Добавить в цитаты Настройки чтения

Страница 14 из 32

Короткая (207 страниц), но емкая книга А.П. Никольского по существу представляла собой программу будущей столыпинской аграрной реформы. В марте-апреле 1906 г. ему даже удалось занять пост главноуправляющего землеустройством и земледелием. Однако П.А. Столыпин якобы не смог ужиться с А.П. Никольским и отправил последнего в оставку. В конце апреля того же года он был назначен сенатором, а в 1908 г. – членом Государственного совета. В январе 1910 г. А.П. Никольскому было повелено заменять Кавказского наместника в случае его отсутствия, в высших государственных установлениях. В 1914 г. А.П. Никольского назначили членом Комитета финансов. Умер предположительно в 1917 г.

Таким образом, идеология столыпинского аграрного курса разрабатывалась достаточно долгое время, авторов у нее было много. Идея «витала в воздухе», и многие российские либералы были ее приверженцами. Основополагающим постулатом этой идеологии было утверждение о том, что Россия является частью (хотя и более отсталой) западной цивилизации. Поэтому было необходимо провести прозападные реформы (в данном случае – разрушить крестьянскую общину, так как на Западе она уже давно погибла) и тем самым догнать в развитии Европу. При этом российские либералы совершенно не понимали, что в России крестьянская община укоренилась гораздо глубже, чем на Западе (хотя и там ее разрушение заняло длительное время, например, в Пруссии – около 100 лет), и поэтому ее быстрая и насильственная ломка (в течение двадцати лет «покоя») могла привести к трагедии. Ситуация усугублялась еще и тем, что до 1906 г. российское государство на официальном уровне всеми силами поддерживало крестьянскую общину, а потом сделало резкий разворот, чем, естественно, вызвало сумятицу в умонастроении крестьян, которые не понимали причин такой быстрой смены приоритетов и не спешили поддерживать столыпинские «нововведения».

1.3. Складывание официального курса реформы надельного землевладения

Для разработки аграрной проблемы в 1902 г. было образовано Особое совещание о нуждах сельскохозяйственной промышленности. Так, уже в январе 1903 г. возникла легкая дискуссия о том, изменилось ли правое отношение крестьян и государства к земле с началом землеустройства. В результате этой дискуссии двум вице-директорам Департамента государственных имуществ К.И. Рембову-Степоврону-Ремидовскому и Л.П. Забелло удалось навязать такую точку зрения, согласно которой верховные права на землю оставались у государства. Попытки отдельных чиновников истолковать земельное законодательство как ограничение прав государства и возрастание прав крестьян рассматривались как нежелательное стремление «поставить интересы крестьян выше… общегосударственных»50.

Тем не менее поворот в земельной политике российского правительства уже наметился. 26 февраля 1903 г. был подписан царский манифест, облегчавший отдельным крестьянам выход из общины, и с конца 1904 г. Особое совещание о нуждах сельскохозяйственной промышленности, руководимое С.Ю. Витте, стало центром его разработки. Тем более что 12 декабря 1904 г. был издан указ, который провозглашал курс на уравнение крестьян в правах с другими сословиями. Поэтому в период с декабря 1904 г. по март 1905 г. данное Особое совещание, опираясь на поддержку большинства местных комитетов, сделало ряд высказываний за разрушение общины и за установление крестьянской индивидуальной частной поземельной собственности против правовой сословной обособленности крестьянства. Однако, в отличие от П.А. Столыпина, С.Ю. Витте выступал против полицейских методов разрушения крестьянской общины, реформа С.Ю. Витте была рассчитана на длительный исторический период, при этом упор делался на государственную поддержку и защиту мелкой земельной крестьянской собственности. Но проект С.Ю. Витте показался слишком революционным для этого периода, за Особым совещанием закрепилось мнение о его якобы неблагонадежности. В марте 1905 г. генерал Д.Ф. Трепов обратился со специальным докладом к Николаю II, где С.Ю. Витте обвинялся в извращении «правильной перспективы» в разработке аграрной политики. В докладе предлагалось от направления, которое намечалось указом от 12 декабря 1904 г., и вместо стремления к уничтожению сословной обособленности крестьянства принять меры к подъему его экономического положения51.

При этом следует отметить, что первоначально С.Ю. Витте придерживался славянофильских взглядов и был сторонником общины. В частности, он без всяких оговорок поддержал закон 14 декабря 1893 г., запрещавший выход из общины без согласия 2/3 домохозяев, а также залог и продажу надельных земель лицам других сословий. При обсуждении законопроекта в Государственном совете он представил обширную записку в защиту общинного землевладения. С.Ю. Витте называл тогда общину оплотом против социализма, а русское крестьянство – «консервативной силой» и «главной опорой порядка». Ситуацию в деревне он также сначала считал вполне сносной и не разделял мнения о ее бедственном положении. Однако со временем С.Ю. Витте превратился из яростного сторонника и защитника общины в ее беспощадного критика.





Такую перемену он объяснял так: «Когда меня назначили Министром финансов, я был знаком с крестьянским вопросом крайне поверхностно, как обыкновенный русский так называемый образованный человек. В первые годы я блуждал и имел некоторое влечение к общине по чувству, сродному с чувством славянофилов… К тому же я мало знал коренную Русь, особенно крестьянскую. Родился я на Кавказе, а затем работал на юге и западе. Но, сделавшись механиком сложной машины, именуемой финансами Российской империи, нужно было быть дураком, чтобы не понять, что машина без топлива не пойдет и что, как ни устраивай сию машину, для того, чтобы она долго действовала и увеличивала свои функции, необходимо подумать и о запасах топлива, хотя таковое и не находилось в моем непосредственном ведении. Топливо это – экономическое состояние России, а так как главная часть населения – это крестьянство, то нужно было вникнуть в эту область. Тут мне помог многими беседами бывший Министр финансов Н.X. Бунге… Он обратил мое внимание на то, что главный тормоз экономического развития крестьянства – это средневековая община, не допускающая совершенствования. Он был ярый противник общины. Но более всего меня просветили ежедневно проходившие перед моими глазами цифры, которыми столь богато Министерство финансов и которые служили предметом моего изучения и анализа. Скоро я себе составил самое определенное понятие о положении вещей, и через несколько лет во мне укоренилось определенное убеждение, что при современном устройстве крестьянского быта машина, от которой ежегодно требуется все большая и большая работа, не будет в состоянии удовлетворять предъявляемые к ней требования, потому что не будет хватать топлива. Я составил себе также совершенно определенные мнения, в чем заключается беда и как ее нужно лечить… Мы все кричим, что Российская империя составляет 1/5 часть земной суши и что мы имеем около 140 млн населения. Но что же из того, когда громаднейшая часть поверхности, составляющей часть Российской империи, находится или в совершенно некультурном, диком, или в полукультурном виде. И громаднейшая часть населения с экономической точки зрения представляет не единицы, а пол- и даже четверти единиц». В 1898 г. в своем письме Николаю II С.Ю. Витте, пытаясь доказать свою точку зрения, оперировал следующими данными: Россия при 130 млн населения имеет национальный доход 1 400 млн руб. Франция при 38 млн населения имеет бюджет в 1 260 млн руб. Австро-Венгрия при 43 млн населения – соответственно 1 100 млн руб. И если бы благосостояние жителей России равнялось бы благосостоянию австрийских налогоплательщиков, то русский бюджет составлял бы 3 300 млн, а если бы французских – то 4 200 млн руб. Такая несообразность, писал С.Ю. Витте, происходила, главным образом, от неустройства крестьян. Под неустройством он имел в виду прежде всего их юридическую неполноценность, неполноправность и сохранение общины.

50

Корелин А., Степанов С. С.Ю. Витте – финансист, политик, дипломат. М.: ТЕРРА – Книжный клуб, 1998. С. 87–89.

51

Симонова М.С. Аграрная политика самодержавия в 1905 г. // Исторические записки. М.: Наука, 1968. Т. 81. С.199–201.