Страница 61 из 75
«Как будто мало было растоптать меня тогда. Решил еще и сейчас добавить», — подумала Нестерова, яростно сжимая телефон в руке.
Сашка так и стояла, тиская мобилу, путаясь в мыслях, не зная, что делать. Она то тыкала Димин номер, то Женин, не решалась набрать ни одного из них. Саша снова прикурила, но и сигарета не подсказала ей правильного решения. Теперь она начала злиться и на Диму, который слишком легко сдался, бросив ее в таком состоянии. Как и в истории с Денисом ей очень хотелось, чтобы Токарев сам принял за нее решение, чтобы он силой, уговорами, поцелуями заставил ее передумать, заставил рассказать. Не зря же они договорились ничего друг от друга не скрывать.
Стук в дверь заставил Сашку подскочить на месте, буквально окрылил ее. Нестерова тут же в красках представила на пороге Диму с роллами. Он вполне успел бы доехать до ресторанчика, сделать заказ и вернуться, чтобы за едой и разговором все у нее выведать. Девушка почти бегом понеслась к двери, тараторя, пока открывала:
— Господи, слава богу, ты вернулся. Димка, прости ме…
Она онемела, узрев в дверях совсем не того, кого хотела… Вернее, ожидала. Привалившись к косяку, на нее смотрел во все глаза тот, кого она любила всем своим огромным наивным девичьим сердцем. Взгляд исподлобья, руки в карманы, щетина, которая так часто колола ей губы, рот, чуть искривлённый напряженной усмешкой, волосы… Почему-то именно волосы больше всего смутили Сашу. Вернее, их отсутствие… местами.
— Привет, — очень осторожно сказал Женя.
— Привет, — эхом повторила Саша, удивляясь, каким чудом ноги ее держат в вертикальном положении.
— Я войду? — и, не дожидаясь ответа, он шагнул в прихожую, прикрыв за собой дверь.
Они стояли и смотрели друг на друга, с жадностью впитывая каждую черточку, каждую деталь.
— Ты стала еще красивее, Санёчек, — тепло улыбнулся Женя.
— А ты… лысый, — ляпнула Сашка первое, что пришло в голову.
— Ну не совсем, — засмеялся Сергеев, нервно проводя рукой по залысинам, которые делали его лоб оооочень большим.
И снова повисла напряженная пауза, пока до Саши не дошло.
— С телефоном все понятно, но откуда, мать твою, ты знаешь мой адрес? — зарычала она.
— Эээ… ну… Я тебя гуглил.
— Не делай из меня идиотку, Сергеев, — уже не на шутку завелась девушка. — Ни на одном сайте нет моего адреса.
— Домашнего — нет, — подтвердил он, — но есть адрес редакции.
Саша только глаза выпучила.
— Я проследил за тобой, когда ты возвращалась с работы.
— Ты… Ты… — Саша хватала ртом воздух, пытаясь подобрать слова и делая два шага назад. — Ты больной что ли?
— Вероятно, не шибко здоровый, — снова согласился Сергеев и, протягивая к ней руки, позвал: — Саш…
— Не смей меня трогать, — Нестерова аж отпрыгнула, чтобы не дать себя коснуться.
Но Женю это не остановило. Он в один шаг сократил между ними расстояние, сжимая в тиски Сашкины плечи, и быстро заговорил, опаляя своим дыханием лицо девушки.
— Санёчек, я знаю, я все испортил тогда. Ты понятия не имеешь, как мне было плохо, как тяжело отпускать тебя в тот день…
— Плохо? Тяжело? — взвизгнула Сашка, судорожно дергая руками, чтобы избавиться от его хватки. — Да мне насрать, как тебе было. Это ты отвез меня на этот сраный вокзал, ты велел мне ехать к маме, ты приехал, чтобы бросить меня, тырастоптал все, о чем я мечтала, мы мечтали. И не смей сейчас говорить, как тебе, сука, было тяжело, потому что…
— Я знаю, Сашенька, знаю, — практически заскулил Сергеев, и Нестерова увидела, как его глаза заблестели. — Я сам себя наказал, принцесса. Думал, так будет лучше для тебя. Думал, мы оба только теряем время в этой разлуке. Я все эти годы только и делал, что жалел, Санёчек. Ты все мне отдала, всю себя, а я…
— А ты зассал. Ты просто сдрейфил, Сергеев. Я бы поехала с тобой… Если бы ты только позвал…
— Я же обещал, что перееду, но, Саш…
— Да насрать, Жень. Пусти меня нахрен уже.
Она снова задергалась в его руках.
— Саш, Сашка, посмотри на меня, — он еще крепче сжал руки девушки. — Посмотри! Я люблю тебя. Все десять лет люблю тебя. Пожалуйста, дай мне шанс все исправить.
— Нет, — выдохнула Саша. — Замолчи.
Но Женя и не думал слушаться, продолжая убивать ее признаниями.
— Я все просрал. Всю свою жизнь. Я зассал, ты права. Мы должны были рискнуть. Знаю, ты была готова, а я нет. И, клянусь, я не собираюсь жалеть об этом всю оставшуюся жизнь. Я вернулся к тебе. Знаю, у тебя своя жизнь. Ты такая… успешная, красивая… Но, миленькая, у тебя ведь тоже никого нет. Ты же в разводе, без детей. В воскресенье вечером одна дома… ты ведь тоже вспоминаешь обо мне. Помнишь, как нам было здорово вместе? Я только с тобой был так счастлив. С тобой одной…
Не в силах больше держаться на ногах, Саша сама схватилась за Женины руки, повиснув на нем, уронив голову. Она миллион раз представляла себе этот момент, как Сергеев приезжает к ней, чтобы умолять, валяться в ногах, прося прощения, выпрашивать еще один шанс, уверяя в своей любви. Саша мысленно ликовала, думая об этом, но сейчас ей было ни разу не радостно. Девушка отчаянно боролась со своими эмоциями. Наивная Сашка, которую с таким трудом отыскал в ее душе Дима, предавала все, чего добилась Александра. Она хотела, отчаянно желала, чтобы волшебство отмотало ее жизнь на десять лет назад, чтобы Женя принял правильное решение тогда, а не сейчас. Девушка снова и снова моргала, видя свой розовый мир. Она и Женя, вместе все эти десять лет. Не без трудностей и проблем, но вместе. Их свадьба, их дети. Никакого нелепого брака с Денисом. Скорее всего, никакого журнала. Никакого Димы. Только Саша и Женя.
И именно в этот момент в ее грезы ворвался скрип входной двери и Димин голос из прихожей:
— Саш, даже не говори ничего…
Нестерова только сейчас осознала, что, отступая от Жени, она дошла до самой комнаты, где они теперь и стояли, продолжая держаться друг за друга.
— …Я за роллами сгонял и никуда не уйду, пока мы их не съедим и не поговорим, — продолжал Токарев, шурша пакетами и курткой. — Чего у тебя дверь открыта? Я вроде захлопнул…
— Димка, — прошептала Саша, понимая, что ее лицо расплывается в совершенно неуместной улыбке, а сердце сжимается от радости. — Ты вернулся.
Она подняла голову, отпуская Женю и снова пытаясь отстраниться.
— Вернулся, — кратко кивнул Дима, оценивая, представшую перед ним картину. — Он держит тебя силой, или мне кажется?
Не успела Саша ответить, как Токарев продолжил:
— Хотя мне плевать, — и уже обращаясь к Жене. — Руки убери.
— Ты кто такой? — нахально осведомился Сергеев, но Сашу все же отпустил.
— Тот же вопрос терзает и меня, — убийственно спокойным тоном парировал Дима. — Представь нас что ли, Саш. Видишь, как неудобно получается.
— Женя. Дима, — на автопилоте проговорила Саша.
— Кто он тебе? — тут же уточнил Сергеев, кивая на Токарева.
Саша открыла рот, но определение Диминого статуса никак не шло с языка. Кто они друг другу? Любовники? Но секса еще не было. Друзья? Уже намного больше, чем друзья. Именовать сорокалетнего Токарева бойфрендом у нее просто язык не поворачивался.
— Серьезно, Саш? Ты даже не можешь сказать, кто я тебе? — разочарованно хмыкнул Дима, явно обиженный ее заминкой. — После твоего оргазма, минета и моего признания в любви ты все еще не знаешь?
Саша сощурилась на него, не собираясь смущаться из-за озвученных Димой интимных подробностей.
— Обязательно посвящать в это кого попало? — спросила она, злясь.
— Ты же пускаешь кого попало в дом. И да, обязательно. Так я мечу свою территорию, на которую каким-то ветром занесло совершенно незнакомого мне мужика, — не смущаясь, признался Дима.
Наверное, если бы Сашу не начало снова трясти, она бы посмеялась. Разумеется, девушка не купилась на легкомысленный тон Токарева, хотя именно сейчас он как никогда напоминал ей раздолбая Диму Петровича, в которого она чуть не влюбилась… десять лет назад.