен уездным предводителем дворянства и одновременно возглавил съезд мировых посредников. Еще через год П.А. Столыпин стал почетным мировым судьей Ковенского уезда.
1.3. Ковенская губерния: от уездного к губернскому предводителю дворянства
Ковно (ныне Каунас) был вторым по величине город Литвы. Согласно легенде в Х в., из Италии в Литву прибыло 500 рыцарей под командованием Палемона, которые поселились между реками Неманом и Дубиссой. Сын Палемона Кунас в 1030 г. построил замок – один из самых ранних оборонительных фортификационных сооружений на территории Литвы. Кунас был убит князем Ярославом в сражении при Слониме в 1040 г. В 1316 г. Ковно был сожжен крестоносцами. В 1361 г. Ков-но был впервые упомянут в письменных источниках. Расположенный в стратегически важной географической точке – у слияния рек Нерис и Нямунас, – Ковно неоднократно подвергался нашествиям крестоносцев. Падение Ковенского замка в 1361 г., а именно этим годом датируется первое упоминание Каунаса в хрониках, стало одним из важнейших поражений в истории сопротивления литовцев натиску Тевтонского ордена. Из 4000 солдат гарнизона в живых осталось только 36. После того как объединенная литовско-польская армия разгромила Тевтонский орден в битве при Грюнвальде, Ковно получил возможность использовать свое стратегически выгодное положение в мирной деятельности – в торговле. Кенигсберг, Данциг и другие ганзейские торговые города находились в сфере его экономических интересов. Хотя Ковно так и не присоединился к Ганзейскому союзу, ни один из городов Литвы не смог превзойти его по широте экономических связей и масштабам торговли. В 1441 г. в здесь была открыта Ганзейская контора, которая просуществовала до 1532 г. Исторические источники XV в. и XVI в. свидетельствуют о весьма прочной позиции города – важного коммерческого и экономического центра, располагавшего речным портом. Из Ковно вывозили лес, воск, зерно, здесь процветали ремесла. В XVI в. здесь насчитывалось 40 различных ремесленных цехов – профессиональных объединений свободных мастеров, была построена первая школа, действовала публичная больница, аптека. Однако войны, происходившие в XVII в., повторявшиеся эпидемии и пожары неблагоприятно сказались на его развитии. В 1655 г. шведские войска разграбили Ковно и сожгли многие здания. Понесенный ущерб был столь велик, что сейм, желая возродить былую славу города, в 1662 г. на 10 лет освободил ковенских жителей от уплаты общественных и таможенных налогов. Горожанам было разрешено беспошлинно сплавлять по реке в Пруссию лес в течение 4 лет. Проводились торговые ярмарки, на которых иностранцам дозволялось заключать сделки только с местными купцами. Город вышел из состояния разрухи и вновь стал набирать силу в период правления короля Станислава Августа (в 1764 г. в Ковно насчитывалось 28 000 жителей), однако упадок Речи Посполитой и последующее нашествие наполеоновских войск вновь привели к опустошению города (в 1815 г. в Ковно было всего 2400 человек). В 1842 г. вследствие проведенных административных реформ город стал центром Ковенской губернии154. В середине XIX в. сюда была проложена железная дорога, соединившая Ковно с Кенигсбергом, в 1862 г. в Ковно было завершено строительство первого в Российской империи железнодорожного туннеля, оживилась торговля.
146
Столыпин П.А. Указатель книг, журнальных и газетных статей по сельскому хозяйству за 1885 г. М., 1887.
147
Стебут И.А. Сельскохозяйственное знание и сельскохозяйственное образование. Сборник статей. СПб., 1889. С. 31.
148
Там же. С. 48, 99.
149
Мещерский И.И. Высшее сельскохозяйственное образование в России и за границей. СПб., 1893. С. XXIII.
150
Щусев С. В. Сельскохозяйственная наука и высшая школа. М., 1911. С. 10.
151
Мещерский И.И. Указ. соч. С. XXIII.
152
Глаголев А. Формирование экономической концепции П.А. Столыпина (1885– 1905 гг.) // Вопросы экономики. 1990. № 10. С. 57–58.
153
Петр Аркадьевич Столыпин. Полное собрание речей в Государственной Думе и Государственном Совете. М., 1991. С. 96.
154
Памятная книжка Ковенской губернии на 1848 г. Ковно: Губ. тип., 1847. С. 123–140.