Сила Трех

Отряд из четверых человек покинул зачарованный лес. Они лишились двоих, и теперь кони убитых поспешали в поводу, зато зачарованный лес потерял всех своих тварей, и колдовство разрушилось. «Лес как лес», — будут говорить путники сто лет спустя, когда ужасы правления Равенны станут легендами. И только потомки выживших в этом лесу будут знать правду.

Занялся рассвет, неприятный и бледный. Он распростер свои лучи над вершинами деревьев, и это напомнило Эрику последнее чудище.

— Демонический цветок, правда? — озвучил его мысль здоровяк по имени Лиам.

Эрик прикрыл глаза, соглашаясь. Демонический цветок имел форму солнца, но его лучи растекались смертоносной жижей. Прикасаясь к поверхности, она превращалась в слизь, а попадая на кожу человека, разъедала плоть до кости. В сражении с демоническим цветком отряд потерял Дика.

Гилберту повезло больше: огромный вепрь оторвал ему голову на втором часу пути по лесу. Это была быстрая смерть, но дальше само время закрутилось в каком-то сумасшедшем вихре, и воины не успевали понять, с кем сражаются. Часть сознания подсказывала слова: «вурдалак», «оборотень», «тролль». Отряд Эрика проливал кровь — свою и чужую, рубил все ядовитые цветы, которые встречал на пути, и воздух был полон запаха смерти…

Перевалив через холм, всадники оказались на равнине, где повсюду шел бой. По обилию тел на земле стало понятно, что он идет не час и не два. Вид был мрачный, но Охотника это только раззадорило. Его ноздри раздулись.

— Ну что, парни? Повеселимся напоследок?

Их было всего трое, но их ответный крик сотряс воздух.

Умереть за своего короля в битве, о которой будут слагать песни, — не это ли величайшая честь? И Эрик врезался в самую гущу боя.

Он считал — удары, поверженных врагов, минуты. Его топор опускался на щиты с изображением воронов, ветвистого дерева, дикобраза, трех скрещенных мечей под полумесяцем. Один раз Эрик даже отсек голову изображению пантеры, а под щитом оказался человек, на котором и шлема не было. Охотник рубанул по его носу, и бедняга упал, залитый кровью.

Кто-то однажды назвал прислужников Равенны черной безликой массой. Это была ложь. Вон у того, с отрубленным запястьем, на предплечье повязана ленточка. Дурацкая ленточка, наверняка подарок какой-нибудь дамы. А у мальчишки в десяти шагах — большие красивые глаза, вот только навсегда остановившиеся. А там, между двух павших лошадей, лежит сорок шестой убитый Охотником рыцарь. Эрик хорошо запомнил его: молодчик с завитушками на панцире и гривой кудрявых золотых волос — золотых, а не черных.

Когда пал девяностый, Эрик заметил неподалеку Генриха. Короля окружали враги. Они проткнули его коня и собирались сделать то же с ним самим. Из груди Эрика вырвался полу вздох, полу всхлип.

Откуда-то справа вынырнул Уильям. Он потерял свою булаву, но при нем были лук и стрелы. И он целился в черных рыцарей вокруг Генриха.

— Смотрите! С нами святой Джордж! — раздался чей-то голос. — Город наш!

К счастью, Генрих поднялся на ноги. Быстрыми и точными ударами он за несколько секунд справился с врагами. Лишь тут Эрик увидел, что Уильям продолжает целиться, и вовсе не в черных рыцарей.

— Ублюдок! — заревел Охотник. Он понесся на предателя во весь опор, и ярость клокотала в его груди.

Лезвие топора по самое древко вошло под ребра Уильяма. Перед смертью мальчишка даже успел прохрипеть: «За Равенну», но стрела уже была пущена.

Эрик в отчаянии обернулся. Стрела вонзилась в самое сердце воина, оказавшегося на ее пути.

Винсент, человек короля, исполнил свой долг. Он умер, защищая своего господина, и стрела предателя переломилась, когда Винсент упал на нее.

Взгляды Эрика и Генриха встретились.

***

Вокруг них было ледяное царство и вечный сумрак. Там тоже была битва, и они все сражались плечом к плечу: он, Генрих, рыжебородый здоровяк, черноволосая воительница, мужчина с раскосыми глазами и гибкий улыбчивый парень. Призрачный свет разливался по полю боя, выхватывая из сумрака то одного, то другого. Против них сражались иные враги — мощнее и страшнее черных рыцарей. Оружие было иным и даже имена, но двигались Эрик и Генрих так же. Их имена…

***

Сердце Эрика колотилось, и он едва переставлял ноги, но шел с присущим ему упрямством и смотрел только на Генриха. Король тоже шел к нему, забыв о битве вокруг.

— Кто ты? — спросил один из них. Эрик подумал, что он, но губы Генриха тоже двигались.

Охотник сделал еще шаг — и воспоминания пронзили его.

* Английское слово «raven» значит ворон.

========== Глава одиннадцатая. Путь ==========

Эрик был могучим воином с огромным молотом, способным сокрушить зло во всех девяти мирах. Тор — так звали Эрика в той жизни. Он бился во льдах и снегах, среди звезд и вращающихся планет, при свете и в кромешной тьме. Кажется, он провел в боях всю жизнь и почти не различал их. Но сражение в снегах против ледяных великанов во многом стало последним. Тор подверг друзей опасности. Одного из них пронзило с десяток смертоносных игл, каждая длиной не меньше локтя. Просто драка, чтобы размяться, думал Тор за пару часов до этого. Новый виток войны, понял он, когда его окружили враги. Бог грома, наследник Асгарда, которого погубила непомерная гордыня. Брат пытался удержать его от поспешных действий, но разве бы Тор прислушался?.. Брат… Локи.

Один-Всеотец изгнал Тора на Землю… в Мидгард. Голова кружилась, сердце то ухало вниз, то подкатывало к горлу, а Тор падал сквозь миры, слабый и беззащитный, как никогда. Слова отца преследовали его: «Ты подверг наше царство угрозе страшной войны… Ты жадный, самодовольный мальчишка!» Он не достоин молота, власти, титула. Не достоин, не…

Земля резко устремилась к нему, и он бы непременно погиб, не будь он богом.

Не Земле Тор пытался найти молот… Мьёльнир, без которого асгардец не чувствовал себя самим собой. В поисках ему помогала девушка. Ее нельзя было назвать воином, но она вела себя, как борец, а значит была почти своей. Ее звали Джейн.

— Кто же ты? Откуда? — спросила она, когда они ехали в странной дребезжащей повозке… машине.

— Скоро увидишь.

Она доверилась Тору и рисковала ради него, чтобы выяснить правду. А потом спасла его — беспомощного птенца, запертого в клетке.

Ее друг вытащил Тора из болота неприятностей и удержал от новых ошибок, но спасла его именно Джейн. Отняв у Тора могущество, Один заключил его в клетку сомнений, растерянности и темных мыслей. Они путались, смешивались в голове Тора, и он то и дело прижимал руки к вискам. Джейн разбила прутья невидимой клетки одним прикосновением. С ней он снова обрел веру в себя — не ту, что внушали ему с детства, а настоящую. Джейн помогла ему осознать, что не все беды разлетаются в прах от удара молота.

Тор помнил костер, у которого сидел с ней. Позади был фургон — временное пристанище Джейн с тех пор, как ее лишили работы всей жизни. Тор жаждал общества товарища по несчастью, а обрел друга. Рисовал круги на клочке бумаги, рассказывал Джейн, что это не просто круги, а девять миров, и вспоминал, как блестят звезды в каждом из них. Она так удивительно называла Радужный мост и так часто говорила о нем, что Тор успел выучить: мост Эйнштейна-Розена.

— Ваши предки называли это магией, а ты называешь наукой. У нас наука и магия — одно и то же, — говорил он, а Джейн смотрела на него сквозь слезы.

Если бы не люди из «Щита», Джейн сама догадалась бы о существовании девяти миров, но эти смертные, одетые одинаково, с одинаковой походкой и застывшими лицами, надежно хранили тайны. Таково было их предназначение — защищать Землю от внешних угроз, а в итоге смертные сами попали под удар, когда Локи отправил Разрушителя.

За долгие годы общих побед, пиров, поражений и тризн по погибшим друзьям Тор забыл, что брат — бог хитрости и обмана. Даже мудрость Всеотца оказалась бессильна против козней Локи. По воле мстительного бога целый город чуть не был стерт с лица Земли.