Страница 3 из 77
Вскоре на пожар прибыл и военный министр.
— Генерал, — обратился я к нему, — это не совсем дружеское приветствие советскому флоту, только что пришедшему к вам в Таллин.
Министр нахмурился и промямлил:
— Мною приказано немедленно начать следствие; причины взрывов еще неизвестны…
Но пламя, с гулом бушевавшее в разных местах склада, и зловеще разливавшаяся пылающая нефть — говорили сами за себя.
Следствие, конечно, ничего не дало.
Пожар погасили поздно вечером. К счастью, никто из рабочих, солдат и матросов не пострадал.
«Чрезвычайные происшествия» всякого рода повторялись. Видимо, в буржуазно-националистской Эстонии у нас имелось немало скрытых врагов. Было ясно, что уцелевшие в Прибалтике фашистские элементы готовят путч, хотят повернуть колесо истории вспять.
Трудящиеся Эстонии, Латвии и Литвы не желали с этим мириться.
Трудовой народ Эстонии увидел в лице воинов Красной Армии и Краснознаменной Балтики своих друзей и освободителей от фашистско-буржуазного гнета, защитников своей свободы и национальной независимости.
Много волнующих сцен довелось мне в те дни наблюдать на улицах и предприятиях Таллина — цитадели рабочего движения Эстонии. Запомнились бурные, многолюдные рабочие собрания вечером 20 июня. Ораторы требовали создания нового, народного правительства, дружбы с Советским Союзом и решительного выкорчевывания всех враждебных ему элементов из государственного аппарата. А утром 21 июня рабочие Таллина вышли со своих заводов и фабрик и двинулись к центру города.
В пути демонстранты горячо приветствовали советских военнослужащих, с особой теплотой встречали наших краснофлотцев. Делегация рабочих текстильной фабрики «О’Кильчак» вручила командиру отряда моряков приветственное письмо.
Это была грандиозная демонстрация дружбы с Советским Союзом. На ее красных знаменах тысячекратно повторялись боевые лозунги: «Мы требуем правительства, которое честно будет соблюдать заключенный с Советским Союзом договор!», «Мы требуем работы трудящимся, хлеба и свободы!».
С этими требованиями участники 40-тысячного митинга на площади Победы отправились к президентскому дворцу в Кадриорге, а затем к замку Тоомпеа, где освободили находившихся там политзаключенных.
Заняв арсенал, рабочие вооружились. К концу дня у Вышгорода вновь состоялся многолюдный митинг, а в 18 часов 45 минут на старинной башне «Длинный Герман» взвился красный флаг. Клика Пятса была свергнута, эстонский народ одержал историческую победу.
Коммунистическая партия Эстонии, двадцать два года находившаяся в подполье, теперь открыто возглавила движение народных масс, стремившихся идти рука об руку с народами Советского Союза по пути строительства социализма. Под ее руководством трудящиеся Эстонии развернули подготовку к выборам в новую Государственную думу. Долго сдерживаемая активность масс теперь била ключом. Создавались профсоюзы, организации трудящихся, отряды народной самозащиты. Все прогрессивные силы страны объединились в Союз трудового народа Эстонии.
На центральной площади собрались на грандиозный предвыборный митинг рабочие Таллина, солдаты и матросы эстонской армии и флота. Над ними реяли боевые революционные знамена 1905 и 1917 годов, которые долгие годы были спрятаны от полиции.
Выборы в Государственную думу завершились полной победой Союза трудового народа Эстонии, а 21 и 22 июля на ее заседаниях были приняты исторические решения об установлении в республике Советской власти, о вступлении ее в состав Советского Союза, о провозглашении земли собственностью народа, о национализации банков и крупной промышленности.
Группа моряков-балтийцев, выступая на этом историческом заседании, приветствовала Народную думу Эстонии и в ее лице весь эстонский народ. А через несколько дней депутаты Народной думы были гостями у советских подводников.
Свержение буржуазной власти в Эстонии покончило не только с фашистским режимом в стране, но и освободило ее от тяжелого и позорного ига иностранного капитала, принесло эстонскому народу подлинную свободу и независимость.
В том же направлении развивались события и в других республиках Прибалтики — Латвии и Литве, в те же дни восстановивших у себя власть Советов и влившихся в Советский Союз.
В последнее воскресенье июля 1940 года страна наша, как всегда, отмечала День Военно-Морского Флота. На Балтике этот всенародный праздник прошел особо торжественно. Впервые эстонцы увидели на Таллинском рейде мощный Краснознаменный Балтийский флот. С флагами расцвечивания стояли на якорях линкоры, крейсеры, миноносцы, подводные лодки. Их грозные орудия и торпедные аппараты никому не угрожали. Между командами проводились шлюпочные гребные и парусные гонки, а к торжественному обеду на корабли прибыли наши гости — офицеры и матросы эстонского военного флота, быстро подружившиеся с советскими моряками. На линкоре «Марат» старшим из гостей был уже знакомый мне военный министр Эстонии.
На кораблях гремела музыка, десятки шлюпок стартовали у кормы линкора, белые паруса, как чайки, реяли над синью моря. Легкий норд-вест умерял зной и едва колыхал корабельные флаги.
В августе советские республики Прибалтики воссоединились с СССР. Их национальные воинские части влились в войска нового, Прибалтийского особого военного округа, а их военно-морские флоты вошли в Краснознаменный Балтийский флот. Теперь, казалось, можно быть спокойным за «коридор» по Балтийскому морю через Финский залив на Ленинград и за наши северо-западные рубежи. Дальнейшее зависело от того, как мы успеем укрепить наши берега и острова на Балтике Ведь протяженность нашей границы по Балтийскому морю увеличилась на 1740 километров.
У меня побывали германский и французский военно-морские атташе. Они уезжали, ибо их посольства при правительствах Прибалтийских республик отныне ликвидировались. Обоим я давал скромные прощальные завтраки.
Немец был в чине капитана 2 ранга, сухопар, средних лет, малоразговорчив, сдержан. Одет он был безукоризненно, при орденах и шпаге. На мои «скользкие» вопросы отвечал уклончиво, а то и просто молчал, пережевывая сэндвичи.
— Скажите, господин капитан второго ранга, как бы вы реагировали, если бы над вашим соединением появился военный самолет иностранной державы?
Такой «малодипломатический» вопрос после трех-четырех рюмок хорошего советского коньяка задавать было уже можно.
Фон Сандер процедил что-то, вроде «о-о, да-да», холодно улыбнулся, долго вертел рюмку в двух пальцах и, будто подыскивая слова, ответил:
— Я бы точно выполнил указания на этот случай моего старшего начальника…
Ответ был ясен, и переспрашивать не имело смысла. Видимо, мой собеседник хорошо знал указания начальства.
Визит был коротким, расстались мы холодно.
Французский атташе, капитан 1 ранга, явился ко мне в сюртуке, без орденов, но при шпаге. Полный, пожилой мужчина, он был очень приветлив, и, как все французы, любезен, и, конечно, разговорчив. Сидели мы долго, насколько позволяли нормы «дипломатического времени». Живую беседу за завтраком умело поддерживал майор Н. С. Фрумкин. Атташе прямо начал ее с проблем возможной войны.
— Господин адмирал, не верьте ни одному слову Гитлера. Фашисты — это звери, это бандиты. Я люблю русский народ, хорошо знаю вашу страну, потому так вам и говорю. Гитлер вас обманет и нападет на вас, будьте к этому готовы. Чехословакия погибла, терпит унижение и моя бедная Франция…
В голосе французского офицера чувствовалась искренняя горесть.
Расстались мы по-дружески. Наша беседа была записана майором Н. С. Фрумкиным почти дословно и сообщена тогда же в Москву.
Да, не хотелось верить в возможность войны, но думать об этом мы были обязаны, а главное, готовиться к ней, хотя из Генерального Штаба и шли самые мирные указания.
Осенью 1940 года мы провели большое учение, в нем участвовали все соединения флота, авиации и береговой обороны. Впервые Балтика увидела свой Краснознаменный флот в полном составе. Мы отрабатывали одну из важнейших задач — оборону устья Финского залива от проникновения в него возможного противника. Это учение проводили в своих водах и у своих берегов. Прошло оно благополучно, без всяких эксцессов со стороны наших соседей. Но не успели разъехаться командиры Главного Морского штаба, а корабли разойтись по своим базам, как на очередном докладе наш всеведущий начальник разведки Н. С. Фрумкин информировал нас, что Германия заключила соглашение с Финляндией о праве провоза своих войск через, ее территорию в Киркенес. Значит, Финляндия нарушила свои обязательства, принятые по мирному договору с СССР, заключенному лишь полгода назад. Это был явно не дружеский акт по нашему адресу.