Страница 19 из 24
Так мы и стояли несколько минут, пытаясь наверстать все то время для объятий, которое было у нас украдено.
24 декабря 2071 года. 09:00
Томас
Я едва узнал мою сестру.
Во-первых, она выглядит, как Том Сойер в поношенном дырявом белье, от которого исходит многодневный запах немытого тела, с какой-то трубой в руках, напоминающей сушилку для полотенец.
Во-вторых, эта красочная татуировка на всю длину правой руки и обрезанные до мочек ушей лохматые волосы, свисающие паклями, делали ее похожей на члена какой-то преступной банды мародеров.
Но когда я увидел ее лицо, мое сердце завыло.
Я знал, что она получила серьезные ранения во время прорыва базы восемь лет назад, но никогда бы не подумал, что они так сильно покромсали мою сестренку. Тесса больше не пятнадцатилетняя девчонка с милой улыбкой и длинной золотистой косой до лопаток. Это больше не серьезный подросток, обуянный амбициозными планами стать видным ученым, который найдет способ спасти человечество. Я даже испугался на секунду, предположив, что от моей сестры вообще ничего не осталось. Потому что передо мной стояла девушка с мышцастыми руками и накачанными ногами профессионального бегуна. Левая сторона тела, как и лицо, покрыты сморщенной кожей с белыми рубцами, отчего она похожа на старуху, если не смотреть на остальную часть тела. Ее голова – наполовину лысая из-за шрамов от ожогов, а массивные рубцы на лице тяжело свисают складками со лба на глаз, слегка закрывая его.
Моя красивая сестренка превратилась в сурового уродливого солдата, закаленного в жестоких тренировках и кровавых битвах. Тесса больше не ученый, теперь она – боец, который перестал видеть смысл в чем-либо кроме войны.
Моя чрезмерно разросшаяся совесть противно запищала своим мерзким голосочком о моей обязанности старшего брата, которую я с треском провалил – я не уберег сестренку от несчастий, я оставил ее один на один сражаться со свирепой судьбой. Хотел бы я сказать, что у меня не было выбора, но совесть – это же такая штука: раз она появилась, ее уже ничем не вывести с полотна сознания, точно въевшееся пятно засохшей крови, которое даже под аммиаком не сотрется, а лишь размажется повсюду.
Но когда Тесса стала плакать у меня на плече, я понял, что еще не все потеряно. Прежняя Тесса где-то там глубоко внутри, она просто спряталась до тех времен, пока не вернется большой и грозный старший брат – вечный защитник и самый верный друг для младшей сестренки.
Ребята – молодцы. Все время нашего глубоко и даже интимного воссоединения они делали вид, что не обращают на нас внимания: молча приветствовали меня кивками, тихо рассаживались за длинный стол, передавали тарелки с едой и едва слышно перебрасывались своими глупыми шуточками, пока мы с Тессой стояли в обнимку и давали волю слезам. А ведь моя встреча с Тесс была темой номер один для обсуждений последние два дня.
Каждый высказывал предположение о том, как произойдет наша встреча. Малик ставил на то, что она меня изобьет за то, что я скрывался от нее столько лет. И честно сказать, когда я увидел трубу в ее руке, то даже испугался на секунду, что Малик окажется прав. Наша вечная заступница за мир Хайдрун была уверена, что Тесса станет прыгать от счастья, ведь она не только выжила после нападения инфицированных, но и нашла потерянную семью. Свен уверял, что Тесса – равнодушный человек, потому что командирами становятся только бездушные ублюдки, готовые пристрелить собственного укушенного солдата из-за страха перед вирусом. А я же не хотел ни на что надеяться. Я просто ждал, когда моя сестренка очнется, чтобы вновь обрести ее.
– Почему ты не сказал, что выжил?
Упрек Тессы мне понятен. Ведь из нас двоих именно она все это время пребывала в неведении.
– Я не мог вернуться в таком образе. На базе для нас не место.
Мы наконец устроились за столом с остальными ребятами и приступили к завтраку. Но Тессу мало волновала еда, хотя я понимал, что она такую вкуснятину никогда в жизни не ела и устоять перед аппетитными запахами было чертовски сложно.
– Почему ты так думаешь? Ведь ты же по-прежнему человек!
– Они бы провели тест и нашли вирусный ген в моей крови.
Тесса задумалась. В предстоящие дни я буду часто замечать на ее лице это озадаченное выражение.
– Мы можем заразить остальных? – спросила она с опаской.
– Да, вирусные гены присутствуют в нашей крови, как и у зараженных. Хотя наша мутация изменяет саму ДНК вируса, берет его под контроль. Наша ДНК – это нечто среднее между ДНК человека и ДНК зараженного. Кейн использует наш генетический материал в своих исследованиях.
Тесса оглядела, сидящих за столом ребят.
– Это поразительно! – произнесла Тесса спустя минуту. – И вы все здесь укушенные?
– Все до одного!
Ребята радостно поглядывали на нее, как будто хвастались этой необычной мутацией. Я представляю, как ошеломлена Тесса, сколько вопросов витает у нее в голове. Мы все проходили через эти же стадии перерождения сознания: потрясение, анализ, сомнение, принятие.
– И что, зараженные не чуют нас?
– О, нет! Еще как чуют. Просто мы для них несъедобно воняем, – пошутил Свен.
– Поэтому вы не заколачиваете окна?
– А чего их заколачивать? Зараженные сюда не сунутся, им тут еды нет.
Тесса опасливо огляделась по сторонам. Окна в ресторане самые большие во всем отеле – во всю длину стен. Я понимаю, насколько ей непривычно жить посреди солнечного света. Опять же, мы все через это проходили. Она еще долго не сможет спать с раскрытыми шторами.
Ребята смачно чавкали и прихлебывали горячий кофе, который на Желяве вообще никогда не водился. Но Тесса по-прежнему витала в хитросплетениях собственных мыслей.
– А что с лабораторией? Откуда она здесь?
– Кейн собрал, – ответил Малик, аппетитно хрустя тостом.
– Один?!
– У него на это сорок лет было, – посмеялся наш инженер Ульрих с торчащей в разные стороны рыжей копной волос, которые больше походили на прическу сумасшедшего ученого, подвергшегося сильному удару тока. – Когда я оказался здесь шесть лет назад, лаборатория уже вовсю жужжала и кряхтела.
Тесса вновь повернулась ко мне, словно вспомнила давнишний вопрос.
– Но что произошло? Как ты здесь оказался? – спросила Тесса.
– Честно говоря, я не знаю. Помню, очнулся уже вне территории базы. Километрах в трех от нее. Меня кто-то вытащил оттуда, – рассказывал я, намазывая клубничный джем на тост.
– Но кто? – Тесса даже не удостоила вниманием ароматный тост перед самым носом.
Свен смерил ее подозрительным взглядом. Он сам готовит у нас джемы и соленья – на продуктовом складе отеля по-прежнему лежат больше двухсот килограммов сахара и соли.
Пришлось всунуть тост в руку Тессы, иначе не избежать ей гнева нашего главного повара.
– Может, зараженные. Может, шпионы Кейна, – ответил Фабио – наш специалист по радиосвязи. Он живет среди нас уже пять лет, а до сих пор не избавился от итальянского акцента, видя в нем важное наследие своей страны.
– Шпионы Кейна?
– Мы о них ничего не знаем. Он не рассказывает. Но кто-то точно сливает ему информацию оттуда, – сказал Свен с забитым блинами ртом, кивая в сторону Желявы, находящейся в сотнях километрах отсюда.
За столом собралась почти вся наша многочисленная семья теперь уже из шестнадцати человек. Кроме Кейна, как всегда. Ребята ели блины и кашу, восхваляя труды Свена, что было обязательным, даже если его тосты подгорели, а рис наполовину сырой. Просто у нас так принято: мы уважаем труд каждого члена нашей миниатюрной базы и не пытаемся сравнивать достижения друг друга. Мира уже нет, и гнаться нам не за чем.
Ребята с интересом разглядывали Тесс. Она еще не знает, что на нее тут смотрят, как на чудо, и уже строят планы с ее именем. Но я не собираюсь торопиться с вовлечением Тессы во все, что происходит здесь. Ей предстоит узнать очень многое.
– Зараженные не тащат добычу, у них нет нор, они питаются прямо на месте поимки добычи, – сказала Тесса, пытаясь отыскать объяснение моему таинственному спасителю.