Страница 9 из 15
Первый сезон выступлений за PSR получился вполне неплохим: две выигранные гонки и итоговые 4-е и 5-е места в зачете двух серий, в которых я соревновался. В Спа я сломал ногу, но тем не менее меня не покидало ощущение того, что я движусь вперед и прогрессирую. Однако после выступления в «Формуле-3» в 1991 году – в том сезоне я едва не выиграл чемпионство, финишировав вторым с минимальным отставанием – команда PSR захотела, чтобы я начал активнее инвестировать средства для перехода в «Формулу-3000», последнюю категорию перед «Формулой-1». К тому моменту мне удалось собрать на банковском счету порядка 30 тысяч фунтов: часть из них обеспечили доходы от различных мелких спонсорских соглашений, часть была скоплена, а часть стала щедрым подарком от Наны Култхард. Для меня 20-летнего это была огромная сумма, и на тот момент развития моей карьеры она стала внушительной финансовой подушкой.
Так что когда мне объявили, что для продолжения выступлений в «Формуле-3000» мне нужно сделать вклад в гоночные расходы команды на сезон, я отправился в банк, снял со счета практически все 30 тысяч фунтов до последнего пенни и передал деньги PSR. За одно утро баланс моего банковского счета сократился с £30 200 до всего лишь £200.
Если у тебя есть некий финансовый резерв и ты не готов вложить его в проект, но при этом просишь об этом других, встает вопрос: действительно ли ты целиком предан делу? Насколько ты тверд в своем стремлении рисковать ради награды? Преданность делу сродни решению завести ребенка. Невозможно быть «слегка беременной», женщина либо вынашивает ребенка, либо нет. Невозможно сымитировать искреннюю преданность делу, уж точно не в долгосрочной перспективе. В «Формуле-1», если ты не предан делу, тебя раскусят в два счета. Для максимизации своего личного потенциала нужно оставаться преданным делу годами, и притом неустанно.
Хороший пример человека, у которого я многому научился преданности делу, это сэр Фрэнк Уильямс. Фрэнк прошел трудным путем. Он родился в 1942 году в Саут-Шилдс, что на севере Англии, и начинал с нуля, став в итоге энергичным и прямолинейным бизнесменом. Его ранний этап карьеры участника «Формулы-1» примечателен, пожалуй, больше провалами, нежели успехом, но его одержимое стремление к победе в конечном счете привело к созданию одной из самых успешных команд в истории автоспорта. Впервые пробившись в автоспорт в 1966 году с командой, носившей имя Frank Williams Racing Cars, Уильямс столкнулся с многочисленными трудностями и спустя десять лет продал команду канадскому нефтяному магнату Уолтеру Вульфу. Все это время страсть и преданность Фрэнка делу привлекали к себе внимание окружающих. Он довольно быстро осознал, что ему некомфортно работать на кого-то другого, поэтому в 1977 году он вместе со своим партнером Патриком Хэдом организовал команду Williams Grand Prix Engineering.
С тех пор Фрэнк никогда не оглядывался в прошлое. Первый успех команды пришелся на британский Гран-при 1979 года, когда швейцарский пилот Клей Регаццони одержал свою знаменитую победу, а в 1980 году была реализована давняя амбиция Фрэнка – победить в чемпионате мира «Формулы-1». Тогда австралиец Алан Джонс выиграл личный зачет, а Williams – Кубок конструкторов. Второй титул последовал в 1982 году, на сей раз его команде принес Кеке Росберг. Последующие чемпионства обеспечили Нельсон Пике (1987), Найджел Мэнселл (1992), Ален Прост (1993), Дэймон Хилл (1996) и Жак Вильнев (1997). В общей сложности команда завоевала семь чемпионских титулов среди пилотов и девять Кубков конструкторов, по пути выиграв 114 Гран-при.
О преданности Фрэнка Уильямса делу и его стремлении быть лучшим слагают легенды. Эти преданность и страсть никогда в его жизни не проявлялись так ярко, как в 1986 году, когда в его жизни случилось кошмарное событие. Во Франции он пережил тяжелую травму позвоночника в результате дорожной аварии, которая приковала Фрэнка к инвалидному креслу. До того момента он регулярно участвовал в соревнованиях по бегу на среднюю дистанцию; после такой ужасающей аварии большинство людей – а может быть, и все? – отступились бы, предпочли бы тихую, уединенную жизнь и ограничили бы свои амбиции.
Но только не Фрэнк Уильямс. Он так не живет, и именно по этой причине любой, кто находится рядом с ним, может напитаться его знаменитой страстью и преданностью делу. Невероятно, но высокий уровень физической формы на момент автокатастрофы в сочетании с его сумасшедшей трудовой этикой, целеустремленностью и силой духа перед лицом невзгод позволили ему вернуться к полноценному руководству командой Williams в течение всего лишь нескольких месяцев после аварии! Фрэнк, этот гигант спорта, и по сей день остается у руля команды, а в 1999 году королева пожаловала его в рыцари. Также он имеет престижнейшую награду – орден Почетного легиона. Удивительная история жизни Фрэнка это, по сути, все, что вам нужно знать о преданности делу.
Как я уже упоминал ранее, мое участие в истории Williams F1 пришлось на период начала 1990-х. Именно Фрэнк разглядел мою целеустремленность молодого начинающего гонщика и предложил роль тест-пилота Williams в 1992 году, тем самым дав мне первый шанс попробовать себя в «Формуле-1»; и именно Фрэнк предложил мне полноценное место пилота в гоночной команде после трагической гибели Айртона Сенны в 1994 году. Мне выпала большая удача выступать за Фрэнка и Williams F1 и провести целых 25 этапов в период с 1994 по 1995 год, и за это время я лицезрел множество микропримеров его личной преданности делу. Он отчаянно предан своему делу, но ожидает того же от всех людей в своей команде. Он руководит, подавая всем позитивный пример, и ждет, что другие будут этому примеру следовать.
Однажды, когда я еще был новичком команды, меня пригласили в офис, и наш с Фрэнком разговор закрутился вокруг темы исключительно высокого уровня физической подготовки, необходимого для успешного пилотирования болида «Формулы-1». Любой гонщик, выступающий на этом уровне, отменно готов физически, но, учитывая атлетическое прошлое самого Фрэнка и его собственный впечатляющий уровень физического развития, было логичным то, что он считал за данность запредельную физическую готовность своих гонщиков. Мысль о том, что пилот может не быть жилистым, как Брюс Ли, и не пребывать на пике своего атлетического потенциала, была абсолютно неприемлемой для него. В какой-то момент Фрэнк попросил меня показать пресс, как вполне конкретное свидетельство того, что я имею необходимый уровень физподготовки. Если ты не в состоянии приложить усилия к тому, чтобы выйти на такой уровень, когда кто-то предлагает тебе место пилота в команде Ф-1, то что это говорит о твоей преданности делу? Штука в том, что Фрэнк отлично знал: с прессом смухлевать не получится, он всегда покажет, усердно ли ты потел на тренировках или нет, он знал, что такой простой физиологический признак служит ключевым индикатором высокого уровня целеустремленности пилота.
К счастью, благодаря беспощадному режиму, которому я следовал, кубики моего пресса были видны очень четко – это был результат многих и многих часов, потраченных на поддержание исключительной физической формы. Сам этот уровень физподготовки уже служит иллюстрацией моей преданности гонкам и моему стремлению максимизировать собственный потенциал. Для гонщика я довольно высок. Некоторые из действующих пилотов на самом деле довольно низкорослы, потому что существует очевидная корреляция между весом и скоростью. Вы можете задаться вопросом, как столь относительно небольшие различия в весе могут обеспечивать такую значительную разницу в гоночном болиде? Что ж, каждый дополнительный килограмм веса в машине обойдется примерно в 0,035 секунды на круг, пройденный по некой усредненной трассе. По одной этой причине Марк Уэббер, бывший примерно на пять килограмм тяжелее Себа Феттеля в силу существенной разницы в росте, мог ожидать, что будет примерно на 0,175 секунды медленнее партнера. Это преимущество подчеркивается тем фактом, что наличие более легковесного пилота позволяет команде идеально расположить на болиде балласт с целью довести совокупный вес машины и гонщика до разрешенного минимума. Проделав это, можно повысить производительность машины, ослабить износ шин и улучшить управляемость. Так что, как видите, вес гонщика имеет критически важное значение, и теперь вам понятно, почему сэр Фрэнк – или любой другой менеджер команды на самом деле – поставил бы под вопрос преданность пилота делу в том случае, если бы тот явился на предсезонное тестирование с лишним весом. Если команда и ее дизайнеры проделали в межсезонье серьезную работу по улучшению болида, а гонщик приехал на испытания с лишним весом, из-за чего машина теряет доли секунды на каждом круге, то какой в этом всем был смысл? Если ты способен выявить те сферы, в которых ты можешь повлиять на итоговый исход дела, то почему же не делаешь этого? На мой взгляд, ответ на эти вопросы таков – недостаточная приверженность делу. Это, в свою очередь, означает, что ты не реализуешь по максимуму собственный потенциал.