Верь

— Чего ты желаешь сейчас больше всего на свете? — слышу голос Рада над ухом.

Он удерживает меня, не дает упасть, чувствую его спиной, вторая рука больно давит на рану. Это не спасет меня, мы оба это знаем. Меня ничто не спасет, как их ничто не спасло. Закрываю глаза и, наверное, хочу только одного, что бы боль скорее закончилась.

Несколько длинных мгновений чувствую только боль и холод, а затем руки касается что-то тёплое. Оборотень? Резко открываю глаза и перестаю понимать, что здесь происходит. Огромный белый волк уткнулся горячим носом в мою руку. Кай?

— Нет, — сначала шепчу, а затем истошно кричу, когда Рад отшвыривает меня в сторону, что бы не мешала всадить в волка всю обойму с пистолета.

Я не могу перестать кричать, пули врезаются в тело, волк истошно воет, пока его белоснежная шерсть становится красной. Все охотники повторяют за Радом, выпускаю в него целые очереди. Тянусь к волку, ползу, несмотря на боль и не могу перестать кричать, заливаясь пустыми слезами. Мой крик для меня громче автоматных очередей, воя раненого зверя и адского смеха проклятой ведьмы. Выстрелы не прекращаются даже когда зверь заваливается на бок и зарывает глаза. Почти вся его шерсть становится красной, а в теле бесчисленное количество дыр.

Рад махнул рукой и вострили и прекратились, только ведьма все ещё смеется. Она все ещё смеется, а я кричу, истошно вою словно волчица, прерываясь только что бы давится собственной кровью.

— Андрей, проверь, — приказывает Рад так, словно делает что-то подобное каждый день.

Доктор осторожно подходит к телу, все время оглядываясь. Осторожно, словно он может ещё напасть, протягивает руку к шее зверя. Его рука трясется, и как только он касается шеи, зверь открывает глаза и откусывает руку почти по основание. Доктор даже не успевает закрывать, как лишается и головы.

— Взрывай! — кричит Рад отступая назад и пробегая мимо меня утаскивает за собой за ногу.

Кровавый волк отбрасывает тело в сторону, но слишком поздно. Яркая вспышка заставляет зажмуриться. Голова раскалывается, слышу только жуткий звон и больше ничего, ощущаю жар, который обжимает все тело и судя по запаху подпаливает волосы и плоть. Пытаюсь закрыться от него, с трудом отворачиваюсь и чувствую, что ноги проваливаются в пропасть. Соскальзываю с края царапая землю ногтями в попытке все-таки удержатся, но не получается. В последний момент меня хватают за руки, почти ломая запястья. Рад на мгновение ослабляет хватку, как только наши взгляды встречаются, а затем резко рывками вытягивает меня. Не могу двигаться, судорожно кашляю кровью пытаясь зажать руками живот, пока Рад просто лежит рядом и судорожно дышит. Мы на краю пропасти, а там, чуть дальше настоящий ад. Слух возвращается, и я слышу автоматные очереди, как рычит зверь и кричат люди, когда он разрывает их на части. Открываю глаза и вижу полыхающие тела, и главное огромного волка, объятого пламенем, но живого, пускай его шерсть сгорела так, что осталось только мясо. Он двигается и безжалостно убивает каждого с охотников, разрывая на кусочки. И посреди этого ада стоит ведьма и наблюдает за ним с жуткой улыбкой. На шее оборотня блестит подвеска с кристаллов, болтается при каждом его движении, и я понимаю, что это не Кай, а тот самый Белый Волк.

— Вашего бога невозможно убить, — слышу слова Рада наполненные безысходностью.

Ему уже все равно, он не хочет больше драться, потому что знает — ему не одержать победу. Закрываю глаза, пытаюсь сосредоточиться на том, чтобы зажать рану. Сердце бьется в груди все быстрее. Мне кажется, что я уже должна была умереть, слишком много крови потеряла. Руки дрожат и чем сильнее давлю на рану, тем больнее становится, что вполне нормально, если не считать, что мои ногти почему-то стали длинными и очень острыми. Провожу языком по зубам и кроме вкуса крови, ощущаю, что клыки увеличились. В такой момент я превращаюсь в оборотня? Серьёзно?! Это из-за Андрея и того что он мне вколол, жаль, что о покойниках либо хорошо, либо молчат. Каждый вздох дается все труднее, грудь словно распирает и в какой-то момент вполне ощущаю, как ломаются ребра. Жарко, очень жарко, но уже не от огня. Царапаю ногтями землю и скулю, чувствуя адскую боль. Кажется, каждая косточка в моем теле ломается, а потом срастается снова. На руках проступают светлокаштановые волоски, а затем снова опадают и так раз за разом, вводя меня агонию. Так происходит не только с волосами, но и с правым глазом, на мгновение мне кажется, что он лопнет. Как раз перед тем, как я начинаю им видеть, а затем напряжение и боль медленно спадают, чтобы потом снова на короткое мгновение подарить мне возможность видеть вместе с адской болью.

В какое-то мгновение этой агонии замечаю момент, когда Белый Волк убивает ведьму полоснув ее когтями по горлу. Ее тело падаем на землю, а громадный зверь обращает внимание на тех, кто остался в живых. Он больше не горит, мясо на его теле кое-где прожарено до хрустящей корочки. Белый Волк останавливается перед нами и по истине пугает своими огромными налитыми кровью глазами, без зрачков. При каждом вдохе громадного зверя дергается подвеска с кристаллами, он нагибает свою огромную голову между нами с Радом.

«ДОГОВОР» — слышу в голове, но не слышу ушами. Голова просто раскалывается от этого то ли голоса, то ли внушения, судя по тому, как корчится Рад, он тоже это почувствовал.

«ДОГОВОР ДОЛЖЕН СУЩЕСТВОВАТЬ» — снова раздается в голове, сопровождаясь такой болью что мы кричим в агонии. Белый волк опускает свою голову так, что цепочка болтается всего в нескольких сантиметрах от земли. Не уверенна что понимаю, что делаю, но несмотря на боль протягиваю руку и касаюсь холодных кристаллов. Почему они все ещё холодные? Волк рычит и после этого Рад повторяет это действие.

Ничего не происходит, даже света в кристаллах нет, но волк поднимает свою голову, забирая свою подвеску, а затем наклоняется ко мне и горячим языком проходится по ране в животе и по лицу. Ощущение странное, меня словно жаренной колбасой обмазывают. Кожу сначала обожгло, а затем раны начали заживать.

Белый Волк приближается к Раду и дергает его за руку, поворачивая со спины на живот. Вот точно такие огромные клыки распороли ему кожу, но это меркнет на фоне того что вижу дальше. Кажется, я теперь понимаю откуда был запах горелой плоти и волос, вся его спина обожжена настолько, что видно мясо, а в некоторых местах одежда прилипла как вторая кожа. Белый волк прошелся языком по его спине, но как мне показалось куда более не аккуратно, причиняя охотнику боль. Рад даже застонал от боли, хотя до этого, несмотря на такие раны даже звука не выдал. Оборотень прекратил его лечение, а затем просто повернулся и пошёл. Вот так, по голове словами дал, убил кучу людей и ведьму, заставил какой-то договор составить и ушёл. У меня так в жизни крышу никогда не сносило.

— Стой! — кричу ему в пропеченную спину и облезлый хвост. — Я кому сказала: стой!

Дернулась вперед, но меня хватило только на то, чтобы проползти на четвереньках несколько метров. Чувствую себя как-то странно, по лицу что-то стекает, оказывается кровь с глаза. Лопнул что ли? Одергиваю себя, что бы не проверить, сейчас это неважно.

— СТОЙ! — кричу во все горло и только тогда это божество средней прожарки останавливается. — Почему ты вмешался только сейчас? Почему не спас их? Да на какой чёрт этот договор теперь, когда все, кого я знала и любила, умерли? Зачем, это все?

«ВЕДЬМА РАЗРУШИЛА ДОГОВОР» — взрывается голова жуткой болью, словно лоботомию без наркоза делают. Зверь повернулся, точно стараясь напугать своим видом и особенно глазами.

— Да на какой чёрт он нужен, если они все равно друг друга убивают?! — кричу, валясь на земле зажимая уши, но это не помогает.

«ВСТАЛА НА СТОРОНУ И НАРУШИЛА ПРАВИЛО» — чем больше слов, тем сильнее и дольше боль. Голова просто раскалывается, и даже после того, как он перестал «говорить», но похоже Белый Волк решил доконать нас или просто поиздеваться, потому продолжил вещать.