Верь

Убираю волосы с лица, в жару с короткой стрижкой куда легче, чем с длинными волосами ходить. Любопытство подталкивает пойти проверить как там та парочка, но чувство, что Андрея сейчас прорвёт на откровенность — не даёт это сделать.

— Он же не будет, и правда, ко мне лезть, или будет? — спрашиваю у доктора.

— Рад всегда получает то, что хочет. Будь то власть, или красивая женщина — все даётся ему легко. Только женщины ему быстро надоедают, и он их ломает. Буквально.

По телу неприятные мурашки, вот что-то подобное я и чувствовала, увидев те сочувствующие взгляды от его друзей. Хотя какие они ему друзья? Скорее всего, такие же подчинённые как остальные.

— Боже, почему я привлекаю только больных на голову придурков, — вздыхаю, закрыв руками глаза.

— Это карма, Дашка, — слышу голос Артура и резко открываю глаза.

— Ты что скорострел? — спрашиваю, наблюдая за тем, как он закуривает на крыльце рядом.

Он поперхнулся сигаретой, а в это же время Андрей встаёт с лавки и быстро ретируется, оставив меня в дураках и без ответа.

— Ты что, больная? — спрашивает Артур, крутя пальцем у веска.

— Ну да, я же на глаз слепая. Судя по тому, что ты цел, разговор зашёл не в нужное мне русло, — подкалываю его с серьёзным видом.

— А в какое это русло он должен был зайти? — язвит в ответ.

— Мне бы понравился вариант, где тебя раздирают на кусочки и рисуют внутренностями надпись «козёл» на окне.

— У тебя страшная фантазия.

— Какая есть. Ты снова её обидел, да? — смотрю себе под ноги, желание двинуть ему очень сильное.

Бросает сигарету в урну, закуривает новую, делает судорожную затяжку. Да я сейчас от любопытства заору, что там у них было то?

— А ты уверена, что она вообще разговаривает? — бросает на меня такой неуверенный взгляд, что у меня вырывается нервный смешок.

— Вы за полгода так ни разу и не поговорили по-человечески? — приподнимаю одну бровь и складываю руки на груди.

— Нет, она все время почти зверем была, а то вела себя… как собака.

— А что ты сделал, что бы она все время была в другом облике, позволь поинтересоваться?

— Стрельнул в неё, — и так сказал, мол, пустяк какой.

Тяжело вздыхаю, явно не о таком связывании мечтала Таська, загадывая то желание.

— Зачем ты её сюда притащил в таком случае? Почему сразу не пристрелил? — поднимаю на него глаза, и он без слов протягивает мне сигаретку.

Не курю, но что бы втереться в доверие беру, и даже поджигаю её предложенной зажигалкой. Садится радом, оглядывается по сторонам, нервно крутит пачку в руках.

— У нас не принято об этом говорить, но мало кто из наших видел живого оборотня, а ещё меньшее количество его убивали. На Новый год такое месиво было, что я вообще не понимаю, что там творилось. Я эту волчицу впервые увидел, а она меня бросилась защищать, растерялся. Вообще не понимаю, почему она себя так ведёт? Ты же знаешь, ответь.

Смотрю на него, как баран на новые ворота, и что-то так ржать хочется. Странная реакция, очень странная. Может из-за того, что он выглядит жалким?

— Если вы не разговаривали, то чем занимались? — спрашиваю, стараясь скрыть улыбку.

— Это, — касается рукой щеки, слегка краснея, — она меня лизнула. Знаешь, когда это делает волчица, это ещё куда ни шло, но когда человек…

— Так все-таки человек, а не собака? — ловлю его на слове.

— Да заткнись ты. Лучше объясни, во что я ввязался? Что ей от меня надо? — и глазки свои на меня направил, так что от жалости в груди защемило.

Вот что я должна была ему ответить на этот вопрос? Рассказать о связывании? Так я об этом даже Андрею не соврала, решила, что это уже слишком важная информация.

— Так это, — шмыгаю носом, чувствуя, что по-другому выкрутится все равно не смогу, а так хоть есть надежда на его совесть, — любит она тебя.

Ну, я же почти не вру, почему Тася воет в палате? Хотя, может, она просто уже соскучилась по Артуру, как обычно. Он так ярко матерился, а потом, сказав «я так и думал», свалил, оставив меня одну.

Глава пять. Опять он все портит. (отредактированная)

Глава 5. Опять он все портит.

Почему он пошёл обратно в больницу? Это всё так не вовремя! Нет, перетянуть Артура на свою сторону это, конечно, хорошая идея, но у нас нет на это времени. Видимо, придётся бежать сегодня ночью. Я нервно покусываю губу, ощущение тревоги не отпускает. Прячу сворованную зажигалку в карман, на всякий случай. Похоже, что пора доставать мой арсенал на случай побега и делать ноги. Надеюсь, что Тася сможет самостоятельно передвигаться, в своём нынешнем состоянии я вряд ли смогу её нести. Не уверена, что её организм смог справиться с тем жёлтым составом, даже с уменьшением вводимой дозы. В моем плане побега по-прежнему есть несколько больших дыр, но шансов исправить его или изменить, хоть немного, уже почти нет. В городке была охрана на смотровых вышках, три машины, объезжающие всю территорию раз в полчаса с интервалом в десять минут, еще есть собаки и два забора на границе поселения. Один полутораметровый, второй трехметровый, да еще с шипами и под напряжением. Чисто теоретически с камерами по территории и забором под напряжением можно справиться подрывом подстанции. Но практически — чем её взорвать? Подстанция находится довольно далеко от центра и больницы, небольшое здание, запертое на толстую цепь с внушительным замком. Вот скажите, откуда я должна знать, как взрывать подстанции? А как взламывать замки? Я явно училась не тому что мне нужно. Есть, конечно, надежда на силу Таси в плане разрыва цепи, но, если она всё ещё слаба, я приготовила металлический прут, отломанный от чьего-то сломанного забора — будет ломом. Но дальше-то что? Хватит ли двух бутылок медицинского спирта, бутылки обычного подсолнечного масла и банки лака для волос? Еще есть несколько зажигалок и пару пачек спичек. Кажется, я сильно увлеклась воровством того, что криво лежит, у меня собрался целый арсенал. У нас есть несколько часов, до того, как стемнеет, и лучше всего идти за полночь, когда людей на улицах уже точно не будет.

К двери палаты подхожу уже вся на нервах, раз за разом прокручивая детали плана, всё сильнее понимая, что дело — провальное. Если бы не эта поездка, ещё бы пару дней, и я бы была уверена, что всё получится. Да еще сегодня смена не той медсестры, которая спит на посту. Все складывается из рук вон плохо.

Артура в коридоре нет, неужели ушел? От радости зашла в комнату бегом, чтобы увидеть довольно странную картину. Тася вжалась в кровать, Артур нависает над ней, опираясь руками на спинку кровати. Судя по лицу парня — он зол, судя по девушке — она тоже. Я что-то пропустила?

— Почему? — говорит он, не отводя взгляда.

Что-то от их напряжения мурашки по коже пошли. Мне уйти и не мешать им? Артур хватает её лицо руками, отрывает от подушки, чтобы смотреть в глаза. Я замечаю, что у Таси глаза красные с вытянутым зрачком, она же нас так спалит! Говорила же ей, не показывать, что она может оборачиваться оборотнем. Андрей говорил, что после желтой гадости оборотни не могут менять ипостась с человеческой на животную. Ищу взглядом что-нибудь, что могло бы его вырубить, кажется, до ночи не имеет смысла ждать. Закрываю за собой дверь, кроме табурета в глаза ничего не бросается. И вот когда хватаю его, слышу впервые за столько месяцев голос Таси, причём вопрос обращён ко мне.

— Зачем ты ему солгала? — я даже табуретку выронила, хотя вот-вот собиралась ударить ничего не подозревающего парня.

Артур разогнулся и повернулся ко мне, и смотрят эти двое на меня так, как будто я здесь враг народа.

— И как давно ты можешь разговаривать? — решаю слегка сменить тему, ибо всё идёт ещё больше не по плану.

Неужели нельзя было побыть немой ещё один день, а?

— Не меняй тему, я хочу знать, что на самом деле происходит. Я никогда не видел тебя раньше нового года, так какого чёрта ты в меня, как выразилась Даша, влюбилась? — он поворачивается к ней опять, глупо подставив мне свою спину.