Страница 22 из 46
— Ничего я не пьяная, — вскидываюсь я. — Полбокала шампанского не считаются. К тому же это было о-о-очень давно.
— Тебе и половины стакана пива было достаточно, чтобы опьянеть, — напоминает Эд.
— Зато ты пьешь и не пьянеешь, — хмыкаю я. — Как у тебя это получается?
— Все потому что я генетически усовершенствованный супер-человек с мегабыстрым метаболизмом, — с улыбкой Чеширского кота сообщает он и, чуть помедлив, добавляет, не менее довольный собой и тем, что отвлек меня от кусачества: — На самом деле, у меня просто больше опыта в этом. И поверь, тебе такой опыт не нужен. Лучше оставайся такой, какая ты есть.
— Не опытной?
— Не искушенной и правильной девочкой, знающей меру во всем.
Комментарий к Глава одиннадцатая
*церковь Троицы https://pp.vk.me/c624721/v624721990/39cfd/iS5fziIyqFg.jpg
**Ed Sheeran – One
========== Глава двенадцатая ==========
Пункт пятнадцатый:
Ничто так не ценно ей,
как простые радости.
Будь внимателен к мелочам.
Меня будят сразу три вещи: громкий стук капель дождя о внешний подоконник, тихое, похожее на урчание кота, пение и восхитительный запах кофе, который просто невозможно игнорировать. Не спешу открывать глаза, наслаждаясь сочетанием звука и запаха, и на ощупь сгребаю в объятья подушку Эда. Пение становится чуть громче, и я узнаю мотив одной из своих любимых песен.
Щурюсь, смотря на экран мобильного телефона. Десять утра.
Не очень хорошо помню, как мы добрались до постели, потому что меня то и дело отрубало от усталости. Не уверена даже, что путь от такси до квартиры проделала на своих двоих… И косметику, конечно же, не смыла, и прическу не разобрала. Выгляжу поди, как чучело огородное. Так, сначала в ванную, а потом на кухню! Нечего пугать Эда своим видом… и запахом изо рта тоже.
Выскальзываю из постели и шлепаю босыми ногами по холодному ламинату. Подворачиваю рукава Эдовой кофты, чтобы не болтались, и, зажмурившись, встаю в ванной перед зеркалом. А все не так уж и плохо. Волосы заплетены в две сильно растрепанные косички. Память подсовывает мне поддернутый дымкой флэшбек.
— Не засыпай, почти приехали, — Эд не сильно треплет меня за плечо. — Сколько же железок у тебя в волосах? — он осторожно высвобождает очередную шпильку и кладет ее в мои сложенные лодочкой ладони к остальным. Следом шлепается еще одна. И еще. Пальцы ласково и неторопливо перебирают мои волосы, выискивая в них оставшиеся заколки и резинки. — Вроде всё.
Эд разделяет пряди на две части и заплетает их, выглядя при этом очень увлеченным и сосредоточенным. Меня снова пробивает на хи-хи, в этот раз восторженно-умиленное.
— Ты умеешь заплетать косички, — больше не вопрос, а утверждение.
— Я много чего умею, о чем ты даже не догадываешься, — парень улыбается уголком губ, закрепляя свое творчество резинкой. Принимается за вторую половину волос. — Например, я очень хорошо умею раздевать и укладывать в постель.
— Это прямо то, что нужно. А может, ты еще и косметику смывать умеешь?
— Я видел, как это делается с помощью пены для бритья. Хочешь попробовать?
Отрицательно мотаю головой.
— Я как-нибудь сама.
Теперь это «как-нибудь сама» красуется на моем лице коричнево-черными разводами с блестящими вкраплениями. Завидуйте, современные авангардисты! Чем бы это все смыть? Может, правда, пеной для бритья попробовать?
За этим интересным занятием, а именно размазыванием по лицу пены, находит меня Эд. Какое-то время он молча наблюдает, а я делаю вид, что не замечаю его присутствия. Парень сгибается пополам в приступе хохота. Стараюсь оставаться невозмутимой. Пальцы скользят по вентилям крана. Спешно, под несмолкаемый смех, смываю пену и смотрюсь в зеркало. О, чудо! Действительно, ни следа косметики, только покрасневшее и малость опухшее лицо с синяками под глазами и следом от подушки на щеке.
— Лайфхак работает! — сообщаю я своей «публике», успевшей разогнуться и взирающей на меня с высоты своего роста. — Почему ты так на меня смотришь?
— Так — это как?
— Укоризненно.
— Потому что я нес тебе завтрак в постель, а нашел постель пустой, — недовольно отвечает мне Эдвард, складывая руки на груди. У меня вырывается умиленное «ооооу» и в порыве нежности я лезу к нему обниматься. — Ты мокрая. Ты знаешь об этом?
— Угу, — подтверждаю, нарочно вытирая щеку о его футболку и крепче обнимая за шею. Парень хмыкает и наверняка закатывает глаза. — Полотенца для слабаков. Ты меня не обнимешь?
Эд вздыхает. Я знаю, что он улыбается. Мне не нужно видеть его лицо для этого. Но он упорно стоит на своем, все также сложив руки на груди. Я подпрыгиваю, обхватывая его талию ногами, и вишу, как детеныш коалы. Парень машинально опускает руки, придерживая меня под бедра и не давая соскользнуть. Целую его в губы и шепчу:
— Привет.
Ненастно-голубые глаза хитро сощурены. За то время, что я спала, что-то произошло. Этот хитрюга что-то сделал и теперь очень доволен с собой.
— Думаю, ты не против, что я взял твой телефон и договорился о встрече с Себастьяном и Антоном, — будничным тоном говорит он. И как мне реагировать? — Я тебя, кстати, спрашивал. Но ты не отвечала. А молчание — знак согласия, не так ли?
Немая сцена. Эдвард лениво улыбается, я таращусь на него. По идее, я должна злиться, что он без спросу взял мой телефон, да? Но ни злость, ни раздражение меня не посещают — я слишком доверяю Эду, да и ничего сверхсекретного на телефоне не храню. Я должна паниковать, что мой парень и мой лучший друг не сойдутся характерами? Скорее уж я опасаюсь, что они слишком друг другу понравятся, а я жуткая жадина, когда дело касается людей, которыми я дорожу. Парадоксальное чувство — я действительно рада, что двое из троих (третий мужчина в моей жизни — это отец) моих любимых мужчин наконец познакомятся, но при этом я ревную их обоих. Во истину, женская логика — страннейшая штука. Позависав еще несколько секунд, мозг решает, что положительная реакция предпочтительнее.
— И где мы с ними встречаемся? — я накручиваю на палец короткий завиток его волос.
— Не мы, а я, — поправляет меня Эд. — И идем мы в бар смотреть трансляцию футбольного матча.
— А я?
— А ты делаешь домашние задания с Соней.
— Значит, вы будете развлекаться, а мы — делать домашку? Тебе не кажется, что это не справедливо? — вкрадчиво спрашиваю я.
— Жизнь вообще не справедливая штука, девочка моя, — в его голосе появились бархатистые, низкие нотки. — Но до вечера у нас еще куча времени. Чем хочешь заняться сегодня?
Мне остается только улыбнуться его непосредственности и снова прильнуть к его губам. У нас порядка десяти с лишним часов, чтобы наговориться, нацеловаться и наобниматься на пару ближайших недель. Не хочу терять ни секунды.
***
Выбираться на улицу желания не возникает ни у одного из нас. Гулять под дождем, конечно, очень романтично, но простудиться совсем не хочется. И если я могу отлежаться пару дней дома под кучей одеял, то Эд такой роскоши себе позволить не может.
Мы неспешно завтракаем все же на кухне, а не в постели. Честно, это был самый вкусный омлет с помидорами в моей жизни. Болтаем обо всем на свете, касаясь даже незначительных мелочей. Перебираем названия фильмов, решая, что посмотреть.
После завтрака перемещаемся в комнату. Эд вытаскивает затертый блокнот с листами в разводах и следах от чашек и записывает туда нотные загогулинки и обрывки фраз. Чуть виновато мне улыбается, беря гитару и садясь на табурет у окна. Внезапно снизошедшее озарение. Я знаю, как трудно поймать мысль за хвост, поэтому даю ему время, чтобы все уложить по полочкам. Глядя на задумчиво-сосредоточенное лицо парня, вспоминаю про скетчбук в сумке. Думаю, он против не будет.
Следующий час он сочиняет, а я рисую. Заполняю разворот блокнота карандашными набросками, пробуя разные ракурсы. С окончания художественной школы не рисовала с натуры, только с фотографий, поэтому запарываю два портрета из пяти, не рассчитав пропорции. Хуже всего выходят руки — убиваю на них больше всего времени, но не могу достичь нужного результата. Скидываю на пол плед и устраиваюсь подле Эда, чтобы детально зарисовать кисти. Выделяю на них отдельный лист и кропотливо штрихую. Увлекаюсь настолько, что не сразу замечаю, что симпатичная мелодия смолкла, и мой натурщик специально не переменяет положения рук и наблюдает за мной.