Верь

— Чёрт! Да это же гениально — сделать предложение самой! Почему я до такого с Юркой не додумалась?! — запричитала Кристина и я вспомнила зачем вообще ей позвонила.

— Кристина, — прекращаю ее болтовню.

— Что?

— Мы нашли Юру, — говорю, не сомневаясь в своем решении ни на мгновение.

— И что с того? — слышу почти сразу равнодушное и замираю от неожиданности.

— В смысле? Он же отец твоего ребенка, разве ты не хочешь, чтобы вернулся к тебе?

— Хочу? Дашка, ты слишком наивна что ли? Если бы он сам хотел вернуться, то бы уже это сделал, особенно сейчас, когда нам угрожают охотники, но он этого не сделал. Зачем мне и моему ребёнку такой слабак?

Знаю эти нотки в ее голосе, безжалостные и холодные, но могу поспорить сильная и независимая Кристина сейчас еле сдерживается что бы не заплакать. Так было ещё на похоронах дедушки, она выглядела слишком сильной, хотя на самом деле переживала очень сильно и каждую ночь плакала во сне. Я не знаю, что ей сказать, как поддержать и не ранить ее гордость. Для меня Кристина всегда была самой сильной девушкой, которую я знаю, даже если это на самом деле не так.

— Откуда ты знаешь, об охотниках? — спрашиваю в свою очередь, чтобы не молчать.

— Марго рассказала, меня завтра утром выпишут, и мы уедим в ту волчью крепость. Сказала там мне будет безопасней, поспорю там даже интернета нет. Со скуки умру! А ты, когда вернёшься? Она сказала ты к врачу поехала в столицу, ну и что он сказал?

— Ты ведь специально меняешь тему, я права? — больше не улыбаюсь.

— Ты это первая начала вообще-то, но даже если так, то что? Что это меняет? — она слегка захрипела, так сильно пытается быть сильной.

— Кристин…

— Не поучай меня, моя жизнь — только моя. Когда он был мне больше всего нужен — ушел, даже не сказав почему. Так, словно и так должна была понять, что он был рядом только потому что нас держало вместе только одно — желание тебя найти. Когда же стало понятно, что поиски безрезультатны, он сдался и ушел от меня. Бросил, даже зная, что я беременна от него.

— По-твоему я в этом виновата? — спрашиваю, стараясь не принимать ее слова близко к сердцу.

— Ты! А кто же ещё? Сбежала непонятно от чего и пропала с концами в своих охотников!

Закрываю глаза и напоминаю себе, что она беременна и не стоит принимать ее слова близко к сердцу.

— Кристин, — стараюсь подобрать слова, — ты не можешь меня обвинять в этом.

— Могу! Ещё как могу! Ты хоть представляешь, как было мне? Ты хоть представляешь, что я пережила?

— Кристина! — прекращаю ее истерику слишком громким криком.

Надеюсь они меня не слышали.

— Что Кристина! Мой зверь умер! — вскрикнула так, что моё сердце сжалось. — Частичка меня просто угасла и исчезла, я перестала быть волчицей, а превратилась в обычного человека.

— Из-за меня?

— Моя волчица искала тебя, до последнего дня, а затем я очнулась в больнице уже обычным человеком.

— Кристина, ты же понимаешь, что это…

— Это из-за вины, я не могла простить себя, корила в том, что с тобой случилось. Мы чуть не умерли из-за меня и моей глупой игры в детектива. Я думала, ты тронулась рассудком, как твоя мама, из-за пережитого и поэтому убежала… Чёрт, да мы все так думали! Но ты оказалась жива, да ещё и в охотников отдыхала все эти месяцы!

— Кристин, ты хоть понимаешь, кто такие охотники и что делают с такими, как я и ты? Им было плевать, что я не превращаюсь в оборотня, это был ад или почему, по-твоему, я оттуда убежала? Пускай родители и Ваня считают, что я курорте была, но ты то не настолько глупа?

Сестра замолчала, она никогда не умела принимать того факта, что не все на самом деле так, как она себе надумала. Пользуюсь этим молчанием что бы подняться с душевой и подошла к ванне, на которой даже не закрыла слив, закрутила оба крана.

— Ты ведешь себя по-детски думаю только о том, как бы спихнуть на меня всю вину. Что бы я не сделала по твоему мнению, вы расстались не из-за меня. Но раз уж ты все равно меня в этом обвинять будешь, тогда может пускай это будет правдой? Он же тебе не нужен, да? Давай я заберу его себе.

Присаживаюсь на край ванной, наблюдаю за закрытой дверью в ванную.

— Не нужен, — чисто с упрямства заявила сестрица.

— Ну и хорошо, ты же знаешь, что я к нему чувствовала, — стараюсь добавить в свои слова лживую благодарность. — Спасибо, что приглядела за Юрой, пока меня не было.

— Ты что издеваешься? — визгнула сестрица, заставляя меня хохотнуть. — Шутишь?

— О чём ты? Ты же знаешь сколько лет я его любила, это все очень серьёзно.

— Ты же замужем за Каем! Ты думаешь, что он на это никак не отреагирует что ли? — старается скрыть свои истинные чувства сестрица.

Давлю улыбку, поднимаюсь и подхожу к двери в ванную, открываю защелку, прежде сказав:

— Разведусь, это сделать совсем не сложно.

Дверь открылась, как только защелка перестала мешать этому. За дверью, как ожидаемо два оборотня, если один из них смотрит на меня не отрывая взгляда, то второй пребывает в глубоком шоке. Вот же у них привычка подслушивать, никак не меняются, но сейчас мне это на руку.

— Ты что совсем сдурела?! — завопила Кристина так громко, что я отстранила телефон от уха, и с ехидной улыбкой нажала на громкую связь. — Он мой, слышишь? Мой, я тебе сказала! Только попробуй к нему подойти, я тебя…

— Что ты сделаешь, Кристин? Ты на пятом месяце, в больнице, что ты можешь мне сделать? — говорю с легкой улыбкой беся ее и информируя одного весьма упертого оборотня.

Юрка, как стоял после этой новости, так и сел прямо на пол.

— Вот значит, как, да? Над беременной издеваться удумала? У тебя совесть вообще есть?! — пошла другим способом она.

— Нет, я же бессовестная тварь, по чьей вине тебя бросают парни. Может хоть раз я сделаю это правдой? Так хочется хоть раз побыть такой, какой меня считают.

Говерла рассеянно смотрит на мобильный телефон в моих руках, хочет что-то сказать, но я прижимаю палец к своим губам и подмигиваю ему с улыбкой. Только когда натыкаюсь на взгляд Кая, моя улыбка перерастает в ухмылку. Судя по моське он очень недоволен, а меня это от чего-то веселит.

— Хотя знаешь, что, — приседаю вместе с мобильным телефоном в руках, чтобы смотреть кудрявому в глаза, — я ведь шалава ещё, такая же, как ты. Не знала? Нас обоих так называют из-за какого-то дурацкого запаха. Да, Юр? Как там ты ещё говорил?

— Он что там? — задает самый важный вопрос Кристина и я снова прислоняю палец к губам, показывая, что он молчал.

— Конечно он здесь, рядом со мной. А где ещё ему, по-твоему, быть, как не радом со мной?

Серые глаза смотрят с удивлением, пока я еле сдерживаюсь что бы не засмеяться.

— Дай ему трубку! — резко требует сестра.

— Зачем? — спрашиваю с улыбкой. — Ему и так хорошо.

— Какое ещё хорошо?! — вопит Кристина с такой громкостью что оборотни кривятся. — Дашка!

— Он же тебе не нужен, разве не так ты сказала? Может он мне нужен, а что?

— Ты что совсем что ли? А как же ребёнок? — в этот раз даже сильная и независимая Кристина плачет, словно девчонка.

На Юрку больно смотреть, но я заставляю себя быть беспощадной, для их же блага.

— Почему я должна думать о вашем ребёнке, если даже вы о нем не думаете? Кто-то из вас разве думал о том, как ему быть жертвой ваших недомолвок и бессмысленной ссоры? Дети не должны быть жертвами эгоистичного поведения родителей. Вы меня поняли?

В микрофон слышен плач Кристины, а Юра только смотрит на меня пустым взглядом, а затем кивает. Передаю в его руки мобильный, но не спешу отпустить его руки.

— Если вы продолжите маяться дурью, то на правах крестной я вмешаюсь в ваши отношения снова. И то, что я расскажу обо всем твоему деду будет только началом. Понял?

Он смотрит на меня долго, но уже совсем не так, как было раньше. Поднимаюсь давая возможность и ему встать на ноги. Юрка отключает громкую связь и уходит в гостиную. Мне не хочется слышать то, о чём они говорят потому возвращаюсь в ванную, на этот раз делая вид что не замечаю, что Кай вошел следом и закрыл дверь на защелку.