Страница 5 из 12
Однако Мэри так же редко присутствует в рассказах сына, как и в мемуарах его современников о семейной жизни Трампов. Даже ее фотография в Овальном кабинете, которую он с опозданием добавил к портрету своего отца, как будто появилась там из чисто эстетических соображений логики и симметрии. Когда Трамп пишет о своей «очень традиционной» семье в книге «Искусство заключать сделки», он называет мать «превосходной домохозяйкой», что едва ли похоже на слова любящего сына. Далее он продолжает: «Это не означает, что она постоянно играла в бридж или разговаривала по телефону. У нее было пятеро детей, и помимо заботы о нас, она готовила еду, убиралась, стирала, штопала носки и занималась благотворительной работой в местной больнице». Опять-таки, ничто в этом портрете не указывает на любящую и поддерживающую личность в его жизни. (Кстати, действительно ли ей приходилось стирать, штопать носки или даже готовить еду при таком обилии слуг? Мы этого не узнаем, пока не заговорят близкие родственники: Марианна, Элизабет или Роберт.) И – разумеется, невольно – в описании Трампа звучит мысль, что «безупречные домохозяйки» не имеют никакой власти. Возможно, это объясняет, почему много лет спустя его роман с Марлой Мэплз совпал с началом предпринимательской деятельности Иванки в гостиничном бизнесе.
Вот самый подробный и красноречивый эпизод рассуждений Трампа о своей матери.
«Оглядываясь назад, я понимаю, что частично унаследовал свое чувство артистизма и умение показать себя от моей матери, – пишет он. – Она всегда была склонна к драматизму и импозантности». Драматизм, умение показать себя и импозантность вряд ли можно рассматривать как признаки материнской любви и внимания в воспоминаниях сына. Когда ребенок жаждет любви, он часто имитирует поведение отстраненного отца или мать в качестве способа удержать родителя рядом. Это помогает росту и развитию, без которого внутренний мир ребенка был бы еще более пустым и унылым. В то же время он может – и я полагаю, это происходит на самом деле – отождествлять себя с качеством, которым его мать действительно обладала, то есть с ее отчужденностью. Иногда Трамп выглядит удивительно отстраненным, чередуя активное общение с интервьюерами с почти полной отрешенностью. Отождествление с родителем, который причиняет травму, – механизм, защищающий от его осуждения. Думаю, Дональд поочередно отождествляет себя с самыми неприятными качествами своих родителей: материнской отрешенностью и тираническими требованиями отца. Так или иначе продолжение его рассказа подтверждает влияние, оказанное на него: «Я до сих пор помню, как моя мать, шотландка по происхождению, весь день неподвижно сидела перед телевизором и наблюдала за коронацией королевы Елизаветы. Она была зачарована пышностью и великолепием происходящего, самой идеей королевской власти и гламурности. Я также помню, как мой отец нетерпеливо расхаживал вокруг и говорил ей: «Ради всего святого, Мэри! Выключи телевизор, с меня хватит. Это всего лишь шайка виртуозных мошенников». Но мать даже не смотрела на него. В этом смысле они были полной противоположностью. Моя мать любила пышность и великолепие, в то время как отец был очень приземленным человеком и превыше всего ценил эффективность и компетентность». При этом Дональд косвенно признает, что его отец умел распознавать «виртуозных мошенников» и не находил их особенно приятными или достойными подражания.
Этот рассказ замечателен своей конкретностью, которая редко встречается в детских воспоминаниях Трампа о матери. Он дополняет представление о Мэри Трамп как о рассеянной и поглощенной собой женщине, для которой «пышность и великолепие» происходящего на экране телевизора гораздо важнее, чем внимание к членам семьи. Более того этот эпизод появляется в разных описаниях Трампа, демонстрируя его значение для молодого Дональда. В одном из них мать даже сравнивает его апартаменты в «Трамп Тауэр» с Версалем, а отец говорит об отвратительной природе обмана, который стоит за этой иллюзией. Высказывания родителей одновременно подтверждают и осуждают роль мошенника-виртуоза, которую играет их сын, – он никогда не сможет обеспечить матери ту пышность и великолепие, к которому она стремилась.
В другом эпизоде «Искусства сделки» Трамп пишет: «Забавно – моя мать всю жизнь была домохозяйкой, но тем не менее я часто назначал женщин на высокие должности, и они числились среди моих лучших сотрудников. Обычно они работают гораздо эффективнее, чем мужчины». Помимо очевидного проявления сексизма, Трамп невольно указывает на подсознательную природу своих чувств к матери, говоря о женщинах, которых он назначал на высокие должности, несмотря на то что его мать была домохозяйкой. Не ясно, как одно связано с другим, но очевидно, что пытаясь похвалить своих сотрудниц, он мимоходом задевает свою мать. Здесь есть также намек на собственнические чувства: работавшие у него женщины называются «моими лучшими сотрудниками». На первом месте снова выступает функция, а не иные качества. Мать предстает в образе уважаемой женщины (чего их отец требовал от своих детей), но не имеет веса и рассматривается в лучшем случае как своеобразная прислуга. Подсознательно это подкрепляет детское отрицание зависимости, потребности в тепле, заботе и любви. Его мать практически неотличима от домохозяйки и представляет собой скорее функцию, нежели личность. Говард Стерн обратил внимание на нечто подобное, когда Трамп рассказал ему, что женитьба на Мелании привела его бизнес к процветанию. «Ты говоришь о ней как о талисмане, а не о человеке», – заметил Стерн.
Отождествление с родителем, который причиняет травму, – механизм, защищающий от его осуждения.
Сотрудницы Трампа – не единственные женщины в его жизни, которых он сравнивает с матерью. «Отчасти мои проблемы с женщинами происходили из-за того, что мне приходилось сравнивать их с моей бесподобной матерью, Мэри Трамп, – пишет он в «Искусстве возвращения». – Моя мать чрезвычайно остроумна». Люди, которым доводилось наблюдать за Трампом вблизи, не удивляются тому, что он считает свою мать «бесподобной» и «остроумной». Такие оценки – часть его общей защитной стратегии, скорее всего, восходящей к детским попыткам бороться с тревогой и неуверенностью с помощью крайних суждений о других людях. Разумеется, быть «бесподобной» и «невероятно остроумной» – не то же самое, что быть любящей и заботливой матерью. Самый реальный результат сравнения других женщин с матерью – проблемы Трампа с женщинами.
Книга «Искусство возвращения» полна неточностей, когда речь заходит о Мэри Трамп. Круз перечисляет многочисленные банальности, произносимые Трампом и отмечает, что «в интервью последних десятилетий президент называл свою мать «фантастической», «потрясающей» и «очень теплой», а также «создательницей домашнего уюта, которая любит свое дело». В телевизионном шоу с Мартой Стюарт Трамп сказал, что его мать «восхитительно готовила мясной пирог»; в своем любимом Twitter отзывается о ней как о «замечательном человеке» и «великой красавице». Круз отмечает: во время предвыборной кампании 2016 года Трамп дополнил свое заявление о том, что «никто не уважает женщин больше, чем я», утверждением: «моя мать была величайшим человеком. Поверьте, самым великим из всех». Диковатым заявлением о своем уважении к женщинам и привычной просьбой «поверьте мне» Трамп посылает отчетливые сигналы о том, что любые его высказывания о матери отличаются от его подлинных чувств, если не противоположны им.
Круз также цитирует общие слова о материнской мудрости, которые Трамп выкладывал для своих подписчиков в Twitter не менее семи раз за два года: «Совет от моей матери, Мэри Маклеод Трамп: верь в Бога и будь верен себе». С моей стороны, было бы чрезмерной софистикой заключить, что если вера в себя – то же самое, что вера в Бога, то значит, он и есть Бог? Круз также приводит интервью для лондонской «Санди Таймс», где Трамп сказал репортеру: «Ценности, которые она мне дала, – это очень сильные ценности… Я хотел бы следовать им полностью, но, очевидно, мне этого не удалось». Этот момент смирения и кажущейся самокритики вызывает вопрос, какие именно материнские ценности он имел в виду. Игнорировал он их или отвергал? А может быть, он думал о неосторожном и красноречивом поступке своей матери, о котором было рассказано в 1990 году в журнале «Вэнити Фэйр»? Тогда она спросила у своей невестки: «Что за сына я родила на свет?»