Невиданное (ЛП)

— Я верю в это, — сказала я.

— Нет, не веришь, — ответил он. — Потому что если бы верила, то ты бы поняла, что мне не понадобятся эти деньги для колледжа. Если у меня и будет какое-нибудь будущее, то не здесь, и оно не будет зависеть от рулона налички, которую я храню в банке из-под кофе.

Он был прав, разумеется. Если то, что мы делаем, сработает, то эти деньги ему не понадобятся. И… я не была целиком уверена в том, что мы собираемся изменить время и спасти мир. Все это было таким абсурдным.

Как я сделаю это, подумала я, если не верю в это по-настоящему?

Джексон вытащил деньги и начал их рассматривать.

— Знаешь, что я собираюсь сделать с этими деньгами, когда попаду в Нью-Йорк? — спросил он с легкой улыбкой чистого наслаждения.

— Расскажи мне.

— Я собираюсь купить себе новую одежду, полностью. Я хочу снять номер в самом хорошем отеле, который только смогу найти. И я собираюсь заказать себе на ужин огромный стейк и, может быть, одного из тех огромных раков.

— Лобстера? — улыбаясь, сказала я.

— Одного из них. Еще я собираюсь заказать такой же огромный завтрак, и оставлять везде, куда бы я ни пойду, большие чаевые. Я собираюсь тратить деньги как будто…

— Как будто?

— Как будто никакого завтра не существует. Потому что так и есть.

***

Вернувшись домой, я предупредила мамино любопытство.

— Мне нужно было в городе пару вещей для поездки. — Она и папа на следующий день уезжали с Хэтэуэями и забирали с собой мой багаж — мама хотела, чтобы служащие гостиницы подготовили мое платье для вечеринки заранее или, по крайней мере, она так сказала. Возможно, она просто не считала меня способной добраться в Нью-Йорк на нужном поезде вовремя со всем моим багажом. Что вполне возможно, было справедливым предположением.

У нас было что-то вроде прощального ужина ради Сэмми, так как мы не будем праздновать с ним Новый Год. Это были последние остатки рождественского гуся — как обычно, измельченные, и перемешанные с картошкой до формы лепешки, затем зажаренные до золотистой корочки. Это было моей любимой едой из остатков, потому что она была лучше и потому что была последней. Лебединая песня гуся.

Сэм был нехарактерно мрачен. Когда мы позже поднимались по лестнице, я спросила его, почему. Он сказал.

— Это был наш последний предновогодний ужин.

— Это же всего на несколько дней, Сэм. Мама с папой вернуться раньше, чем ты думаешь.

— Я знаю, сказал он. — Но я очень их люблю. Я не хочу, чтобы он изменились.

— Они и не собираются меняться, дружок. — В его голове появляются такие странные мысли. — Они вернутся. В точности ка были.

— Надеюсь, — сказал он.

***

После ужина я упаковала свой чемодан в Нью-Йорк: одежду для прогулок, пижаму, обувь и все необходимое. Он весил пол тонны, когда я спускала его вниз — я была рада, что папе придется тащить его вместо меня. Я потащила его вниз по лестнице и оставила его возле передней двери. Длинные упаковочные мешки с формальной одеждой для папы, мамы и меня уже висели на самом краю в шкафу.

Мама заметила меня.

— Ты уверена, что все хорошо, детка? Что без нас ты справишься? Что все будет нормально?

— Мам, — раздраженно вздохнула я. — Это всего лишь четыре часа езды поездом. Мэгги подвезет меня на станцию. Ричард едет со мной. Вы будете в Нью-Йорке, когда я туда доберусь. Что может пойти не так?

Она улыбнулась, слегка пригладила волосы и поцеловала меня в макушку — серебряный поцелуй.

— Иногда я забываю, какой взрослой ты уже стала, милая. Мы с папой идем спать. Увидимся завтра утром, перед отъездом.

***

Мимо моего окна снова пролетал снег, белые пушинки, пойманные в свет лампы, внутри черноты. Было так хорошо, оказаться внутри, тепло и уютно — в объятиях дома.

Я свернулась клубочком в кровати и просмотрела список, который Джексон дал мне, чтобы я его запомнила — часть шагов, за которые я была в ответе — 12:02 повернуть налево к северному выходу из музея. Проследовать по грязной дорожке между деревьями — НЕ ИСПОЛЬЗОВАТЬ БОКОВУЮ ДОРОЖКУ. Прямо перед фонтаном свернуть направо, вверх по холму, выйти на улицу. Перейти дорогу. Три квартала на восток до метрополитена. 12:15 на станции Лексингтон пересесть на линии на станцию Пенн. В 1:00 сесть на поезд до Балтимора. После этого не говорилось, что должно идти дальше, но я решила, что Джексон проработает это.

Он увидел все это наперед, до последней детали. Это должно сработать. Предсказанное и гарантированное заранее.

По крайней мере, я на это надеялась.

Глава 26

Мои родители уехали как раз перед полуднем. Глаза у мамы были влажные. Она не любила оставлять Сэма даже на день или два. И я ее понимала.

Когда мы вернулись в дом, Сэмми открыл ящичек в столе в холле и вытащил мою черную сумочку, которую Мэгги подарила мне на Рождество.

— Сэм? Я же упаковала ее для Нью-Йорка. Я хотела взять ее с собой на вечер. Почему ты вытащил ее из чемодана?

— Ты должна держать ее при себе, Сара, — требовательно сказал он, отдавая ее мне.

— Боже, Сэм, — сказала я, открыв сумочку, — ты положил внутрь весь этот мусор.

— Это не мусор, Сара. Она сказала, что это полезные вещи. И ты обещала, что ты оставишь эти вещи здесь. Ты не можешь нарушить обещание, Сара!

Его маленькие глазки горели. Я никогда не видела его в такой ярости.

— Ладно, хорошо. Я оставлю их у себя. Мы оставим все здесь. Прости меня.

— Ты должна пообещать.

Я закатила глаза, представив, как таскаю на вечере в Нью-Йорке вечернюю сумочку с открывашкой и фонариком.

— Я обещаю Сэм. Честное слово.

***

Я ощущала беспокойство, чувствовала себя не в своей тарелке. Я не могла отыскать спокойного места. Я чувствовала, что вспомнила недостаточно, не все узнала. Я не могла представить, что мы можем добиться успеха.

Даже если нам безумно повезет, мы сможем украсть монету и уйти с ней, что тогда? Я понятия не имела, что нам дальше с ней делать. Использовать ее, наверное, чтобы вызвать видение, которое сможет сказать нам, как все исправить? Потому что я все еще не имела ни малейшего представления, почему именно Дейрдре была причиной таких изменений во времени. И, несмотря на все мои усилия, дом не рассказывал больше мне никакие свои секреты.

Я закуталась теплее и вышла на улицу. От ощущения холодного ветра на лице, мне полегчало. Это дало мне возможность осознать, что я не сплю. Что это все реально, это все происходит по-настоящему.

Я увидела лестницу, которая поднималась к домику на дереве. Я не забиралась туда вот уже несколько лет.

Простые деревянные ступеньки, прибитые к дереву, были скользкими от снега, который все падал и падал, с тех пор как мы приехали в Дом Эмбер. Я начала подниматься, каждый раз проверяя надежность ступеньки. На половине пути я вспомнила, что видела видение, как Мегги-ребенок пролетела мимо меня — падение стало результатом комы и ее заточением в зеркальном мире.

Она была там, когда я добралась до вершины — настоящая, взрослая Мэгги, сидела на скамейке, под частичной крышей домика.

— Прости, — заговорила я, начиная спускаться вниз. — Я не знала, что ты здесь.

— Иди сюда, — ответила она, похлопав по скамейке рядом с ней.

Я пролезла через люк в полу домика и подошла к скамейке, рядом с ней. Мы сидели молча и слушали. Даже при отсутствии листьев, между ветками был слышен свист ветра. Собиравшаяся на ветках вода начинала капать и выстукивала по дереву случайный ритм. Голоса, подумала я. Существует так много голосов, к которым мы не прислушиваемся. Эти звуки успокаивали меня. То был момент спокойствия.

Наконец Мэгги заговорила.

— Ты уже все вспомнила?

— О другом времени? — Она кивнула. Я покачала головой. — Все больше и больше, но еще не все. Какая-то часть, большая, была лучше, чем сейчас. Но не все. Не важно что, Мэгги, — я взяла ее руку. — Я рада, что я смогла разбудить тебя.