Страница 22 из 31
Мечта исполнилась.
Раньше Уфа была «местом не столь отдаленным» для политических ссыльных. В Уфу была выслана княжна Долгорукая[139], жена известного революционера Ширяева, погибшего в Петропавловской крепости. Во время ссылки в Уфу в Долгорукую перевлюблялись все местные «радикалы», и местный поэт С.А. Катанский писал в честь нее стихи. Потом Долгорукая была выслана куда-то далеко, в Сибирь. Был сослан сюда также писатель С.Я. Елпатьевский, бывший нашим домашним врачом, экономист Я. Абрамов, А. Якимов, Н. Ремезов, описавший в своей книге «Очерки дикой Башкирии»[140] расхищение башкирских земель. Были потомки поляков, сосланных в Уфу еще при Екатерине II, жили еще потомки ссыльных шведов, как, например, Гопиус. Его сын, мой товарищ по гимназии, деятельный революционер, погиб на воронежском фронте в 1918 г. Были немцы-булочники <Факкерод, Розенман>[141] и наш колбасник Отто Манн. Из среды уфимских помещиков происходили: историк академик Пекарский, писатели М. Авдеев и П.И. Добротворский (народник); в Мензелинском уезде жил исследователь русских песен, выпустивший хороший сборник напевов, Пальчиков[142] Асклипиадот Асклипиадотович[143], которого крестьяне звали сокращенно по-своему: «Пилипилипидотыч».
Среди группы помещиков выделялся заводчик Базилевский, выстроивший деревянный театр и отдавший его городу. В театре шли любительские спектакли, где впервые я смотрел пьесы Островского, «Уриэля Акосту»[144] и наслаждался живыми картинами. Директор Волжско-Камского банка П.И. Колотов был отличным исполнителем-комиком в водевиле «Андрей Степанович Бука»[145], а бывший помещик П.Г. Рязанцев, о котором я скажу ниже, замечательно играл Расплюева. <Базилевскому принадлежало село Табынское в ста верстах от Уфы, где находились богатые серно-соляные источники. Его именья частью перешли к Ляховой, у которой был сыроваренный завод и дочь, всеми называемая “Катенька”. Завод не оправдал себя и прикрылся, а дочь, старая дева, была сердобольной и любила молодежь. Мы бывали у них и с Катенькой ходили по соседним башкирам пить кумыс. Как-то, будучи с нами в гостях у какого-то башкира, Катенька все ласкала его маленького сына и просила отдать ей его на воспитанье. Башкир на эту помещичью прихоть возразил: “Зачим тиби, Катинька, мой малайка (мальчик), твоя посуда есть, струмент найдешь, сама родишь”>[146]. Много появилось мелких помещиков в эпоху расхищения башкирских земель, когда шли за бесценок (с подкупами) отличные черноземные земли, [скупаемые] у опутанных хитроумной системой «наделов» башкир.
Торговля у гостиных рядов в Уфе. Фото 1880-х гг.
Главой помещичье-дворянского класса всегда считался губернатор. Преемником Ушакова был Щербатский; сын его Федор учился в уфимской гимназии, поражая знанием языков, впоследствии он стал профессором санскритского языка Петербургского университета. Затем «либеральный» Щепкин, изумивший чиновников-бюрократов тем, что сделал первый визит к сосланному писателю Елпатьевскому и на вечере в дворянском собрании ходил с ним под руку, любезно беседуя. Потом был военный генерал Норд, при котором губернской Клеопатрой состояла богатая помещица Опочинина, <жившая на Б. Успенской улице, наиболее грязной, где экипажи гибли. В один вечер Норд, возвращаясь от Опочининой, застрял со своей каретой в самой гуще глины и грязи так, что вызывали пожарных “вытаскивать Норда из грязи”. Уфимцам это дало повод шутить и злорадствовать, но улицу так и не исправили>[147].
Троицкая церковь в Уфе. Фото 1910 г.
Губернская иерархия дополнялась высшей духовной властью – архиереем. Сначала был Никанор, любитель и организатор хорошего церковного пенья. Стоя на кафедре в соборе во время службы, он часто вынимал из-за пояса камертон и давал тон певчим. Любил говорить проповеди, красиво рисуясь перед уфимскими барынями, вышивавшими ему пояса. После перевода его в Одессу в Уфу приехал из далекого Якутска Дионисий, угрюмый старик, сокрушавшийся, что излюбленную им езду на собаках пришлось сменить на архиерейский выезд в четыре лошади, гуськом по две, и на карету вместо саней. Благодушный пастырь доверял своему кучеру, когда тот, известный на всю Уфу пьяница, проезжая мимо кабака, останавливал карету и на вопрос архиерея: «Что случилось, зачем остановился?» – отвечал: «Чека[148] выскочила, ваше преосвященство, сейчас починю» – забегал в кабак, быстро подкрепившись, выходил, стучал по колесу и снова торжественно ехал.
Улица старой Уфы. Открытка начала XX в.
Из среды башкир и татар только дети крупных помещиков учились в столице. Сын уфимского муфтия Салтанова учился в Пажеском корпусе[149]. Но они жили большей частью в столице и только изредка наезжали в Уфу. <Была другая группа культурных уфимцев, вроде попа Барсова, имевшего и кумысолечебное заведение>[150]. Из семьи уфимского священника Барсова славился своим голосом старший сын и дочь Е[лена] Я[ковлевна], ставшая по мужу Цветковой, впоследствии отличное сопрано Частной русской оперы в Москве.
Музыкальный центр был у жены уфимского купца Паршина, окончившего естественный факультет и принявшегося за отцовское торговое мануфактурное дело. Его жена окончила Петербургскую консерваторию и основала в Уфе музыкальный кружок[151]; ее поддержке немало был обязан Шаляпин, как-то застрявший в Уфе[152].
Отец нашего великого художника М.В. Нестерова торговал в Уфе галантереей и жил на нашей же улице. Идя из гимназии, мы часто видели сидевшего у окна старика с бритым лицом и строгим взглядом, с сигарой и, почему-то боясь этого пронизывающего взгляда, старались скорее прошмыгнуть мимо окон[153].
Из купцов выбирались гласные думы. Однажды отцы города выбрали городским головой Д.С. Волкова, дворянина с замашками большого барина, имевшего в Уфе, против нас, очень приличный дом. Личность темная, нажился он при расхищении башкирских земель, что в купеческом деле считалось большим, умным делом. Волков имел связи в Петербурге, и <это, должно быть, было учтено при выборах его городским головой. Благодаря связям>[154] ему удалось выхлопотать направление железной дороги от Самары вместо Вятки на Уфу, за что город преподнес Волкову звание «почетного гражданина г. Уфы». В городском общественном саду купца Блохина, где в небольшом летнем деревянном театре шла оперетка «Орфей в аду»[155], артист Ольгин, игравший аркадского принца, спел:
139
Следует уточнить, что речь идет об А.Д. Долгоруковой, которая происходила из семьи купца 2-й гильдии города Городня. А.Д. Долгорукова по подозрению в принадлежности к партии «Народная Воля» в августе 1880 г. была выслана под гласный надзор в Уфу, где находилась с 1880 по 1884 г. До 1903 г. она была под негласным надзором полиции, жила в Саратове, Нижнем Новгороде, Казани и других городах.
140
Н.В. Ремезов окончил землемерные классы при Уфимской мужской гимназии и работал землемером в Уфимском по крестьянским делам присутствии (1873–1884). С начала 1880-х гг. публиковал в местных газетах корреспонденции о земельных махинациях в Уфимской губ. В 1884 г. переехал из Уфы в Петербург, где служил в Министерстве государственных имуществ. Ему принадлежит серия книг, посвященная истории крестьянской и правительственной колонизации Башкирии: Ремезов Н.В. Очерки из жизни дикой Башкирии: Быль в сказочной стране. М., 1887; Ремезов Н.В. Очерки из жизни дикой Башкирии. Переселенческая эпопея. М., 1889; Очерки из жизни дикой Башкирии. Судебная ошибка или сознательное преступление? Владивосток, 1900.
141
РГАЛИ. Ф. 964. Оп. 3. Ед. хр. 27. Л. 28 об.
142
Речь идет о книге: Пальчиков Н. Крестьянские песни, записанные в селе Николаевке Мензелинского уезда Уфимской губернии. СПб., Издание А.Е. Пальчикова, 1888. Сборник посвящен песням одной местности, одного села и может считаться образцом местных сборников. Мемуарист, по-видимому, приводит прозвища Н.Е. Пальчикова.
143
Редкое имя греческого происхождения (Ἀσκληπιοδότος), которое у Бондаренко написано с ошибкой. Правильно: Асклепиодот Асклепиодотович. В его основе имя греческого бога врачевания Асклепия. Известен также Асклепиодот Александрийский (2-я пол. V в. н. э.) – естествоиспытатель, математик, врач, философ, ученик и последователь Прокла, автор комментария к «Тимею» (Olymp. In Meteor. 321, 28).
144
Гуцков К.Ф. «Уриэль Акоста». Трагедия (1847, первый русский перевод 1872).
145
Григорьев П.И. «Андрей Степанович Бука, или Кто не плясал по женской дудке». Комедия-водевиль в двух действиях (1847).
146
Расплюев – центральный персонаж в пьесе А.В. Сухово-Кобылина «Свадьба Кречинского» (1854). РГАЛИ. Ф. 964. Оп. 3. Ед. хр. 27. Л. 29.
147
Там же. Л. 29 об.
148
Чека – стержень в виде клина, вставляемый в специальное отверстие на концах осей, болтов и т. п. для удержания на них деталей, втулок, колес и т. п. В данном случае – чека оси телеги.
149
Пажеский Его Императорского Величества корпус – престижное военно-учебное заведение Российской империи, было создано в 1750 г., как военно-учебное заведение существовал с 1802 г. Его воспитанники получали первоклассное военное образование, достойное придворной и гвардейской службы. Воспитанники Пажеского корпуса в период обучения считались причисленными к императорскому двору и систематически несли обязанности караульной службы. Пажи, возведенные в придворный чин камер-пажа, были прикреплены и несли службу при императрице и великих княгинях во время балов, торжественных обедов, официальных церемоний и других мероприятий.
150
РГАЛИ. Ф. 964. Оп. 3. Ед. хр. 27. Л. 29 об.
151
Речь идет о музыкальном кружке, созданном В.Д. Паршиной в Уфе в 1880-е гг., в котором она давала ученикам уроки музыки (преподавались теория музыки, гармония, пение).
152
Ф.И. Шаляпин приехал в Уфу в середине сентября 1890 г., заключив свой первый театральный контракт с антрепренером С.Я. Семеновым-Самарским на службу хористом Русской комической оперы и оперетты. Он участвует во всех спектаклях труппы в качестве хориста и в выходных ролях. 18 декабря певец впервые исполнил сольную партию Стольника в опере С. Монюшко «Галька». В мае 1891 г. Ф.И. Шаляпин поступает на службу в Уфимскую губернскую земскую управу в качестве писца, продолжая выступать на сцене. В начале июня 1891 г. уезжает из Уфы в Казань. Летопись жизни и творчества Ф.И. Шаляпина. В 2 кн. Книга 1. 2-е изд. Л., 1988. С. 43, 45–46, 51–52.
153
Усадьба уфимского купца В.И. Нестерова находилась на Лазаретной улице (в настоящее время Ленина), дом Нестеровых был снесен в 1956 г.
154
РГАЛИ. Ф. 964. Оп. 3. Ед. хр. 27. Л. 30.
155
Оффенбах Ж. «Орфей в аду». Оперетта в двух актах на оригинальное либретто Эктора Кремьё и Людовика Галеви, пародирующее античный миф (первое исполнение в 1858 г. в парижском театре Буфф-Паризьен).