Мой личный ад

— Гриш, ты не просто так загремел в госпиталь, — начала Наталья, зыркнув на Олю.

Князева вздохнула, понимая, что именно она должна начать, а уж потом ее поддержат.

— Тебя отравили, — тихо проговорила Ольга, опустив глаза. — Артур добавил яд в Бордо, которое заказал специально для тебя.

— Проклятье, — рыкнул Птицын, сжимая кулаки, но тут же смерил гнев, спросил: — Откуда ты узнала?

— Я… я… — она знала, что следующее признание взбесит его, но понимала, что сказать придется. — Я поехала к нему, когда…

— Что?! — Гриша со всей дури хлопнул ладонями по столу.

Ольга аж подпрыгнула на стуле. Наташа вздрогнула. Эрик лишь изумленно распахнул глаза.

Птицын вскочил на ноги, едва не опрокинув стул.

— Какого дьявола, Оль? Я же не велел тебе одной к нему ездить, — орал он, не сдерживая больше гнева. — Сказал же русским языком вроде — со мной! Нет, черт подери, ты поперлась!

Наташа вдруг совершенно неуместно хихикнула.

— Оль, а, может, не зря мы на него давили? Смотри как раскомандовался. Любо дорого.

— Очень смешно, Стей, — скорчил ей рожу Гриша.

Эрик изо всех сил сжал губы, чтобы не заулыбаться. И только Оля не оценила разряженной атмосферы. Она сжалась в комок, но все же сказала то, что должна была.

— Если бы я не поехала, Гриш, тебя бы уже не было.

— Неважно, — огрызнулся он.

Наталья снова хмыкнула.

— Ну, конечно, неважно, Гриш. Она нашла образец яда, заставила Эрика поднять на ноги весь город, чтобы отыскать нас. Разумеется, неважно, что девочка вывернулась наизнанку, дабы вытащить тебя за уши с того света.

— Наташ, блин, ты не понимаешь… — начал он, но осекся, снова взглянул на Олю, — ты думала, я тебя опять кинул, да?

— А что мне было думать, Гриш?

— Понятно, — кивнул Птицын, снова переключившись на Старшую. — Значит, ты ей не звонила.

— А должна была? — Наталья была искренне удивлена его претензией.

— Я же просил, позвонить Ольге, Хелл.

— Ни черта ты не просил, Гриш. Повторял ее имя, да. То Ольгу, то Хелл звал. Я почти сразу поняла, что тебя не от гриппа колбасит, а, умирая, обычно пытаются назвать имя убийцы.

— Атаааас, — протянул Гриша, падая обратно на стул.

— Ну знаешь, я Наташу вполне понимаю. Учитывая то, как Хелл тебя уделала на поле в последней битве… — вступился за коллегу Эрик.

— Не уделывала я его, — простонала Оля.

Гриша взглянул на нее вдруг потеплевшим взглядом и улыбнулся.

— Уделала, — подтвердил он, беря ее ладонь в руки, чтобы поднести к губам и поцеловать. — И задолго до этого гребаного боя.

Оля просияла.

— Я сейчас расплачусь, — фыркнула Наташа.

А Эрик лишь понимающе улыбнулся, что стало для Гриши очередным сигналом поднять иглы.

— Полагаю, ты здесь, чтобы убедить меня не выдвигать обвинений против племянничка. Да, Эрик? И навещал меня так заботливо ради него, правильно?

— Чуть больше уважения, Бенедикт, — одернула его Стейна.

— Нет, Стей, — спокойно проговорил Эрик. — Его можно понять. Прикрывать Артура — моя вторая работа. Но — нет, Бен. Ты ошибаешься. Я не буду просить тебя замять это. Одно дело, когда Артур лезет в драку или гоняет по Питеру, как дурак, но здесь он явно погорячился.

— Погорячился, — аж крякнула Ольга.

— Я здесь, чтобы довести до вашего сведения, что сейчас он живет у меня, под охраной, и вас не побеспокоит. А еще оповестить, что вы оба будете обязаны свидетельствовать на суде. Ну и еще хотелось бы получить приглашение на посвящение моей Хелл. Можно будет хоть одним глазком посмотреть?

Они обменяли с Олей улыбками, и Эрик потрепал девушку по щеке.

— Безусловно, ты приглашен, Эрик, — взяла слово Наташа. — Мог бы даже не спрашивать. Ты же куратор. Хоть и питерский.

— Благодарю, Стей. Я сделаю вид, что не заметил, каким тоном ты сказала «питерский», — подмигнул он, не преминув поддеть Птицына. — Ты, конечно, засранец, Бен, но я отдаю ее тебе.

— Спасибо, — улыбнулся Гриша. — За все.

— А что будет на суде? — вступила Оля, немного нервничая по этому поводу.

Эрик пустился в долгие объяснения, которые дополняла Наталья. Они так же объяснили Бену, что, скорее всего, он будет единственным Командиром в грядущей битве с варягами. Никого, конечно, не радовало такое положение дел, но истина была дороже.

Ольга снова поставила чайник, когда беседа перетекла в более свободное русло. Старшие переключились на воспоминания о былых днях, когда бои были более кровавыми, а противостояние столиц — ожесточённым и непримиримым. Они засиделись за полночь, спровоцировав, в конце концов, Гришу на очередную вспышку нетерпения.

— Господа Старшие, вы тут заночевать решили что ли? — не выдержал он. — У Ольки, конечно, найдется спальное место, но тишины я вам категорически не обещаю.

— Какой же ты грубиян, Птицын, — бросила Стейна, обиженно вздернув нос, но вставая из-за стола.

— Да перестань, Наташ, — пожурил ее Эрик. — Молодой что ли не была?

— Я, в отличие от некоторых, и сейчас не очень старая.

Старший картинно надулся, а Гриша с Олей рассмеялись.

Птицын едва ли не приплясывал, пока Наталья и Эрик одевались. Едва за ними захлопнулась дверь, он потянул Олю в спальню, целуя и раздевая по дороге.

— Я думал, они никогда не уйдут, — бубнил он ей в кожу, избавляясь от собственной майки.

— Это было действительно очень грубо. Ты их буквально выставил, — ругала его Оля, хотя сама была рада до безумия наконец остаться наедине.

— Пофиг. Достали.

Они упали на кровать и вдруг оба замерли. Их тела были прижаты друг к другу, а души и судьбы тесно переплетены.

— Я люблю тебя, моя Светлая Дева Воительница, моя Валькирия Хельга, люблю тебя, Оль. Спасибо, что спасла меня. Что спасаешь каждый день.

— Я не могла иначе, любимый. Ты — весь мой мир. Все миры. Без тебя все теряет смысл. Люблю тебя.

— Моя, — шепнул он, накрывая ее своим телом, переплетая их пальцы, — вся моя теперь.

— Я всегда была твоей. Никто не в силах это изменить.

Две пары крыльев расправились синхронно, поднимая влюбленных высоко-высоко. Где-то там совсем близко был рай, земля обетованная. Но они зависли между небом и землей, зная, что даже в аду можно обрести счастье, если будут вместе. Потому что только вместе они сильнее всех. Даже если ад станет союзником рая, обернув против них всю объединенную мощь, эти двое выстоят. Потому что они вне добра и зла — они абсолютная сила. Потому что вместе. Потому что любят.

Эпилог

В наших зрачках — острые грани вечного льда,

А на клыках — свежею кровью пахнет вода;

Видишь мерцание лезвий средь стонов разодранной ночи,

Слово прощания с жизнью, что стала мгновенья короче!..

Вечна погоня, вечно над морем лететь нашей вере;

Бледные норны шепчут: на север, вы в сером, вы звери…

Но когда солнца первый луч заскользит над холодной водой,

Встречайте нас, верные, — мы вернулись домой!

Мельница — На Север

— Артур Кеннет Савицкий, за попытку убийства Григория Бенедикта Птицына ты изгнан с Севера на пять лет. Соответственно с тебя сняты все регалии Командира клана Ястребов. По истечении пятого года изгнания ты имеешь право просить о возвращении в клан. Кроме того, по праву Старшего и Предводителя клана я требую, чтобы ты покинул Санкт-Петербург, — вещал Эрик бесстрастным голосом, оглашая приговор своему племяннику, — Тебе понятно наше решение?

— Да, — кратко ответил Кеннет.

— Ты принимаешь нашу волю?

— Принимаю.

- У тебя есть время до вечера, чтобы собрать вещи и попрощаться. Суд и Совет Старших объявляю закрытым, — закончил Эрик, отворачиваясь.

Бен первым вышел из шатра, уводя с собой и Хелл. Он едва ли не кипел от ярости, полагая, что приговор был слишком мягким.

— Чертовы пять лет с правом вернуться, — пробормотал Бенедикт себе под нос, глядя на лес.