Страница 23 из 49
— Пожалуйста, девочка, пожалуйста, — взмолился он, чувствуя, что его настигает неминуемая развязка.
— Да, — выдохнула Марина, наконец отпуская напряжение, которое скрутило ее тугим узлом, а потом заставило прогнуться в спине и запрокинуть голову.
Для Кости это была последняя капля. Он как паралитик забился в оргазме, вколачиваясь жесткими мощными выпадами. Его глаза буквально выскакивали из орбит, поэтому Бирюков прикрыл их. Но и с закрытыми глазами он видел Марину, пронзённую пиком удовольствия, с задранной до шеи кофтой, в мокром бюстгальтере и волосами, струящимися по столешнице.
Проведя ладонями по влажному кружеву, Костя аккуратно опустил пуловер, придерживая Марину за спину, усадил, прижал к себе. Он уткнулся носом ей в макушку, наслаждаясь теплыми объятьями, которые дарила ему эта солнечная девушка. Но меньше, чем через минуту она отстранилась, недвусмысленно давая понять, что сеанс обнимашек окончен.
Костя не без сожаления покинул ее тело и сделал шаг назад, давая Марине возможность спрыгнуть со стола. Она тут же поспешила к сумке, откуда вытащила влажные салфетки. Костя тактично отвернулся, позволяя девушке привести себя в порядок, заправился сам. Он присел, чтобы собрать в папку разлетевшиеся счета, но тут же нахмурился, увидев среди них кое-что еще.
— Марин, это что? — он протянул ей бумагу.
Иванова сжала губы, чуть прикрыла глаза, уже зная, что ее поймали, застукали.
— Заявления на возврат по декабрю. Они мне тоже нужны, — торопливо объяснила она, забирая у Кости папку, засовывая туда лист.
— Зачем?
— Для отчетности.
— Я вполне ясно помню, как ты говорила, что они не нужны для закрытия года, — проявил чудеса наблюдательности Бирюков.
— Теперь нужны.
— Марин!
— Что?
— Зачем тебе заявления?
— Я привожу твои дела в порядок.
— Зачем?
— Чтобы передать, — наконец призналась она.
— Могу я поинтересоваться, какого хрена ты это делаешь? — повысил тон Костя.
— Поинтересоваться можешь, конечно, — буркнула Марина, пряча глаза.
— Марин, ответь мне. Почему? Из-за нас? Из-за этого? — он кивнул в сторону стола.
— Нет.
— Врешь.
— Не вру, Кость. Я уезжаю, — она произнесла последние два слова тихо-тихо.
— Уезжаешь? Куда?
— Усманов предложил перевод. Я согласилась. Всех клиентов распределят. Вот привожу дела в порядок.
Костя долго смотрел на нее, а потом рассмеялся.
— Да врешь ты все. Не хочешь со мной работать после произошедшего, да? Слушай, ну давай просто закончим. Считай, перепили на корпоративе, ну и сейчас чутка не сдержались, — отчаянно придумывал по ходу Костя. — Я привык с тобой работать. Мне нравится, правда. Спроси Коляна, я раньше бухгалтеров каждые три месяца менял…
— Трахал и менял? — невесело усмехнулась Марина.
— Я серьезно, — насупился Бирюков.
— И я серьезно, Кость.
— Да ну, перестань…
Девушка только чуть пожала плечами, присела, собирая оставшиеся бумаги. Костя даже не нашел сил помочь ей. Он стоял, как громом пораженный, не веря, что теряет своего любимого бухгалтера.
— И с Кристинкой все получится. Думаю, она всех подмажет, чтобы тебя заполучить. Сработаетесь. И тут, — Марина кивнула на компьютер, имея в виду Костин бизнес, — и там, — взгляд на стол, снова невесёлая усмешка. — Ты ей нравишься.
— А? — отмер наконец Костя.
Марина ничего не ответила, просто оделась и вышла, прихватив папку. Она изо всех сил старалась, не подавая виду, пройти по магазину спокойно. Но на улице девушка ускорила шаг. Ей казалось, что Костя догонит ее. Марина то и дело оглядывалась, но его не было видно среди спешащих прохожих. Дойдя до остановки, она села в автобус и поехала в офис. Там она дергалась от каждого шелеста, каждого звука, снова боясь встречи с Костей, его уговоров, расспросов. Но Костя не пришел. Марина вернулась домой, скинула одежду и, коротко поздоровавшись с родителями, отправилась отмокать в ванну. Там она зажмурилась изо всех сил, но предательские слезы все-таки прорвались сквозь плотину.
Марина поняла, что он отпустил ее. Она так боялась этого разговора с Костей, не плакала, когда уходила от Стаса. И так хотела уехать с легким сердцем, которое сейчас разрывалось в клочья. Это было совершенно нелогично, но так больно. Окунувшись с головой в воду, девушка вынырнула, приказав себе забыть все, что было, и радоваться новым перспективам.
А Бирюков после ее ухода долго сидел на диване, тщетно пытаясь осознать примерно ту же пустоту, что терзала и Марину. Он выпил кофе, который остыл, пока они трахались, на автомате сходил в зал, поговорил о поставках с Сашкой, вернулся в кабинет и помыкался по сайтам с новинками в сфере хай-тек, а потом сел в машину и поехал… В клуб? Рано. Домой?
Сашка встретила его очередным ароматным ужином, и у Костика на душе слегка потеплело. Он по привычке уселся на кухне, косясь на блондинку, которая колдовала у плиты, что-то напевая. Бирюков молчал, что-то отвечал Саше, иногда впопад. Он крутил телефон в руке, но так и не решился позвонить Марине.
— Да пошло все нахрен, — вдруг ругнулся он в голос, пугая Нестерову своей вспышкой и тыкая кнопки телефона.
— Кос, ты чего? — опешила Саша.
Костик лишь помотал головой, слушая гудки в мобиле.
— Колян, здорово, ты занят? Есть разговор, — наконец дозвонился он.
— Не занят. А чего случилось? — поинтересовался Усманов.
— Не по телефону, — сразу обрубил Бирюков.
— Я как раз возле тебя. Заехать?
— Да. Круто. Жду.
Усманов нарисовался минут через десять. Он долго обнимался с Сашкой, которую сто лет не видел, но всегда обожал. Вообще, все мужики любили Сашку. Зато с бабами у нее были вечные нелады. Любимой подружкой сейчас считался Костя, чем, откровенно говоря, он гордился.
Нестерова предложила чай, и Коля не отказался. Костя старался не пыхтеть от нетерпения, но по его недовольной роже все и так все понимали.
— Чего стряслось-то, старик? Выкладывай, — решил не испытывать терпение друга Усманов.
— Я не хочу, чтобы Марина уезжала, — в лоб выдал Бирюков.
— Эммм… — стушевался Коля. — Иванова твоя что ли? С чего ты взял, что она уезжает?
Бирюков сузил глаза, понимая, что приятель просто-напросто собирался поставить его перед фактом смены бухгалтера.
— С того, что она прокололась, и я не мудак. Вы когда меня просветить хотели об этом? В следующем году? — закипал на глазах Кос.
— Мальчики, мне выйти? — вежливо предложила Саша, чувствуя себя не очень хорошо рядом с разъяренным Бирюковым.
Костя зыркнул на нее и коротко мотнул головой, изображая отрицание. Саше ничего не оставалось, как наблюдать за стычкой.
— Кость, Марина просила не говорить тебе. Да я и сам не хотел. Знаю, вы сработались за эти два года, но… — Усманова озарило. — Да ты, говнюк, все-таки трахнул ее!
Сашка поджала губы. Ее брови взлетели вверх, и девушка поспешила отвернуться, озаботившись высыпанием в вазочку конфет к чаю.
— Трахнул- не трахнул, какая разница, Колян? Я не желаю менять бухгалтера, понял?
— Да иди ты нахрен. Не желает он! Я просил по-человечески Маринку не трогать.
— Не трогал я ее… пока мог.
— Да не гони, Костян. В этот раз вполне мог бы и воздержаться, — отчитывал его как маленького Николай. — Хотя я, наверное, должен тебе спасибо за это сказать. Вряд ли Маринка согласилась бы, не поломай ты окончательно ее брак…
— Что? — не поверил своим ушам Бирюков.
— Что слышал. Она разводится. Или собирается. Во всяком случае, от мужа ушла, живет с родителями.
— Да ладно? — обалдел Костя.
Усманов только кивнул, наблюдая, как его друг прячет лицо в ладонях и загребает пальцами волосы.
— Сашк, тащи конфеты-то, — кивнул он девушке, явно наслаждаясь растерянностью Кости, — и сама садись, чего как не родная?
Нестерова поставила вазочку на стол, присела, грея руки о теплую кружку.
— Полагаю, что про мужа она тебе не сказала? — поинтересовался Коля с гаденькой ухмылочкой.