Нетерпение сердца

Когда он вернулся, Рон и Гермиона встретили его одинаково изумлёнными взглядами.

— Что?

Друзья переглянулись.

— Вы так запросто разговариваете со Снейпом, — проговорила Гермиона, накладывая себе жаркого, — помнится, у вас были проблемы с общением.

Гарри усмехнулся.

— Гермиона, мы живём под одной крышей больше месяца, конечно мы разговариваем. А как иначе? Северус — он… понимающий в этом плане. И это была его идея, позвать вас сюда.

— Ты шутишь? — удивился Рон, — как это ты сальноволосого мерзавца на это уломал?

Гарри вздрогнул. Он взглянул на Рона так, что тот мгновенно понял, что сморозил нечто неподобающее, но пока не разобрался что именно.

Поттер поставил бокал с вином на стол и спокойно ответил.

— Каким бы он ни был, ты находишься в его доме, Рон, и кроме того, он в данный момент занимается тем, что спасает мою шкуру, так что будь повежливее.

Установилась тишина.

Рон растеряно хлопал ресницами, а Гермиона смотрела на Гарри поверх своего бокала очень внимательно, тем самым взглядом, который говорил: я ещё не знаю в чём дело, но узнаю обязательно!

— Извини, — сконфужено проговорил Рон, — ты прав. Я не должен был так о нём. Это всё вино и старая привычка, видимо…

Гарри улыбнулся.

— Ничего. Давайте пить чай.

Когда часы в гостиной пробили одиннадцать, камин открылся, и Рон с Гермионой поторопились попрощаться.

Гарри было жаль отпускать друзей. Ему вдруг сделалось тоскливо, он впервые ощутил себя одиноким в этом доме, и ещё он не знал, когда вернётся Снейп.

— Мы постараемся ещё как-нибудь к тебе вырваться, — целуя его в щёку, сказала Гермиона, — не скучай, Гарри.

— Бывай, друг.

Камин вспыхнул изумрудно, и друзья исчезли в завихрениях пламени. Гарри остался один.

Ближе к полуночи замок входной двери щёлкнул. Снейп вошел тихо. В темноте его почти не было видно в прихожей. Его фигуру скрадывала длинная мантия, Гарри, крутя в руках бокал с ромом, подумал, что Снейп всегда одет в ночь, как вампир, прячется в её объятиях и прячет свою душу от света.

Северус вошёл в гостиную и оглядел Поттера, полулежащего на диване с бокалом в руках. В волосах профессора серебрились капли ночного дождя, руки у него замерзли — он грел их одну в другой.

— Ещё празднуете? — негромко осведомился хозяин дома, расстегивая мелкие пуговицы на сюртуке и стягивая его, оставаясь в белоснежной рубашке.

Гарри улыбнулся. Он был рад видеть Снейпа, если подумать, даже больше, чем собственных друзей. Только радость эта была подернута болью. Парень отдавал себе отчёт в том, что сам он может чувствовать что угодно, но Северус никогда не станет ему принадлежать, никогда не ответит на его чувства. А Гарри не опустится до того, чтобы навязываться. Его помешательство касается только его одного.

— Выпьете со мной?

Снейп кинул взгляд вниз. На столе стояла только бутылка с ромом, Гарри протягивал ему второй бокал. Немного помедлив, он его взял.

— Ваше здоровье, Поттер, — сказал он, плеснув себе из бутылки и усаживаясь в кресло, — и дай вам Мерлин больше ума.

Гарри усмехнулся. Снейп был бы не Снейп, если бы не язвил по каждому поводу.

— Вы не можете без этого, да? — спросил парень, отпив маленький глоток.

Полумрак выстилал гостиную тенями, дрожащими из-за неверного пламени нескольких свечей. Кресло Снейпа находилось поодаль, но его лицо терялось в этих тенях, или же Гарри стал слишком пьян, пока ждал его в компании бутылки рома.

— Поясните ваш вопрос.

— Говорите, как будто мы на уроке.

Гарри слегка подтянулся и сел, опираясь локтями о колени и подавшись вперед.

— А как моя мама реагировала на вашу манеру речи?

Снейп помолчал, и Поттер думал уже, что зря задал этот вопрос, но вскоре раздался спокойный и размеренный ответ.

— Лили знала меня подростком. Тогда я был другим.

Гарри будто плыл куда-то по теплым, тягучим волнам. Он не мог отвести глаз от Северуса, который оставался подчёркнуто спокойным и отстранённым. Казалось, даже если сию секунду в дом ворвутся десяток Пожирателей Смерти, он не сможет отвести от него взгляда.

Снейп был столь желанен, сколь недосягаем. Сидел в кресле, расслабленно крутя в изящных пальцах бокал, смотрел тёмным, опасным взором. Голова его была чуть склонена к плечу, он рассматривал лицо Поттера, как забавную иллюстрацию на странице журнала по зельеварению, и, казалось, видит его насквозь.

Тишина звенела вокруг, воздух будто загустел, но Гарри ни за какие сокровища мира не отдал бы этот миг.

Возможно, выпитое сказалось на его храбрости, потому что он встал и в два шага сократил расстояние до кресла Снейпа.

Северус едва заметно улыбнулся. Его, похоже, всё происходящее веселило.

Гарри одним плавным и тягучим движением опустился на ковёр возле кресла и оперся рукой о подлокотник.

— А каким вы были? — спросил он, глядя на профессора снизу вверх.

Снейп приподнял брови.

— Зачем вам это знать?

— Я просто поддерживаю разговор. Хотите, можем поговорить о чём-нибудь ещё.

Несомненно, это алкоголь в его крови подталкивал Гарри к этим плавным движениям: чуть наклонить голову, чтобы порядочно отросшие волосы, упали на глаза, тут же смахнуть их мягким движением, подпереть щёку изящным разворотом руки и остановить долгий взгляд прямо в глаза Снейпу. Пусть читает там всё, что угодно, пусть видит всё, сегодня можно, а завтра… наступит когда-то потом.

Северус с полуулыбкой следил за всем этим, не упуская ни одного взмаха ресниц, и видел, похоже, даже больше, чем Гарри хотел ему показать.

— О чём же нам поговорить, мистер Поттер?

Его мягкий голос влился в звенящую тишину, подобно мёду — тягуче и медленно. Гарри подумал, что вот так чувствует себя кролик перед удавом: ощущает острую опасность, но не может ни шелохнуться. Взгляд Снейпа и его голос никогда еще не становились такими гипнотизирующими и одновременно незримо властными.

Поттер быстро облизнул губы и проговорил одну из самых безрассудных фраз в своей жизни:

— Например о том, что я сейчас вас открыто соблазняю, профессор…

Улыбка Северуса, такая же мрачная и недобрая, как он сам, достигла его глаз. Он медленно наклонился вперед, приблизив лицо к лицу Гарри и, не отпуская его взгляда, произнес:

— А сможете, Поттер?

Гарри прерывисто вдохнул воздух. Он, оказывается, все это время почти не дышал. Со дна души поднялось какое-то сильное, нестерпимое чувство. Это было похоже на волнение и предвкушение, такое нетерпение сердца, стучавшего робко и несмело в груди.

Северус его растерянность и ступор расценил по-своему. Он качнулся назад, и из его глаз ушло гипнотическое выражение. Всё очарование прекрасного мужчины схлынуло с него разом. Гарри не понял почему. Ему словно пообещали что-то, а потом внезапно отняли всё.

Снейп окинул его слегка заинтересованным взглядом.

— Да, Поттер, как я уже говорил, вы полны сюрпризов. От музыкальных способностей до гомосексуальных наклонностей.

Гарри почувствовал, что его со всего размаху окунули в грязную лужу. Он залился жгучим румянцем и будто прирос к полу возле снейповского кресла.

— Вы смутились? Напрасно, — продолжал Снейп тоном, которым обычно читал лекции в своих подземельях, — если вы думаете, что сейчас я начну вам рассказывать, насколько это отвратительно, неприемлемо и извращённо — вы ошибаетесь. Ориентация не имеет никакого значения для личности человека, Поттер. Только его индивидуальные качества и поступки определяют личность, а с кем он предпочитает спать — это уже никого не касается.

Северус склонил голову к плечу, рассматривая застывшего Гарри, как занятный рецепт зелья. Парень почти физически ощущал, как его взгляд скользит по его лицу, плечам, по всей его фигуре, и никак не мог понять, нравится это ему или нет.

— Поскольку вы просматривали мои воспоминания, моя собственная ориентация не является для вас секретом, однако, позвольте спросить, почему вы решили, что я заинтересуюсь вами?