Скала и Пламя

Он замолчал, и Наташе пришлось уточнять.

— Скучает по боям? По оружию?

— Не знаю. Но что-то в ней словно натягивается. Становится как струна. И смотрит на меня… слишком нежно. И я люблю ее в эти моменты сильнее. Это сладко и больно одновременно.

— Как конфеты, только с кровью.

Птицын поморщился.

— Ох уж этот твой медицинский юморок.

Наташа чуть усмехнулась.

— Значит, так бывает? С этим можно жить? Вы ведь живете, — снова спросила она.

Гриша только неопределенно мотнул головой.

— Даже вы, раненые дети, научились счастью.

— Даже? — Птицын заломил брови, собираясь обидеться. — Не такие уж мы и раненые, чтобы быть «даже».

— Не дуйся, Гришк, просто я знаю вашу историю.

— Просто ты не знаешь других историй.

— Я все знаю про свой клан, — вздернула нос Старшая.

— Тор разводится, — брякнул Птицын. — Знала?

— Нет, — Наташа вытаращилась на него, не веря.

— Запал на новую сотрудницу из аналитического отдела. Жена узнала, гонит метлой.

— Он ведь из темы ушел из-за семьи, говорил, детей не видит.

— Теперь еще реже видеть будет. А Ярл…

— А он-то что?

— Скучает по Северу. Мы тут с ним пили недавно, так он даже ревел.

— Господи, — Наташу передернуло.

— А ты думала, он из любви к искусству устраивает убыточные фолк-вечеринки с бесплатной выпивкой для Волков?

— Ну — да. Я ведь там пою. Бесплатно.

Птицын в голос заржал.

— Обожаю твою несокрушимую эгоцентричность, Наташк.

— Ярл жалеет? Кто бы мог подумать, — продолжала недоумевать она. — Он выглядит таким…

— Счастливым? — подсказал Гришка. — Он счастлив, но… Но уверен, что мог достичь большего, дослужиться до Командира. А не только пятеркой командовать.

— И до Старшего бы дорос. Я бы помогла, — подтвердила Наташа.

— Это его кровь в конфете.

Наташа едва сдержала вздох, а Гриша снова отхлебнул кофе, позволяя ей переварить.

— Эрик счастлив. Даже Эрик, — пробормотала Наташа.

— Ну вот Эрик не обиделся бы на твое «даже». Тут уместно.

— Привязался, — сморщила нос Стейна.

— Но спешу тебя порадовать или расстроить: Эрик тоже не шибко в дзене.

— О, да ладно, — не поверила она. — Эрлаз получил все, что желал: Нори, дочь от нее. Он ведь с головой ушел в декрет. Я грешным делом переживала, что Север забросит.

— Он забросил жену, Наташк, — Гришка шлепнул себе рукой по рту. — Черт.

— Договаривай, — потребовала Старшая, сдвинув брови.

— Между нами.

— Естественно.

— С меня Ольга скальп снимет.

— Я же сказала, Гриш!

— Я нечаянно узнал. Они по скайпу с Нори трепались.

— Да говори уже, Бен.

— В общем, Эрик слишком проникся декретом. У них с Нори нет секса. Вообще, уже погода, — мгновение Птицына мучили угрызения совести за выболтанный секрет, но быстро отпустило, и он хихикнул. — Как тебе такая кровь в конфете?

— Офигеть. Эрлаз? Без секса? С ума сошел что ли?

Гриша развел руками, не имея ответа на этот вопрос, а Наташа глупо захихикала. Она припомнила давние деньки, когда Эрик ушатывал активным и разнообразным сексом даже ее молодой и похотливый организм. И теперь ее так и тянуло выписать ему при встрече рецептик на виагру. Сдержаться будет непросто, но ради Бена придется.

— Полегчало что ли? — заметил смену ее настроения Гриша.

Наташа сдвинула брови, но камень с души, который так любезно подогнал ей Артур, стал заметно легче.

— Я иногда забываю, что мы ненормальные, — призналась Наташа, — начинаю думать, как здоровый человек, без заскоков.

— Бывает, — Птицын махнул рукой, — временное явление. Я сегодня Ольке опять предложение сделал. И опять нелееепо.

— Неужели кольцо купил?

— Дурак я что ли?

— А что ли нет?

— Ну… местами.

— И она опять тебя отшила?

— А вот и мимо.

— Шутишь!

— Нет. Уболтал на Северную церемонию. Помнишь, вы с Эриком…

— Ооо, — Наташа искренне удивилась. — Ты сам-то как на это решился?

— Выбора у меня нет. Обычную церемонию Валькирия не желает.

— Она вообще знает, что придется…

— Ничего не знает пока, но ей понравится.

— Ну-ну, — прищелкнула языком Стейна. Она не сомневалась, что элементы эксгибиционизма в церемонии придутся Ольге по душе.

В свое время только ленивый Волк не видел совокупления Хелл и Кеннета. Даже Бену «повезло» это лицезреть. Наташа не знала точно, но догадывалась, что Валькирия тоскует не только по боям, но и по темному удовольствию Артура, которым тот ее заразил. Гришка излечил Ольгу от многих недугов. Он был ее миром так же, как и она его. Но поступки, люди, события оставляют след в душе. Артур Кеннет Савицкий был из тех, кто рисует по коже до крови. До той самой крови, которая потом прилагается к конфетам. Без которой они не были бы сладкими.

— Пойдем отсюда, — Стейна бросила на стол деньги, встала и направилась к выходу.

Мысли об Артуре снова сбили ее с позитивного настроя. Бен помог ей. Даже почти успокоил, но не решил за нее. Решать предстояло самой. И это будет в любом случае тяжело. С Кеннетом легко не бывает.

Гриша молча следовал за Наташей, провожая ее до машины. Она взялась за ручку дверцы, но сразу отпустила. Обернулась к нему.

— Артур приезжал, — выпалила она. — Он… он предложил мне быть с ним.

— Что ж… — Гриша сунул руки в карманы. — Как бы в этой конфете не было больше крови, чем сладости.

Вмиг его лицо просияло, и Птицын заулыбался, как пацан.

— Слушай, Наташ, а ты соглашайся! Нам ведь нужна пара смотрителей. Я думал об Эрике и Нори, но…

— Бен, ты рехнулся? Хочешь Кена в свидетели на свадьбе?

— Он Хельке жизнь спас.

— Угу, а за два года до этого чуть дух из нее не вышиб оплеухами. И тебя пытался на тот свет отправить.

— Ты же знаешь, что это не совсем так. Отрава — дело мерзкое, но…

— Отрава еще и темное дело, дорогой. Не было гарантий, что ты не помрешь от нее. Считай, повезло.

— Я не в восторге от Артура Савицкого, но для ритуала нужна пара.

— Он спал с Хелл!

— Вот именно, — выдохнул Бен еле слышно. — Мы ведь с тобой — тоже.

Наташа вытаращилась, совершенно не понимая логики. Бен был не менее консервативен, чем Эрик в любовных вопросах. Особенно в том, что касалось его отношений с Хелл. Особенно в том, что касалось его лютой ненависти к Кеннету.

— Он видел ее голой, — пояснил Птицын. — Это факт. Паршивый, но факт. Расширять круг тех, кто мог лицезреть мою обнаженную Валькирию, я не желаю. Даже если это будет Эрик.

Наташа моргнула.

— Иногда мне кажется, что ты такой же придурок, как и Кен. Просто прикидываешься правильным.

Гриша ничего не ответил. Он терпеть не мог, если его сравнивали с Савицким. Особенно, когда это делали Хелл или Стейна. Потому что в этом было много правды.

Раньше Кеннет часто бывал на Совете кланов. Прежде ему льстило, когда Эрик приглашал присутствовать при обсуждении важных Северных событий. Нравился шатер Старших, пафос на лицах собравшихся, речь нараспев, словно баллада славных времен. Но после суда и изгнания все это утратило былую привлекательность, и теперь стало напоминанием, что каждый его шаг под контролем Старших. И ладно Ястребы. Волки тоже имели право голоса, если дело касалось Кеннета.

Благо, теперь его редко приглашали на Совет. По возвращении (которое к слову тоже не обошлось без одобрения Волков) он стал рядовым воином, дослужился до командира пятерки, новых регалий не требовал и расти выше желания не выражал. Ему было вполне комфортно на том месте, которое он заслужил у Ястребов. Кен подчинялся Ари беспрекословно, ибо уважал его. И это было взаимно. Командир часто советовался с ним. Они вместе разрабатывали новые стратегии боя, тренировок. И Кеннету в принципе было комфортно в статусе приближенного к командованию, но все же теневого лидера. Его голос был совещательным. Он ничего не решал, хоть и участвовал в обсуждениях.