Страница 14 из 29
Глава 14
Джейк Саломон помог Джоанне Юнис забраться в вертолет судьи, сел рядом с ней и закрыл дверь. Они взлетели. Пассажирское отделение было изолировано от кабины пилота звуконепроницаемой перегородкой; можно было вести конфиденциальный разговор, но он ничего не сказал и старался не смотреть на нее. Джоанна терпела это недолго. - Джейк, дорогой? Вы злитесь? - Я? Что вы! С чего вы взяли? - Вы как-то отдалились от меня. Я подумала, что вас, может быть, разозлило то, что я поцеловала судью Мак-Кемпбелла и мистера Трайна. - Это только ваше дело. - О Джейк, пожалуйста, не злитесь. Вы всем своим видом укоряете меня. У меня был трудный день, особенно когда мне пришлось встретиться с моими чертовыми внучками. Джейк, так неприятно, когда тебя ненавидят, когда знаешь, что кто-то хочет твоей смерти! Однако мне приходилось казаться спокойной и вести себя как подобает леди. Джейк, очень нелегко быть женщиной после того, как ты почти век был мужчиной. Вы знаете, как мне это вообще удается? Я спрашиваю себя, как бы поступила Юнис, а затем пытаюсь сделать так же. Что с того, что я поцеловала этих милых мужчин, которые помогают нам? Джейк, я не приучена целовать мужчин. Вы могли бы меня научить, но вы лишь чмокаете меня перед сном. Я сказала себе: "Я должна их поблагодарить... а как бы это сделала Юнис?". И я решила, что она бы их поцеловала, и постаралась это сделать, хотя и не знаю толком, как это делается. Ну? Ведь Юнис поступила бы так? - Хм... да, Юнис бы их поцеловала. (- Он прекрасно знает, что я бы так и сделала, дорогая. - Я знаю. Он просто вредничает, - Тогда продолжайте атаковать. Скажите ему, какой он замечательный. Джоанна, мужчины всегда верят, когда им говорят, что она замечательные.) - Тогда я не понимаю, почему вы так холодны со мной, Джейк. Весь день вы были таким мужественным, чудесным, замечательным. Как вы себя вели! Как вы меня защищали! Я хотела поцеловать вас за то, что вы такой замечательный... и поцеловала бы... и поцелую... если только вы мне позволите. Или вы злитесь оттого, что я не оделась, прежде чем их поцеловать? - Ну... это было бы более подобающим для леди. (- Бейте дальше по тому же месту, дорогая. Джейк прекрасно помнит, что первый раз, когда я его поцеловала, я прижалась к нему голым телом... и позже, когда это бывало безопасно, я целовалась с ним голой. Он не сопротивлялся - он жаждал этого. - Я попробую.) На лице мисс Смит отразилось волнение. - Да, наверное, но я не знаю, как быть леди, Джейк: правила так сильно изменились. Меня часто поражало, что делала Юнис и как она одевалась... и все же я уверена, что она всегда была совершенной леди. Скажите мне вот что, Джейк, только честно, со всей прямотой, и я приму ваш ответ за истину и воспользуюсь им как эталоном для своего дальнейшего поведения... потому что я хочу, чтобы Джоанна Юнис была такой же совершенной леди, как и Юнис. При точно таких же обстоятельствах, желая показать свою благодарность двум милым и замечательным джентльменам... стала бы Юнис сперва одеваться? Или прижалась бы к ним голым телом и позволила бы им прижать ее немного к себе, если бы они захотели этого? А они хотели. Я уверена, что вы заметили. Подумайте об этом, Джейк. Вы знали Юнис лучше, чем я; мы знаем это... так дайте же мне прямой ответ, потому что я хочу использовать его как руководство в моих усилиях быть такой же, как Юнис. Стала бы она осторожничать? Или бы отдалась на волю обстоятельств? Джейк Саломон глубоко вздохнул, почти что застонал. - Черт, вы поступили точно так, как поступила бы Юнис. Это меня и расстраивает. Джоанна вздохнула. - Спасибо, Джейк, теперь мне легче. Она ослабила ремень на сиденье, придвинулась к нему, провела пальцем по магнитной застежке своего хитона. - Я не могу снять здесь эту докучливую вещицу. Поцелуйте меня, Джейк, поцелуйте меня еще лучше, чем они. Поцелуйте и прижмите меня к себе, скажите мне, что Юнис бы мной гордилась. - Джоанна! - Не стыдите меня, Джейк. Я теперь девушка, и меня надо целовать. Сделайте это так сильно, чтобы мы забыли, что я целовала тех двоих. Назовите меня "Юнис", дорогой, пожалуйста, назовите. Это мое имя, и я хочу, чтобы вы меня так назвали и чтобы вы сказали мне, что я хорошая девочка. - Юнис! - простонал он. Она посмотрела ему в глаза. - Поцелуйте меня, любимый мой. Дрожа всем телом, он сдался. Поцелуй длился долго. Джоанне потребовалось всего несколько секунд, чтобы от нежного поцелуя перейти к глубокому. (- Юнис, я сейчас потеряю сознание! - Не сметь! Я так долго этого ждала.) Наконец Джейк оторвался от нее, но она осталась сидеть, прижавшись к нему, а он продолжал обнимать ее. Она вздохнула и коснулась его лица. - Спасибо вам, Джейк, дорогой, за это и за все. - Спасибо вам, Юнис. Джоанна Юнис. - Называйте меня Юнис еще немножко. Я хорошая девочка? Ей бы не было за меня стыдно? - Нет, не было бы. - Я старалась. Джейк, дорогой, вы верите в духов? Я думаю, Юнис должна быть здесь с нами. Я не смогла бы сделать этого так хорошо без ее помощи. Мне часто так кажется. - Хм... Интересная мысль. (- Нам следует пощекотать его за это. Джоанна, если вы пощекочете его по ребрышкам, он потеряет контроль и станет совсем беззащитным. - Я запомню это. Но сегодня делать этого не стоит.) - В любом случае она бы была горда вами. Вы славная милая девушка. - Я стараюсь. Для вас. Я люблю вас, Джейк. Он колебался недолго. - Я люблю вас, Юнис. И Джоанна Юнис. - Я рада, что вы назвали меня обоими именами. Джейк, дорогой, вам придется жениться на мне. Вы знаете это, не так ли? - Боже мой, дорогая! Не говорите глупостей. Я люблю вас, но между нами огромная разница в возрасте. - Что? Ерунда! Конечно, я почти на четверть века старше вас, но теперь это не так заметно. А вы понимаете меня, как никто другой. - Ха... Я хотел сказать, что я намного старше вас. (- Джоанна, не позволяйте ему об этом говорить. Скажите ему, что мужчины и коньяк улучшаются с возрастом. Или что-нибудь в этом духе. В любом случае, несколько минут назад он чувствовал себя довольно-таки молодым. Я заметила. А вы? - Да. А теперь, пожалуйста, помолчите.) - Джейк, вы вовсе не старый. Я знаю, что такое быть старым. Вы классический тип, Джейк, а такой тип с годами становится только лучше. К тому же всего несколько минут назад вы чувствовали себя довольно-таки молодым, я заметила. - Возможно. Но оставьте ваши намеки. Она засмеялась. - Джейк, так здорово быть вашей девушкой! Я не буду спорить, я подожду. Со временем вы поймете, что я вам нужна, а вы нужны мне. Что никто другой не подойдет ни для вас, ни для меня. И тогда вы сделаете из меня честную женщину. - Вероятно, это выше моих сил, даже если у нас будет свидетельство о браке. - Не грубите, дорогой. Я могу подождать. Вы не уйдете от меня, Джейк. Юнис вас не отпустит. - Хорошо... Черт возьми, я не буду спорить. От этого вы станете еще упрямей - и Джоанна, и Юнис. Мой старый друг Иоганн был самым упрямым из всех, кого я когда-либо встречал. И Юнис была упрямой по-своему. И, дорогая, я никогда не смогу понять, кто вы. Иногда мне кажется, что у вас появилось раздвоение личности, которого так боялись ваши врачи. (- Переведите разговор на другую тему! - Постараюсь, дорогая. Но не будем суетиться по этому поводу. Неужели мы никогда не расскажем ему об этом? - Расскажем. Но не так скоро. Сначала надо покончить с этим процессом. Помните те ремни, что привязывали нас к постели.) - Джейк, я не удивлена, что вы думаете так обо мне, потому что я и сама так о себе думаю. Ничего психопатического в этом нет. Просто я нахожусь в странном положении. Как долго вы меня знали? Четверть века? - Двадцать шесть лет, почти двадцать семь. - Да, и если я не хлопала по попкам своих секретарш, разве честно называть меня старым черствым негодяем? - Ваше поведение по отношению к женщинам всегда было безукоризненным. - Бросьте, Джейк! Вы сейчас говорите с Иоганном. Говорите со мной. Саломон усмехнулся. - Иоганн, по-моему, вы были старым черствым негодяем до того самого дня, как вас забрали в операционную. - Ну, так-то лучше. Джейк, мой интерес к симпатичному личику или стройной ножке никогда не увядал, но мне приходилось воздерживаться сперва по социальным соображениям - старик выглядит дураком, когда ведет себя как молодой жеребец; а позже из-за моей болезни и физической неспособности. Затем я получил молодое, здоровое тело Юнис. Женское. Посмотрите на меня, Джейк. Женское. - Я заметил! - Но вы не все заметили! Хотя вы и поцеловали меня и мне это понравилось, дорогой, вы не могли заметить всего. У меня теперь появились месячные циклы, Джейк. Они регулируются Луной. У меня уже два раза была менструация. Вы знаете, что это такое? - Естественное явление. Вполне нормальное. - Это значит, что тело контролирует мозг не меньше, чем мозг контролирует тело. Перед началом менструации я капризна и несдержанна, реветь готова. Мои чувства, мои эмоции, даже мои мысли - женские, хотя у меня за спиной почти целый век мужских эмоций и мужских взглядов на жизнь. Взгляните на мою медсестру Вини... Вы бы хотели ее? - Черт вас побери, Иоганн! Она славная девушка. Достаточно совершенная модель. - Она действительно милая девушка. Но, поскольку я Юнис так же, как и Иоганн, я знаю, как она чувствует. Она чувствует себя, как кошка в течку... а вы, старый бык, Джейк, могли бы над ней господствовать, и, если бы вы хотели взять Вини, она бы оказала лишь символическое сопротивление. - Джоанна Юнис, не говорите глупостей. Я в три раза старше ее. (- Босс, куда вас несет? - Я еще сам точно не знаю. - Не надо сюда припутывать Вини. Мне казалось, что мы хотим оставить Джейка для нас. - Не становитесь свиньей, маленький поросенок. Вини - медсестра; она так же тщательно следит за приемом противозачаточных, как и за зубками.) Джейк, дорогой, я телом ненамного старше Вини... а вы знали и любили это тело, хотя я об этом и не помню. Мы знаем, что Юнис всегда держалась как подобает леди. Как вам удалось сблизиться с ней? Вы ее изнасиловали? (Черт возьми, нет! Я сама его изнасиловала... хотя он и не особенно сопротивлялся.) - Это очень личный вопрос! - Это очень женский вопрос. Я знаю вас благодаря многим годам общения с вами... и я знаю Юнис как благодаря общению с ней, так и, что более важно, благодаря тому, что у меня ее тело, ее железы, ее гормоны, ее самые сокровенные нервные окончания. Подозреваю, что вы были слишком горды, чтобы волочиться за ней; поэтому она нашла какой-то способ дать вам понять, что вы желанны. И когда вы уверились, что Юнис не сделает из вас дурака, вопрос был решен. Ну как? Я права? (- Если он скажет "нет", он соврет. Все это длилось пять минут, сестричка... и мы бы закончили через десять, если бы нас не прервали. Пришлось ждать до следующего дня. Помните, я тогда нарядилась русалкой? Мне пришлось оттирать краску, прежде чем вернуться домой. Джейк размазал весь рисунок - и мне пришлось врать Джо, делая честные глаза. - Он вам поверил? - Думаю, что да. Он что-то рисовал, а в такие моменты он практически ничего не замечает.) - Джейк, вы будете отвечать? Или позволите мне сделать собственные выводы... возможно, ошибочные? - Я мог бы ответить, что это не ваше дело! - И вы были бы правы. Иоганн просит прощения у вас. Но не Юнис. Джейк, тело Юнис говорит мне, что это было именно так. Но я не могу быть уверена, и я хочу быть такой же, как она, и, если бы она так не поступила, скажите мне. Я же не выспрашиваю интимные подробности. (- О, дорогая, как я хочу услышать интимные подробности! Я хочу увидеть все это его глазами. О своих впечатлениях я вам позже расскажу. - Дорогая, нельзя быть такой нетерпеливой... Я же пыталась смягчить его.) - Джоанна Юнис... нет, просто... Юнис, у вас всегда была своенравная манера добиваться своего любыми средствами. - Это ответ, Джейк? У меня нет ее памяти. (- Что вы такое говорите, босс? Я тут кое-что поняла... и плоские черви здесь ни при чем. У каждого есть оперативная память и базовая память, как, например, у Бетси. Эта базовая часть и есть я, которая осталась в теле, хотя я и умерла. Может быть, это душа? Но какая разница, как это называть? Это та моя часть, которая не касается желез и сосудов. - Юнис, отложите вашу философию до тех пор, пока мы не останемся с вами одни в постели сегодня ночью. Я пытаюсь справиться с мужчиной. И у меня это плохо получается. - Вы думаете, что сегодня ночью мы будем в постели одни? Я другого мнения. Хотите поспорим? - Я не знаю. И я боюсь. - Не бойтесь. Когда это случится, вы начнете декламировать наше заклинание, а я сяду за руль. Один раз проедемся по кругу, а потом вы сами сможете солировать. Хотя я постоянно буду с вами. Знаете что, босс, дорогой? Вами быть даже приятнее, чем вашей секретаршей. По крайней мере, будет приятнее, когда мы вернемся к нормальному рациону. - Я имею в виду сексуальный рацион. Я занималась сексом четырнадцать лет и все еще голодна. - Я занимался сексом в пять раз дольше... и я по крайней мере в пять раз голоднее вас. - Что ж, может быть. Вы закоренелая шлюха, босс.) Наконец Джейк ответил: - Джоанна, мне кажется, что будет нечестно по отношению к Юнис, если я стану про нее рассказывать... но я принимаю то, что вы сказали. Принимая во внимание, что вы хотите учиться, что это вам нужно как руководство, я скажу, насколько это возможно, о том, как она себя вела. Юнис была честной и прямой... (Я хитрая как лиса... но я хотела, чтобы Джейк считал меня именно такой.) ...Вероятно, ей показалось, что я сильно нравлюсь... и она облегчила мою задачу. Это не было ни изнасилованием, ни совращением. (- Это было и тем и другим, но я не хотела, чтобы он так думал. Он такой милый, Джоанна, когда он достаточно смягчится, положите кусочек в его рот. Но пусть думает, что он сам его попросил. - Я постараюсь. Пока же я занимаюсь психологическим стриптизом... так что слушайте и не перебивайте; для вас это будет весьма познавательно. - Я постараюсь вести себя хорошо, босс. По возможности.) - Я была уверена, что все именно так и было, Джейк... я знаю вас и знаю ее. Но это лишь одна часть меня, часть, принадлежащая Юнис. Другая часть Иоганн, который почти целый век был мужчиной. Я сказала вам, что теперь понимаю Вини как девушку, потому что теперь я сама девушка. Но есть еще и Иоганн, который каждый день бывает наедине с Вини - и все, что я могу сделать - это заставить себя не дотрагиваться до нее... (- Ха! Можно подумать, вы и вправду до нее не дотрагиваетесь! - Я же просил помолчать! Я же не могу ему сказать об этом после таких тесных объятий. Умолкните.) ...Вы понимаете, Джейк? Старый Иоганн во мне считает, что Вини довольно-таки аппетитная. - Ну... я могу понять это... в Иоганне. - А поймете ли вы это в Юнис? Джейк, как вы относитесь к гомосексуальности? - Никак не отношусь. Никогда не интересовался. - Даже не любопытствовали? Джейк, я на целое поколение старше вас. Когда я был ребенком, гомосексуальность, или "извращенность", как ее тогда называли, не была даже мифом. Я ничего не знал о ней до того, как начал интересоваться девочками. Я вовсе не хочу сказать, что ее не было. Теперь я знаю, что ее было сколько угодно, но о ней редко говорили и держали в секрете. Когда мне было пятнадцать, меня домогался мужчина... и я не знал, чего он хочет; он лишь напугал меня. Разве сегодняшние пятнадцатилетние такие же наивные? Вы знаете, что это не так. Есть разные книги, журналы, фотографии, другие мальчики, которые объяснят, если кому-то что-то непонятно. Правительство не поощряет это в открытую - хотя это был бы неплохой способ сдерживания рождаемости - лишь потому, что большой процент населения официально относится к этому недоброжелательно, хотя в частной жизни многие занимаются этим. Это напоминает мне о том странном периоде, когда люди голосовали за сухой закон и напивались вдрызг, а самогонщики зарабатывали больше, чем сегодня мясники на черном рынке. Сколько прошло времени с тех пор, как последнее сексуальное преступление было наказано в судебном порядке? - Изнасилование по-прежнему наказуемо; но других случаев за последние двадцать лет я не припомню. Законы о "голубых" давно уже не действуют. По решению Верховного суда их теперь нельзя привлекать к ответственности. Поправка: нелицензированная беременность является нарушением федерального закона по статье "О всеобщем благосостоянии"... но я часто задавался вопросом, что бы случилось, если бы подобное дело дошло до Верховного суда. - Это единственное "сексуальное преступление", которое не было преступлением, когда я была ребенком, Джейк. Но я говорила о "преступлении против естества", которое больше не считается преступлением; это даже не проступок, оно вызывает меньше неодобрения, чем курение. Однако к тому времени, как гомосексуальность стала социально приемлемым явлением, мое отношение к ней уже было сформировано. Но интересно, что думала о ней Юнис? Вы когда-нибудь обсуждали с ней эту тему? Джейк фыркнул. - Поверьте мне, Иоганн... извините, Джоанна Юнис, на эту тему у нас не было времени! - Понимаю. Со мной она эту тему тоже не обсуждала. (Выдумщик!) Но однажды она меня слегка упрекнула за это. - Да? Каким образом? - Однажды, когда я еще не был прикован к постели, посыльный принес что-то мне в контору. Он был похож на девочку: весь в косметике, накладные ресницы, завитые волосы и покачивал бедрами. Высокий женский голос и очень грациозные движения. Когда он ушел, я сделал довольно-таки резкое замечание по его поводу, и Юнис сказала мне, что, хотя ей и не нравятся такие мальчики, но она не видит ничего плохого в том, что мужчина может любить мужчину, а женщина - женщину. (- Эй! Не помню я такого разговора. - Это я вру. Но вы вполне могла такое сказать. А мне это нужно, чтобы подойти к тому, что я хочу сказать.) - Да, это похоже на нее. Она терпимо относилась к человеческим слабостям. - Я хочу сказать, что Юнис в ее возрасте была безразличной к тому, что Иоганн назвал бы извращением. И вот к чему я все это говорю, Джейк: я нахожу, что Вини сексуально привлекательна. И я также нахожу, что Алек Трайн и судья Мак-Кемпбелл тоже сексуально привлекательны. Меня это напугало. И вы тоже для меня сексуально привлекательны, хотя меня это и не пугает. Но сегодня меня первый раз по-настоящему целовали мужчины. И мне это понравилось. (- А как насчет нашего дорогого доктора? - Не дерзите, Юнис, сладкая моя... мы об этом Джейку не скажем.) Джоанна Юнис продолжила: - И это моя дилемма. Когда я гомосексуальна? С Вини? Или с вами, тремя очень сексуальными мужчинами? - Джоанна, вы задаете мне чертовски сложный вопрос. - Это потому, что я в чертовски сложном положении. Мой случай - не просто смена пола, когда после операции и принятия гормонов мужчина превращается в подобие женщины. Я даже не смешанный тип XXY или XYY. Это тело абсолютно женское. Но мозг, который в нем, имел мужскую канализацию и многие годы бурного мужского сексуального опыта. Так что скажите мне, Джейк, когда я нормальна, а когда извращена? - Хм... я вынужден признать, что ваши эмоции обусловлены вашим телом. - Вы так думаете? Но психологи говорят, что сексуальное желание и оргазм имеют своим источником мозг, а не половые органы. Мой мозг наполовину мужской, наполовину женский. - Мне кажется, вы пытаетесь запутать свидетеля. - Нет, Джейк. Я сама запуталась. Но, возможно, не так сильно, как современные молодые люди. Они заявляют, что они шестиполые. - Да, я слышал нечто такое. Все это чушь. - Не совсем. Я много читала во время своего "домашнего ареста", пытаясь понять, кто я, что я и как должна себя вести. Пол различают по поведению и физиологии, а новая школа психологов - интересно, когда это не было новой школы психологов? - дает разъяснения. Шесть разновидностей пола это ортомужской, ортоженский, амбиженский, амбимужской, гомомужской и гоможенский - а некоторые выделяют и седьмой: солисты, или, как их еще называют, "нарциссы", и даже восьмой: бесполый, или нейтральный как физически, так и психологически. - А я говорю, что это чушь. - Я то же самое говорю, но по другой причине. Из своего уникального опыта, соединяя в себе оба физиологических пола, я делаю вывод, что существует только один пол. Сексуальный! У некоторых людей сексуальное желание настолько слабо, что их, можно назвать нейтральными, неважно, в какую сторону оно выгнуто. У некоторых людей очень сильная сексуальная природа, и опять-таки форма тела не имеет значения. Такие, как я, например. Всегда готов был пободаться, даже когда рогов еще не было. Такие, как вы, дорогой... подумать только, вы взяли в любовницы чудесную замужнюю женщину, которая больше чем наполовину моложе вас. Такие, как Юнис... и дома все в порядке, и на стороне не прочь поделиться своим богатством. - Да, я чувствую себя виноватым. - Джейк, я не стала бы с вами разговаривать, если бы вы относились к ней с презрением. Так вот, я хотела привести Юнис в качестве третьего примера личности с достаточно сильным сексуальным желанием в ее теле для чего угодно. Я-то это знаю! В ее сердце, я уверена, было достаточно любви для всех. Я знаю, что она любила меня, хотя она и слишком подчеркнуто предлагала мне то, чего я не мог принять... и так же щедро одаривала меня тем, что я мог принять: своей красотой для моих глаз. Джейк, мне кажется, что Юнис была ограничена в любви только временем. Она делала вас счастливым... - Конечно! - И я уверена, что она делала вас счастливым, не обделяя при этом своего мужа. Джейк, у вас есть основания полагать, что она ограничивала себя только вами и мужем? - Черт бы вас побрал, Иоганн! Я не знаю. Но вряд ли у нее оставалось время на других. Я занимал все время, которое она могла выкроить на это. (- Послушайте, босс, я расскажу вам обо всех случаях, когда я боролась за женское равноправие. Не мучайте Джейка. - Вы не понимаете, Юнис. Я хочу сдвинуть святую Юнис с ее пьедестала в сознании Джейка. Это единственный способ добиться нашей цели.) - Откуда вы знаете? Вы уверены, что она не кормила вас теми же баснями, что и своего мужа? В этом отношении Джо мог даже гордиться своими ветвистыми рогами не меньше, чем самец оленя - процент мужей, которые довольны тем, что их жены им изменяют, значительно вырос в этой стране, по крайней мере, начиная с пятидесятых годов. Посмотрите статистику по вопросам семьи и брака. То, что он любил ее, мы знаем совершенно определенно. Но это вовсе не значит, что он держал ее в клетке. Или хотел этого. - Джоанна, вам не следует говорить о Юнис в пренебрежительном тоне. - Джейк, дорогой! Я вовсе не умаляю ее достоинств. Я пытаюсь узнать, что вам о ней известно, чтобы я могла как можно точнее подражать ей. Я любил ее, а сейчас люблю еще больше. Но если бы вы мне сказали, что она была любовницей еще шести мужчин, проституткой в борделе, а в свободное время играла в любовные игры с девушками, то и я бы начала поступать так же. Вы не сказали мне многого. Но то, что вы сказали, подтверждает мое убеждение, что Юнис была совершенной леди, и в ее сердце было достаточно любви, чтобы любить сразу трех мужчин, давая каждому из них все, что нужно для счастья... (- Спасибо, босс. Я тронута. - Помолчите, дорогая.) ...Это не значит, что она была развратной девкой, просто она не была ханжой, но вряд ли Вини могла ее заинтересовать. (- Минутку! - Я говорю ему то, что он хочет услышать, дорогая, если вы хотите Вини, мы оставим ее, но так, чтобы Джейк не знал. - Кто из нас хочет Вини? Вы, грязный старик! - Мы обе хотим, но было бы разумнее, чтобы Джейк и Вини не пересекались, дорогая, если у нас будет мужчина, Вини и глядеть на нас не станет. - Спорим, что наоборот?) Джоанна вздохнула. - Джейк, с моей уникальной двойной наследственностью я легко могу превратиться в амбиженщину. Но я не хочу этого, потому что Юнис бы этого не допустила по отношению к себе. У меня сильное женское желание, кровь переполнена гормонами. Но если в скором времени я не выйду замуж, то мне трудно будет удержаться. - Джоанна, я люблю вас... но не женюсь на вас. Об этом не может быть и речи. - Тогда вам лучше помочь моим внучкам обокрасть меня. - Да? Почему? - Вы знаете почему. У мультимиллионерши, молодой и красивой, столько же шансов найти хорошего мужа, как у бумажной собаки, которая пытается догнать асбестовую кошку в преисподней. В нашей стране таких, как я, много... и им всегда достаются грузинские князья, жокеи и прочие альфонсы. А я этого не хочу. Лучше не иметь состояния, как Вини, и получать любовь там, где ее можно найти. Джейк, помимо того что вы меня понимаете как никто другой, вы бы остались в моей ведущей десятке, поскольку деньгами вас не удивить. И если даже оставить в стороне тот замечательный факт, что я люблю вас, а вы любите меня, любой брачный брокер назвал бы нас совершенной парой. - Едва ли. Между нами большая разница в возрасте... между нашими телами. Джоанна, мужчина, который женится в моем возрасте, берет себе не жену, а няньку. - О Джейк, вам не нужна нянька. К тому же у нас достаточно денег, чтобы поддерживать вас в хорошей мужской форме на протяжении всего времени моего брачного периода. Но когда вам потребуется нянька, я ею и стану. А теперь давайте споем "Сентябрьскую песню". Вы запевайте, а я подпою вторым голосом. - Я обычно пою басом. И я не буду петь "Сентябрьскую песню". - Джейк! Мы могли бы купить вам новое тело, когда оно вам потребуется. - Нет, Джоанна. У моего тела уже большой пробег, и я им вполне доволен. В этой жизни я большей частью был счастлив, моя жизнь всегда была интересной. Когда придет мое время, я смиренно уйду. Я не повторю вашей ошибки. Я не дамся в руки медиков с их искусственными почками, с их пинцетами и пробирками. Я умру так, как умирали мои предки. Она вздохнула. - И вы называли меня упрямым. Я подняла вас на высокую гору и показала вам все королевства земные, а вы говорите мне, что это Голливуд. Хорошо, я больше не буду вам докучать и смиренно приму вашу любовь в любой форме. Джейк, вы вывезете меня в город на знакомство с местными кавалерами? Вы сможете подобрать мне какого-нибудь охотника за богатыми невестами?.. Я думаю, что Юнис была очень наивной и всегда видела в людях только хорошее. (- Босс, что за чушь вы несете! Я намеренно купила себе альфонса... и поскольку я не обманывалась на этот счет, то выбрала товар высшего качества. - Я знаю, дорогая. Но таких, как Джо Бранка, в этом мире так же мало, как и Джейков Соломонов.) - Джоанна Юнис, если вы хотите, чтобы я стал вашим чичисбеем, то сочту за честь... и постараюсь не подпускать к вам охотников за кошельками. - Я буду держать вас рядом хотя бы ради этого, мой еще не очень старый Саломон. Джейк, помните, я спрашивала вас, верите ли вы в духов? Вы исповедуете какую-нибудь религию? - Нет. Мои родители были ортодоксальными иудаистами, я думаю, вы об этом знаете. Моя выпускная речь в школе так всем понравилась, что меня чуть не сделали раввином против моей воли. Но я настоял на своем и стал юристом. К тому времени, как я поступил в колледж, я уже не был религиозен. - У меня тоже было что-то в этом роде. Мои дед и бабушка родом из Южной Германии. Они были католиками. И первыми на меня глаз положили священники. Затем мы переехали в среднезападную часть страны. Там я и начал ходить в школу, и мой отец, который не был фанатиком, решил, вероятно из деловых соображений, что будет лучше, если я стану баптистом. Меня очистили от грехов, запугали адским огнем и проклятием Божьим. Именно баптистская индокринация и оказала особенное влияние на мое подсознание, которое в значительной мере определило мои взгляды на жизнь. Но сознательно, с помощью разума, я отбросил все эти догмы, когда мне было четырнадцать... Вероятно, это было единственным моим интеллектуальным достижением за всю жизнь. Я превратился в воинствующего атеиста, хотя дома это и не показывал, и не хотел верить ничему, что нельзя попробовать на зуб. Но затем я отошел и от этого. Атеизм - такой же фанатизм, как и любая религия, а я далеко не фанатик. Я расслабился и стал агностиком, не знающим истин, но более терпимым. И оставался таковым три четверти века. Я просто предоставлял религию шаманам и игнорировал ее. - У меня примерно такое же отношение к религии, как и у вас. - Да, но позвольте рассказать вам о том, что случилось, когда я был мертв. - Что? Вы не были мертвы, Джоанна... то есть Иоганн, вы были без сознания. - Не был? Без тела и с мозгом, отрезанным от мира и не осознающим себя? Если это и не смерть, Джейк, то очень на нее похоже. Я говорил вам, что дух Юнис часто мне помогает? - Да, говорили, но я не придал этому значения. - Вы упрямый старый мошенник. Я вовсе не грешу спиритизмом или чем-нибудь в этом роде. Но вот что происходит. Когда у меня возникают затруднения... а в эти дни они случаются довольно часто, я спрашиваю себя: "Что бы сделала Юнис?" И все, Джейк: я сразу же знаю ответ. Никакой эктоплазмы и столоверчения... мгновенное знание, не основанное на моем собственном опыте. Как, например, сегодня днем, когда за долю секунды я решила поцеловать Алека и Мака. Без колебания. Вы же сами видели! Старик Иоганн не стал бы так себя вести... вы и сами говорите, что я ни разу не поступила так, как не стала бы поступать Юнис. Поэтому и создается впечатление, что ее милый дух помогает мне. Что вы на это скажете? - М-м... Ничего. Вы действительно ведете себя как она... за исключением тех моментов, когда вы напрямую заявляете, что говорите от имени Иоганна. Но я не верю в духов. Иоганн, если бы я знал, что мне всю вечность предстоит оставаться Джейком Саломоном, я бы... я бы подал жалобу в Божий суд. - А теперь позвольте мне сказать, что случилось, когда я был на этом суде. - Да? - Да. Когда я был мертв, Джейк, я был там. Там сидел очень старый человек с длинной белой бородой. У него была большая книга. Он посмотрел на меня, затем в книгу, затем снова на меня и сказал: "Сын мой, ты был непослушным мальчиком, но не очень непослушным. Поэтому я даю тебе еще один шанс. Иди и не волнуйся, тебе помогут". Что вы думаете об этом, Джейк? (- Что такое, босс? С вами это тоже случилось? - Юнис, если это случилось с вами, значит, я могу сказать, что это случилось со мной; это то же самое. И вы мне вправду помогаете, дорогая. Вы мой ангел-хранитель. - Не богохульствуйте! Я не ангел, я - это я. - Очень земной ангел, дорогая... как раз такой, какой мне нужен. - О как я люблю вас, хотя вы и пошлый старикан!) Саломон ответил не сразу. - Антропоморфизм. Образ из вашей баптистской воскресной школы. - Да, конечно. Это должно было представиться в символах, которые я мог понять. Если бы я был существом с Проксимы Центавра, то вместо старика с бородой передо мной могло бы оказаться чудище с восемью щупальцами и гранеными глазами. Стандартные символы ничего не опровергают. Не думаю, что это было физическим ощущением. Люди живут с помощью символов, Джейк. И то символическое ощущение было для меня таким же реальным, как любое физическое. И позвольте заметить, что у меня действительно появился второй шанс и мне действительно помогли... вы, Мак и Алек, врачи и медсестры... и кто-то внутри меня, кто постоянно говорит мне... в любой трудной ситуации... как бы повела себя Юнис. Я не говорю, что это делает Юнис, но это наверняка не Иоганн. Он бы не смог этого сделать. Ну, что скажете? Саломон вздохнул. - Нет конца премудростям Божьим. И почти все они антропоморфичны. Джоанна, если вы идете на этот самообман, то почему бы вам не пойти до конца и не вступить в монастырь? - Потому что Юнис не сделала бы этого. Хотя ее и могла бы привлечь мысль о том, чтобы совершить там сексуальную революцию. - Да, она бы могла! - Может быть, мне следует это попробовать... поскольку вы так не хотите сделать из меня честную женщину. Хотя более вероятно, что я снова изменю свое имя, исчезну и объявлюсь в каком-нибудь бомбейском борделе. Вы придете меня навестить, Джейк? - Нет. Там слишком жарко. - Неправда, врунишка Джейк. Вы бы не отказались навестить Юнис из-за какой-то там жары. - Юнис никогда бы не пошла в бордель. - Да, не пошла бы. Поэтому мне придется оставаться совершенной леди, хотя старику Иоганну это будет довольно-таки трудно. - Бедняжка. У вас есть молодость, красота, даже деньги. - И вы, Джейк. Я могла бы потерять все остальное, но, тем не менее, остаться богатой. (- Я уже боялась, что вы упустите этот момент в разговоре. Сестричка, вы уже обходитесь без моих советов. Думаю, что мне можно уйти в отпуск. - Вы обещали остаться! - Да, босс, дорогой. Я не могу уйти. Мы - сиамские близнецы. Но даже если бы я могла уйти, я все равно бы осталась, потому что не хочу уходить. - Юнис, дорогая, я никогда не был таким счастливым за всю свою жизнь.) Джоанна Юнис придвинулась к Джейку. - Джейк, дорогой, я за всю жизнь никогда не была так счастлива! Сверху прозвучал металлический голос: "Идем на посадку. Пристегните ремни". - Ремни пристегнуты. К посадке готовы, - ответил Саломон и затем, повернувшись к Джоанне, сказал: - Юнис, сядьте прямо и застегните магнитную застежку. Джоанна Юнис обиженно надула губы, но послушалась.