Страница 67 из 95
- Выпал из окна. С пятого этажа.
- Несчастный случай, - понимающе закивал Одноглазый. - Прискорбная неосторожность, прискорбная.
Я вздохнул. Собрался с духом. И выпалил:
- Это не было несчастным случаем. Его убили.
- Вот как. И кто же?
- Я.
В бараке стояла такая тишина, что было бы слышно, как пролетит муха. Только мухи почему-то здесь не летали.
Одноглазый молчал, щурясь. Разглядывал меня. А когда заговорил, в голосе добавилось скрежещущих ноток:
- Заявка серьёзная. Значит, ты, салага, признаешь, что поднял руку на авторитета. Признаёшь?
- Признаю.
- И что скажешь в своё оправдание?
В голове билось - нельзя, нельзя оправдываться. Снова возникло это странное, звенящее ощущение, будто всё происходит не со мной.
- Мне удалось.
- Так-так.
Одноглазый сложил руки на животе, побарабанил пальцами о пальцы. Жест некстати напомнил мне Мосина.
Достало, как же достало это всё.
- Я предполагаю, - вкрадчиво заметил авторитет, - для такого поступка имелись причины?
Хорошо, хороший знак, что он спросил. Но - ох, как же не хотел я углубляться в эту тему. История-то скользкая, темноватая.
О подставе и прочем стоит только заикнуться. Потом не отбрешусь, ни за что. Здесь - никак.
Мысли вертелись с бешеной скоростью, как очумевшие белки в колесе. Пьяная одурь ушла, будто её и не было. Я и не заметил, когда.
Дело не только в том, как много знает Одноглазый. Вопрос ещё, сколько из этого он хочет сказать вслух.
Какой интерес у него ко мне? Что ему выгодно?
- В банде я имел ранг бойца, - произнёс я с расстановкой, подчеркнув интонацией слово "боец" - в противовес "салаге". - Я получал приказы. И выполнял их. На совете командиров я не присутствовал.
- Вот как, - авторитет заинтересованно склонил голову набок.
Но единственный глаз прищурился одобрительно. И я понял - угадал. Попал в точку.
Зачем только ему это надо, лису хитрому?
Если я ошибся, и Одноглазый собирается копать дальше, следующим вопросом будет - почему исполнение поручили именно мне.
Одноглазый спросил:
- Твой ранг в банде изменился после этого, м-м-м... происшествия?
- Я слишком недавно стал бойцом. Но после... происшествия принял участие в делах, к которым прежде допущен не был.
- И через те дела сюда загремел? - хмыкнул авторитет.
Ещё один подводный камушек.
Я глянул на собеседника в упор - и тут же опустил голову.
- То дело, - сказал негромко, выделив "то", - не банды. Моё собственное. И проходил я по нему в одиночку.
- Да брось. Здесь все свои.
Не загреметь бы в ту же яму, в которую Брык угодил.
- Моё дело - мой ответ. С начала до конца.
- Ладно, - кивнул авторитет. Пожевал губами, снова кивнул согласно. - Пусть так.
И задумался, откинув голову, прикрыв единственный сохранившийся глаз.
Я чувствовал себя, словно только что исполнил ещё один танец с "Осами". И исход пока не ясен.
Зря, дурак, надеялся, что не будет в штрафбате этих зековских заморочек. Всё то же, с каждого слова спрос, с каждого шага. Как голый под лупой. Плюс вылеты под прицелом. Плюс "поводок". Плюс ракеты.
Устал.
А ведь это только начало.
"У меня есть небо", - напомнил я себе.
Эта мысль согрела. Но отчего-то не так легко, как всегда.
Просто сегодня был тяжёлый день.
- У нас здесь, - заговорил Одноглазый, так и не разлепив век, - прежние имена не в ходу. А новое заработаешь, коли подольше проживёшь. Так что пока будем называть тебя, как мать нарекла. Обязанности свои ты уже понял. Летай честно, не химичь, не хитруй, помни, что рядом твои братья грудь подставляют. Ты их не подведёшь - они тебя не подведут. На нынешний день ты в порядке. Живи.
И уже поднявшись с койки, добавил:
- Сегодняшний вылет решаю засчитать тебе за два. Потому как от "Ос" на моей памяти ещё никто не уходил.
Когда Одноглазый, а следом за ним и свита удалились на приличное расстояние, кто-то в толпе штрафников прогундосил негромко:
- Катит счастливчику, а? И ведь тринадцатый у С-с-с... своего механика.
- Потому и катит, - отозвался кто-то ещё тише. - Правильно Карп насчёт чёрта и чертяки сказал.
Я обернулся резко, почти прыжком. Но все же недостаточно быстро - не успел засечь, не понял, кто произнёс эту фразу.
Лица кругом сплошь улыбчивые.
Я плюнул и пошёл спать.
На следующий день я всё же прошёл с утра тесты, а потом сделал три вылета, и отвёл в них душу по полной программе. Поставили меня в нижний эшелон, и я нахально пользовался этим - внаглую брил крыльями макушки хилой местной растительности. Новенькая, со стапелей леталка вела свою партию, как выпестованный руками мастера музыкальный инструмент. Я не стрелял, нет. Но бифлай и без пушек - грозное оружие. Особенно в нейродрайве.
После первого вылета я выслушал выговор от командования - за разваленное ударом воздушной струи мирное строение. После третьего, за парочку сорванных крыш, сел на гауптвахту. К вечеру получил благодарность - разведка обнаружила гнездо наводчика как раз в той разваленной халупе.
К шаблонной благодарности комбат добавил - судя по всему, от души - нестандартную заключительную фразу. Он сказал, покачав головой:
- Вообще-то, парень, ну ты и псих.
5.
Меньше чем через месяц это словечко, назойливым хвостиком тянущееся за мной по жизни, стало моим постоянным прозвищем, "именем" по здешней терминологии. Не скажу, чтобы я этому радовался. Но в тот момент, когда "именование" произошло, мне было откровенно наплевать - а потом я привык.