Нетерпение сердца

Люпин покачал головой.

— Мне казалось, Малфои вышли из игры.

— Люциус отвалил половину собственного состояния, чтобы откупиться от министерства, — пояснил Кингсли, усаживаясь за стол, — и даже после этого с него были сняты не все обвинения. Он с семьёй находился под домашним арестом.

— Ну, теперь-то ему точно конец, — проговорил Билл.

— Возможно, на него надавили, — Снейп откинулся на спинку стула и сложил руки на груди.

— У Малфоя никогда не было столько душевных сил, сколько у вас, Северус, — негромко проговорила МакГонагалл, и в её голосе послышалось сожаление.

Все взгляды обратились к бывшему профессору зелий. Минерва явно намекнула, на недавнее нападение на Северуса, но сам Снейп ни коим образом на это не отреагировал.

Гарри всегда относился к Малфоям с прохладой и презрением. Они никогда не вызывали у него острой ненависти, или каких-то других сильных чувств, как Снейп например, но он не забывал, что был обязан жизнью Нарциссе, и с тех пор его отношение к ним поменялось. Сейчас он чувствовал только жалость, и мог понять Северуса, который, похоже, разделял его мысли.

— Так или иначе, судьба мистера Малфоя — последнее, о чём мы сейчас можем говорить, — пробасил Кингсли, — нам нужно понять, как выманить Пожирателей из поместья. Возле Малфой-Мэнора круглосуточно дежурят мракоборцы, замок накрыт антитрансгрессионным барьером, так что никто оттуда не сможет выбраться, но и мы не можем попасть туда.

— Сколько их? — поинтересовался Билл.

— Мы можем судить об этом лишь по именам Пожирателей, скрывшихся после битвы за Хогвартс и избежавших суда. — Кингсли принялся перечислять, — это брат и сестра Кэрроу, Гойл, Джаксон, Нотт, Мальсибер, Роули и Стэн Шанпайк. Прибавьте к ним Люциуса — получится девять человек.

Гарри покачал головой.

— Все они мне известны, никого из названных не было, когда на меня напали в доме Сириуса. Значит, их больше.

Кингсли согласно кивнул.

— Возможно, — сказала МакГонагалл, — однако, всё это бессмысленно, поскольку мы всё равно не сможем пробиться через кровную защиту замка. Если хозяин поместья ставит такое заклинание, то в дом не может пройти никто, кроме членов семьи и названных самим хозяином. Даже если мы соберём всех волшебников Британии, нам не удастся проломить барьер.

— Тогда возможно, нам стоит просто отдать им то, чего они хотят?

Все повернулись к Гарри, который невозмутимо продолжал сидеть в своём кресле.

— Они хотят вас, мистер Поттер, — напомнил Кингсли.

— Мне это известно, — кивнул Поттер, — но раз другого выхода нет, нужно предложить им приманку.

— Это слишком рискованно. — Отрезала МакГонагалл, категорично качая головой, — все эти люди — фанатики, и единственная их цель — ваша жизнь. От них можно ожидать чего угодно, и если вы попадёте в замок, вам никто уже не поможет.

— К тому же, как ты собираешься всё это провернуть? — спросил Люпин, — ты же не можешь просто прийти к воротам замка и сдаться? С чего бы? Это слишком очевидная провокация.

— Возможно, приманкой может послужить не только мистер Поттер, — раздался негромкий голос Снейпа, и все повернулись к нему.

Северус сидел, задумчиво разглядывая собственные руки, и был таким невозмутимым, будто они обсуждали погоду за окном, а не поимку самых опасных преступников современности.

Первым догадался Кингсли.

— Чёрт…

Министр магии с силой провёл по лицу ладонями, и встретился взглядом со Снейпом, который поднял голову и негромко вздохнул.

— Мои бывшие коллеги ненавидят меня почти так же люто, как и Поттера. Я для них — лакомый кусок, и, зная всех этих людей, они способны рискнуть всем, чтобы поймать меня — слишком сладка будет месть и расправа.

У Минервы сделалось такое лицо, словно посреди комнаты вдруг материализовался Волан-де-Морт, даже Рон протрезвел. Северус говорил так спокойно такие страшные вещи, что у всех присутствующих встали дыбом волосы. Установилась тишина, в которой Гарри медленно поднялся на ноги.

— Минуточку, вы что же, собираетесь это допустить? Опять?

Гермиона посмотрела на друга очень внимательным взглядом, но Гарри был слишком огорошен и зол, чтобы заметить это.

— Профессор Снейп был раскрыт и уже побывал в плену, вы что же, отправите его туда снова?

— Гарри, — примиряющее отозвался Люпин, — возможно, это единственный наш шанс. Мы, конечно, попытаемся придумать что-то ещё…

— Придумайте что-то ещё, потому что этот человек довольно рисковал своей жизнью! — заорал Поттер вне себя.

Это было чудовищно. Посылать Северуса в лапы к Пожирателям после того, как они его едва не убили. Это было жестоко и безнравственно, пользоваться его предложением так поспешно и с явным облегчением, которое читалось на лице Флер. Все эти люди понятия не имеют о Северусе, для них он — кусок мяса, который можно снова положить в капкан.

— Может быть, хватит? — задыхаясь от негодования, проговорил Гарри. Он оглядел каждого из присутствующих огненным взором, — он недостаточно ещё отдал войне? Каждый из вас что-то потерял в битве с Волан-де-Мортом, но этот человек посвятил ей всю свою жизнь! И с вашей стороны подло и низко принимать его предложение. Я этого не допущу!

— Какая пламенная речь, мистер Поттер.

Гарри повернулся к Снейпу, который потемнел лицом от гнева. Голос его был тихим, сочился ядом и бил наотмашь.

— Теперь вы заделались моим защитником? Я польщен. Но если я решу отправиться к Пожирателям смерти или к самому дьяволу в преисподнюю, с чего вы вообразили, что мне требуется ваше разрешение?!

Гарри остолбенел.

Ему показалось, что его облили помоями, а чувства вывалили в грязи. Родители, крестный, Фред, Колин, Седрик, Джинни, множество тех, кто погибли за него, и он пережил эту боль. А смерть Северуса — не переживет! Слишком дорог, слишком любим…

Гарри сорвался с места и быстрым шагом вышел из гостиной, а потом и из дома. Пусть они без него решают, как его любимому человеку умереть.

Звёздная ночь окутала его мгновенно, стоило только выйти во двор. Небо раскинуло расписное полотно от края до края земли, и ночь стояла светлая. Гарри, пытаясь успокоиться, мерил шагами дорожку до калитки и обратно. В голове звучали обидные слова Северуса, они ранили, как и его язвительный тон.

Поттер, в очередной раз дойдя до калитки, со всей силы шарахнул кулаком по железным прутьям. Калитка протестующее загудела, а защитный барьер заискрился и пошел световыми волнами вокруг дома, на миг став видимым.

Не в силах оставаться больше здесь, и не в силах так же уйти, Гарри поплёлся в глубь сада и опустился на скамью среди яблонь. Днём здесь всегда было тенисто и прохладно. Он любил тут отдыхать от работы, или читать книги под покровом ветвей.

Входная дверь тихонько щелкнула. Из дома, зябко кутаясь в кофту, вышла Гермиона, поискала его взглядом, и направилась к нему.

Подруга опустилась рядом на скамейку.

— Что вы решили? — спросил Гарри после продолжительного молчания.

— У нас нет другого выхода, — тихо проговорила она, и парень покачал головой.

— Это несправедливо. Подло и бесчестно.

Гермиона не ответила. Она некоторое время смотрела в лицо своего друга, будто не узнавая его, а потом взяла его за руку.

— Гарри, что происходит между вами?

Не дождавшись ответа, девушка продолжила:

— Вы оба сильно изменились за то время, что живете вместе. Ты… что-то чувствуешь к Снейпу?

Гарри поднял взгляд на Гермиону.

В её лице не было ни любопытства, ни удивления, только бесконечная тревога за любимого друга, который стал даже больше, чем друг. Война связала «золотое трио» гриффиндора больше любой дружбы или любви. Рон и Гермиона были его семьей.

— Чувствую. Удивлена? Огорошена? Испытываешь отвращение?

Гермиона вздрогнула скорее не от самой новости, а от предупреждающего тона Гарри. Было видно, что он не потерпит никаких рассуждений по этому поводу. Девушка наклонила голову к плечу, отчего её дивные волосы упали ей на глаза, и в них запутались лунные блики.