Страница 32 из 195
Лишь через несколько мгновений она обратила внимание на его лицо. Оно обладало классической красотой, в нем, как и в ней, смешалась кровь человека и лирина. Лишь короткая борода скрывала часть гладкой и чистой кожи лица. У человека такая борода вырастала за месяц, но полукровке пришлось бы не бриться не меньше года. Если бы Эши был человеком, то она дала бы ему лет двадцать пять, но, учитывая лиринскую кровь и принадлежность к намерьенам, определить его возраст не представлялось возможным.
А потом она заглянула ему в глаза, прекрасные и чужие. Они были ошеломляюще голубыми, а радужную оболочку украшали крошечные янтарные звезды. Рапсодии не сразу удалось сообразить, почему они показались ей такими чуждыми. Зрачки - у них был вертикальный разрез, как у змеи, однако они не внушали ужаса, который испытывает человек перед рептилией, от них веяло древней мудростью и могуществом. И она ощутила, как ее влечет к ним, - так стремительная река неуклонно несет свои воды к водопаду или к спокойной и безмятежной лагуне. Эши на мгновение закрыл глаза, и Рапсодия поняла, что все это время не дышала.
Она сделала глубокий вдох и только теперь сообразила, что по ее щекам текут слезы. И понимание пришло к ней разом - точно пощечина, - вот почему он прячет свое лицо под капюшоном, вот почему оттолкнул ее.
За ним охотятся. Другой причины быть не могло.
Она попыталась заговорить, но ее переполняли эмоции. Эши заглянул ей в глаза, словно боялся слов, которые она сейчас произнесет, и одновременно ужасно хотел их услышать. Наконец она обрела дар речи.
- Эши?
- Да?
Она вздохнула:
- Тебе следует сбрить бороду, она ужасна. Некоторое время он удивленно смотрел на нее, а потом расхохотался. Рапсодия облегченно вздохнула, а когда он, продолжая смеяться, отвернулся, она быстро обняла его - ей не хотелось, чтобы он увидел, как ее глаза наполняются слезами.
Эши прижал ее к груди, и она почувствовала, как он вздрогнул. Очевидно, ему было больно, и Рапсодия слегка отодвинулась - ей показалось, что у него болит грудь. Он вздохнул и отпустил Рапсодию.
- Благодарю тебя, - искренне сказала она. - Знаю, как тебе было трудно, и горжусь, что ты сделал это для меня. Если бы ты не открыл свое лицо, меня постоянно терзали бы сомнения.
- Будь осторожна, - сказал он, кивнув в сторону пещеры.
- Береги себя, - ответила Рапсодия. Она наклонилась и взяла длинную высохшую палку, лежавшую перед входом в пещеру. - И еще раз спасибо. Удачи. - Она послала ему воздушный поцелуй и решительно шагнула в темноту пещеры.
Рапсодия оказалась в туннеле, который освещался тусклым пульсирующим светом, идущим изнутри, его стены покрывал лишайник, но по мере удаления от входа он постепенно исчез.
Прислушиваясь, Рапсодия медленно шла вперед. Раздался негромкий всплеск, словно где-то в глубинах пещеры нечто огромное двигалось в воде, затем послышался звук тяжелых шагов, сопровождающийся скрежетом когтей о камень. Рапсодия различила звон стали, ударяющейся о скалу, а в следующее мгновение пещера наполнилась жарким ветром дыхания дракона, едкий привкус показался ей знакомым, и она сообразила, что похожие запахи бывают в кузнице, когда плавится металл.
Туннель сделал поворот, и Рапсодия оказалась в большой пещере. Здесь царил непроглядный мрак, и Рапсодия зажгла факел, коснувшись кончика палки, которую захватила с собой. Пламя моментально взметнулось вверх, разогнав мрак, и удлиненные тени заплясали по подземелью, делая движения огромного существа, вылезающего из воды, еще более гротескными. После каждого шага дрожала земля, мерцающий свет факела отражался от медной чешуи, сверкавшей во тьме словно миллионы крошечных полированных щитов.
Элинсинос была огромной. Насколько Рапсодия смогла рассмотреть в свете своего факела, длина драконихи составляла не менее сотни футов - она с легкостью могла бы заполнить собой весь туннель. Чудовище выглядело таким могучим, что Певица побледнела.
Потом она заглянула в глаза Элинсинос, забыв о предупреждении Эши. Они были подобны двум гигантским светильникам, неожиданно вспыхнувшим во мраке. Огромные сферы испускали радужный свет и были настолько красивы, что Рапсодия не задумываясь согласилась бы провести здесь всю свою жизнь, глядя в них. Серебристые зрачки рассекали вертикальные разрезы, окруженные мерцающей радужной оболочкой. Рапсодия почувствовала, как в ее душе заполыхало пламя, словно его раздул порыв налетевшего ветра. У нее закружилась голова, она потерялась внутри своего сознания, но в следующее мгновение неприятные ощущения исчезли - Рапсодии все же удалось отвести глаза, хотя все в ее душе этому противилось.
- Прелестница, - сказала Элинсинос.
В слове прозвучала сила, которую Рапсодия сразу узнала. Элинсинос говорила, пользуясь музыкой стихий, и произнесенное ею слово было именем. Гармонический звук шел не из горла - Рапсодия знала, что у драконов нет голосовых связок, - а являлся следствием виртуозного воздействия на вибрации ветра. Рапсодии захотелось еще раз прямо взглянуть на чудовище, но она удержалась, наблюдая за Элинсинос краешком глаза.
- Зачем ты пришла, Прелестница? - В голосе чувствовалась мудрость, входящая в противоречие с детским тоном и словами.
Рапсодия набрала побольше воздуха и отвернула в сторону лицо.
- На то есть много причин, - ответила она, глядя на змеиную тень, скользящую по стене пещеры. - Ты мне снилась. А еще я пришла, чтобы вернуть то, что принадлежит тебе, и спеть, если ты позволишь. - Она увидела, как голова чудовища медленно поднялась, а потом опустилась на землю прямо у нее за спиной, и ощутила горячее дыхание.
Внутренний огонь ее души потянулся навстречу могучему источнику энергии. Влажная одежда мгновенно вы сохла - еще немного, и она загорится.
- Повернись, пожалуйста, - раздался голос, говоривший сразу в нескольких регистрах. Рапсодия закрыла глаза и повиновалась, ощущая волны тепла на своем лице - казалось, она повернулась к солнцу. - Ты боишься?
- Немного, - ответила Рапсодия, не открывая глаз.
- Почему?
- Мы боимся нового и того, чего не понимаем. Я надеюсь исправить положение, и тогда я перестану бояться.