Книга Жизни

– Пестрое сборище ведьм и демонов, которое ты здесь собрал, нужно немедленно выгнать из замка! – заявил Болдуин, безуспешно пытаясь обуздать свой гнев.

Кресло под ним качнулось и с грохотом опрокинулось на пол.

– Сет-Тур принадлежит Рыцарям Лазаря! Я великий магистр ордена, а не ты. И мне решать, кого собирать под крышей замка! – выкрикнул в ответ Маркус.

– Остынь, Маркус, – произнес Мэтью, беря сына под локоть.

– Если ты не будешь неукоснительно выполнять мои распоряжения, Рыцари Лазаря останутся лишь в воспоминаниях!

Болдуин поднялся. Теперь оба вампира стояли нос к носу.

– Хватит мне угрожать, Болдуин, – сказал Маркус. – Ты мне не отец и не хозяин.

– Зато я глава этой семьи! – Свои слова Болдуин подкрепил звучным ударом кулака по столу. – И тебе, Маркус, придется меня слушаться либо пожинать плоды своего бунтарства.

– Ну почему бы вам обоим не сесть и не обсудить ваши дела спокойно и обстоятельно? – спросила Фиби, делая весьма смелую попытку разделить двоих вампиров.

Болдуин зарычал на нее, требуя не соваться. Маркус тут же бросился к дядиному горлу.

Мэтью резко оттащил Фиби в сторону. Девицу трясло, но больше от злости, чем от страха. Фернандо развернул Маркуса и с силой вытянул его руки по швам. Тяжелая рука Галлогласа легла Болдуину на плечо.

– Не задевай его, – сурово произнес Фернандо, когда Маркус попытался вырваться. – Иначе ты уже никогда не вернешься в этот замок.

Через несколько тягостных мгновений Маркус нехотя кивнул, и Фернандо отпустил его, однако остался стоять рядом.

– Эти угрозы просто абсурдны, – уже сдержаннее произнес Маркус. – Рыцари Лазаря и Конгрегация много лет сохраняют близкие отношения. Мы следим за их финансовыми делами, не говоря уже о наведении порядка среди вампиров. Я уверен…

– Ты уверен, что Конгрегация не рискнет покарать семейство де Клермон? Не вторгнется в святилище, каким всегда оставался Сет-Тур?.. Увы, Маркус, они уже вторгались, – покачал головой Болдуин. – И на этот раз Конгрегация не намерена ограничиваться устрашающими маневрами. Они давным-давно ищут повод распустить Рыцарей Лазаря.

– Они повели себя так, потому что я предъявил Ноксу официальное обвинение в смерти Эмили? – спросил Маркус.

– Отчасти. Конгрегация никак не смогла переварить твои требования аннулировать завет.

Болдуин бросил Маркусу пергаментный свиток. Три восковые печати, свисавшие с нижней части, качнулись, явно недовольные столь грубым обращением с важным документом.

– Мы еще раз обсудили твое требование. И снова отвергли его.

Это коротенькое «мы» разрешило для меня давнюю загадку. Завет был подписан в XII веке. Тогда же возникла и Конгрегация. И на протяжении почти тысячи лет одним из трех вампиров, входящих туда, всегда был кто-нибудь из де Клермонов. Вплоть до сегодняшнего дня я не знала, кто это. Оказалось, Болдуин.

– Скверно уже то, что вампир вмешался в свару между ведьмами, – продолжал Болдуин. – Требование репараций за смерть Эмили Метер было глупостью с твоей стороны, Маркус. А твои продолжающиеся нападки на завет непростительно наивны.

– Что произошло? – спросил Мэтью.

Он поручил Фиби моим заботам. Чувствовалось, он был отнюдь не рад увидеть меня здесь.

– В апреле Маркус и другие члены его маленького отряда бунтовщиков призвали прекратить действие завета. Маркус объявил, что семья Бишоп находится под непосредственной защитой Рыцарей Лазаря, втянув в это и братство.

Мэтью сердито посмотрел на сына. Я не знала, то ли поцеловать Маркуса за его усилия защитить мою семью, то ли отчитать за мальчишеский оптимизм.

– В мае… Ты знаешь, что произошло в мае, – продолжал Болдуин. – Маркус расценил смерть Эмили как враждебный акт, совершенный членами Конгрегации с целью спровоцировать открытый конфликт между ведьмами и вампирами. Он полагал, что в обмен на перемирие с Рыцарями Лазаря Конгрегация согласится пересмотреть его прежнее требование об аннулировании завета.

– Это было абсолютно разумным требованием, – заметил Маркус, развернул свиток и пробежал глазами написанное.

– Разумным или нет, но результаты таковы: двое за и семеро против, – сообщил Болдуин. – Это, Маркус, тебе урок на будущее: никогда не устраивай голосование, исход которого не можешь предсказать заранее. Пора бы тебе усвоить печальную особенность, присущую демократии.

– Этого просто не может быть. Значит, мое предложение поддержали только ты и мать Натаниэля, – заключил ошеломленный Маркус.

Агата Уилсон, мать Натаниэля, с которым Маркус успел подружиться, занимала в Конгрегации одно из трех мест, закрепленных за демонами.

– Агату поддержал еще один демон, – холодно ответил племяннику Болдуин.

– Ты голосовал против?

Маркус явно рассчитывал на поддержку семьи. Даже при моем скудном опыте общения с Болдуином я понимала, насколько беспочвенны такие надежды.

– Позволь взглянуть. – Мэтью вырвал свиток из рук Маркуса и посмотрел на Болдуина, требуя объяснений.

– У меня не было выбора, – сказал Болдуин. – Ты знаешь, сколько дров успел наломать твой сын? Скоро поползут слухи о молодом выскочке из низшей ветви генеалогического древа де Клермонов, который попытался устроить бунт против тысячелетней традиции.

– Из низшей? – вырвалось у меня.

Я оторопела, услышав неприкрытое оскорбление в адрес Изабо. Однако мою свекровь это ничуть не удивило. Ее лицо приняло еще более скучающее выражение. Изабо продолжала разглядывать свои длинные, безупречно обработанные ногти.

– Болдуин, ты заходишь слишком далеко! – прорычал Галлоглас. – Тебя здесь не было. Те двое отколовшихся членов Конгрегации, что в мае явились сюда и убили Эмили…

– Герберт и Нокс не отколовшиеся члены! – возразил Болдуин, голос которого снова зазвучал громче. – Они входят в большинство, составляющее две трети.

– Плевать мне, куда они входят! По-прежнему твердить ведьмам, вампирам и демонам, чтобы не переходили границ своей породы, – нынче это стало бессмыслицей… если вообще когда-либо имело смысл, – продолжал гнуть свою линию Маркус. Лицо у него было каменным. – Разрушить оковы завета – справедливая и своевременная мера.

– С каких это пор она стала своевременной? – Казалось, Болдуин начал уставать от бесплодного разговора.

– Здесь говорится, что Питеру Ноксу было вынесено порицание, – сказал Мэтью, поднимая голову от свитка.

– Более того, Ноксу пришлось уйти со своего поста в Конгрегации. Герберт и Сату пытались его защищать. Утверждали, что его действия против Эмили были спровоцированы. Однако Конгрегация не могла отрицать, что он сыграл определенную роль в смерти этой ведьмы.

Болдуин вновь уселся за отцовский стол. Внешне он был крупным и рослым вампиром. И все же чувствовалось: ему не место за столом Филиппа.

– Так, значит, мою тетку действительно убил Нокс! – Вместе с гневом во мне нарастала магическая сила.

– Он утверждает, что всего лишь расспрашивал ее о местонахождении Мэтью и манускрипта из Бодлианской библиотеки. Похоже, речь идет о священной книге, которую вампиры называют Книгой Жизни, – сказал Болдуин. – По словам Нокса, перелом в состоянии Эмили наступил, когда он узнал, что у двух демонов родилась дочь-ведьма. Здесь Эмили пришла в необычайное возбуждение, и у нее случился сердечный приступ. Нокс считает причиной ее смерти слабое сердце, подвергшееся стрессу.

– Что за чушь! – возразила я. – Эмили была здоровой как лошадь.

– И какую цену заплатит Нокс за убийство родственницы моей жены? – тихо спросил Мэтью, кладя мне руку на плечо.

– Нокса не только лишили членства в Конгрегации. Конгрегация полностью отказалась от его услуг в будущем, – ответил Болдуин. – В этом Маркус своего добился. Но я сомневаюсь, что в конечном счете мы не пожалеем о таком исходе.

Они с Мэтью долго и пристально смотрели друг на друга. Я чувствовала, что упускаю нечто важное.

– Кто займет его место? – спросил Мэтью.

– Пока слишком рано говорить. У ведьм логика такая: Нокс – шотландец, а раз он не дослужил до конца срока, то и замена ему должна быть шотландского происхождения. Дженет Гоуди слишком стара, чтобы возвращаться на службу. Могу побиться об заклад, что заменой станет кто-нибудь из Макнивенов. Возможно, Кейт. Не исключено, что и Дженни Хорн, – ответил Болдуин.